Лазоревый шторм - Трой Деннинг

– Подумай о том, что говоришь! – вспылила Садира. – Как бы могушественны не были короли-волшебники, потребовались их совместные усилия, чтобы заточить Раджаата, а сейчас он, возможно, еще сильнее.

– Я не боюсь! – возразил мул, упрямый как всегда.

– Борс и короли-волшебники жадны и голодны до власти, но их зло ничто в сравнении со злом Раджаата, – продолжала давить Садира. – По меньшей мере они не хотят уничтожить все нечеловеческие расы Атхаса, да у них и нет силы на это, даже если они захотят.

– Верно, – согласился мул. – И тут я согласен с тобой. Но мы обязаны убить Дракона. Мы были бы полными идиотами, если бы думали, что мы можем вечно контролировать его. Так что, когда мы освободим Раджаата, мы просто убъем и его, как и Дракона. Конечно мы не должны менять одно зло на другое.

Опять пауза, потом Садира спросила, – Ниива, а ты что думаешь? Ведь нам придется рискнуть твоим сыном, если решим убить Дракона.

– И это мой сын, которого ждет жизнь или смерть, в зависимости от нашего выбора, – медленно ответила она. – Но даже и так, есть только одна вещь, которая произойдет. Ркард убъет Дракона.

Тихиан услышал глубокий вздох Садиры. – Итак, победа или смерть, – сказала она. Именно это всегда повторяли гладиаторы Тихиана перед выходом на арену.

– Нет, только победа, – сказал Рикус. – Смерть означает, что мы проиграли, а мы не имеем на это права – на карту поставлена судьба мира.

Тихиан услышал, как трех ладони мягко шлепнули друг по другу, потом Рикус сказал, – Теперь у нас осталась только одна проблема: Тихиан.

– Как бы я не хотела убить его, мы не можем, – сказала Садира. – Он – единственный мастер Пути среди нас, и, судя по битвам, в которых мы уже бились, нам не обойтись без него. Абалах напала на меня через Путь на Желтой Пустыне и почти убила меня, а я подозреваю, что Борс намного сильнее ее.

– Мы не можем доверять Тихиану, – возразил Рикус.

– Конечно нет, – ответила Садира. – Но мы можем держать его под контролем, пока не убьем Борса.

– А что потом? – спросила Ниива.

– А то, что после того, как мы покончим с Драконом, король тут же попытается убить нас, – сказал Рикус, понижая голос до шепота. – Если мы хотим выжить, мы должны убить его первыми.

Тихан усмехнулся про себя. Он могут попытаться предательски убить его, но скорее снег покроет все пустыни Атхаса, чем они превзойдут его в его собственном искусстве.

Желудок короля внезапно поднялся чуть ли не до горла, и Тихиан решил, что дау опускается. – Уже темнеет, – сказала Садира. – Время будить Его Величество.

Небольшая, но крепкая нога ударила Тихиана под ребра, заставив его застонать от боли.

– Пора за работу, – сказала Садира. Одной рукой она схватила короля за волосы, подняла его со дна корабля и усадила на сферу кораблеводца. – Я верю, что ты хорошо поспал.

Тихиан открыл глаза, изображая слабость. Черная Линза сдвинулась на нос корабля, и из-под низкой рейки треугольного паруса король видел только ее кусок, окрашенный в багрово-красные цвета заходящим солнцем. Ниива и Рикус стояли перед ним, держа в руках свое оружие, и смотрели на него с открытой враждой. Келум все еще лежал на днище, повязка на его голове вся пропиталась засохшей кровью.

Король потянулся и освободил свои волосы из хватки Садиры. – Ты не должна отделять меня от Черной Линзы, – сказал он. – Борс ищет меня, надеясь найти рядом со мной линзу.

– Тогда, я надеюсь, ему повезет, – сказала Садира. – Это спасет нас от долгого путешествия.

– Как далеко мы уплыли? – спросил Тихиан, оглядываясь. Он не увидел ничего, кроме все тех же холмов ила, погруженных в пурпурные сумеречные тени, и не малейшего признака земли во всех направлениях. – А где Джо'орш?

Садира указала рукой в точку за носом судна. – Мы постоянно видим борозду в иле там, впереди, – сказала она. – Изредка он высовывает голову из грязи, проверяя, что мы все еще плывем за ним.

– Мне это не поможет, – король положил руку на румпель. – Я никогда не увижу его в темноте.

– Не беспокойся, – сказал Рикус. Мул сидел у планшира правого борта, положив обнаженный меч на колени. – Я буду сидеть здесь и помогать тебе смотреть.

– И я тоже, – добавила Ниива. Она сидела у левого борта в такой же позе. – И если кто-нибудь из нас заподозрит, что ты попытаешься использовать Путь против другого, или услышит любой звук, хотя бы отдаленно напоминающий заклинание, мы будем предполагать худшее.

– Что означает, что мы разрежем тебя на мелкие кусочки. – Рикус лениво махнул мечом, и кончик Кары мгновенно, прежде чем Тихиан сообразил что происходит, перерезал лямку сумки, висевшей у Тихиана на плече. Сумка соскользнула с плеча короля и упала за борт. – Это предупреждение, на случай, если ты не осознал.

Тихиан нагнулся за своей сумкой, стараясь схватить ее прежде, чем она утонет в Иловом Море. В то же мгновение железные пальцы Садиры впились ему в плечо и отбросили на место.

– Идиоты! – прошипел король, безнадежно смотря на то, как его сумка скрывается под поверхностью ила. – Это же магия!

– Вот почему, я уверена, лучше от нее избавиться, – сказала Садира. – Кто знает, какие сюрпризы для нас ты припас там?

– Ну вот, теперь, я думаю, ты нас понял, – сказал Рикус. – Есть ли еще что-нибудь, что мы должны знать – чтобы случайно не выбросить его за борт.

Король покачал головой, – Вам нечего бояться меня – или любой вещи, что у меня есть. – Он сжал румпель. – Если мы собираемся убить Борса, то должны работать вместе. Я понимаю это – и вероятно лучше, чем вы.

– Отлично, – сказала Садира. – Она прошла на нос дау. – Теперь бери корабль на себя, до рассвета.

Тихиан открыл себя сфере кораблеводца, его жизненная энергия потекла в нее. Ледяные щупальца боли побежали по его бедрам и животу. Он закрыл глаза и вообразил себе корпус корабля, затем представил, как унылые, серые холмы ила становятся голубыми волнами соленой воды – именно таким было Иловое море тысячи лет назад, задолго до того, как короли-волшебники стали править Атхасом. Вес дау навалился на его разум, наполнив его ужасной болью, и утлое суденышко устремилось вперед через бесконечные холмы грязи.

Так оно и пошло, день за днем, ночь за ночью. С восхода до заката магия Садиры несла корабль над серыми волнами. Потом, когда наступала ночь, Рикус будил короля и тот вел дау над илом. Мул и Ниива проводили всю ночь сидя по обе стороны от Тихиана и глядя за каждым движением короля. По меньшей мере раз за ночь один их них бил его кулаком, не слишком сильно, так, чтобы он не забывал, что они убъют его при малейшей провокации. Король принимал экзекуцию со спокойствием, которое Рикус находил немного тревожащим, никогда не жаловался и не просил пощады. Тихиан даже не пытался умаслить их лестью или лживыми обещаниями, возможно потому, что он знал, что такие попытки принесут только еще больше страданий.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});