Двадцатый - расчет окончен - Валерий Рощин

«Тридцать третий! Тридцать третий!.. – монотонно звучало в сознании. – Нашел! Вот он, родной – тридцать третий!»

Поворот ключа. Дверца легко поддалась, приоткрылась…

Конверт! Без адреса и без единой строчки.

Пряча его в карман, Артур оглянулся, насторожился…

Никого. Ни гулких шагов по ступеням, ни скрипа дверей, ни шо­рохов…

Скорее на улицу!

Закрыв ящик, он метнулся вниз, бросил ключ в тот же угол и вышел из подъезда. Двумя трясущимися пальцами выудил сигарету; прикуривая, осторожно осмотрелся…

Да, сейчас угодить в лапы спецслужб было смерти подобно – в одном кармане чип, в другом – посылка. Хуже не придумаешь!..

Кажется, все спокойно. Праздно шатающийся народец; ни од­ного припаркованного поблизости автомобиля. Тишина, умиротворе­ние и беззаботность…

Все. Поймать такси и на вокзал! Еще разок прошвырнуться по этажам в поисках этой гадской тысячной ячейки и прямым автобусом в аэропорт. Лежащий рядом с паспортом билет на рейс «Тулуза-Мо­сква» давно согревает душу. Скорей бы наступил вечер!..

Регистрация на рейс «Тулуза-Москва», выполняемый самолетом авиакомпании «Austrian», начиналась через час.

По неписаным правилам заурядный турист должен был иметь при себе вещи: смену белья, предметы личной гигиены, сувениры…

А как же иначе? Приехать на недельку из далекой России и не купить бутылку француз­ского коньяка? Флакон туалетной воды? Или что-то из коллек­ции знаменитых модельеров?.. Бред. Пусть все это будет ненастоящее, не запредель­ное по цене. Пусть дешевое и дос­тупное для такой не шибко важной птицы, как замести­тель службы безопас­ности Остан­кинского мясокомбината. Но быть это в дорожной сумке путешественника при вылете за пределы Фран­ции обязано. Иначе вас могут не понять или, не дай бог, в чем-то за­подозрить.

И, пошерудив пальцами по кротко остриженному затылку, Ана­толий Алексеевич Громов направился к рядам фешенебельных мага­зинов, устроенных прямо в аэровокзале…

Спустя полчаса он спустился в туалетные комнаты, неся на плече небольшую новенькую сумку из черной кожи. Внутри лежало все не­обходимое: бритвенный станок, зубная щетка, одеколон, коньяк… И CD-плеер. Вот только дисков с любимым Кашиным он здесь не оты­скал. Пришлось купить сборник французского шансона.

Стоя перед зеркалом, Дорохов умылся, сбрил со щек двухднев­ную щетину; высушил лицо, освежился одеколоном, причесался… Пройдя в смежное помещение, заперся в свободной кабинке и достал заветную посылку. Сложив конверт пополам, запрятал в задний кар­ман джинсовых брюк.

Оставалось понадежнее упрятать чип. Для этой цели он специ­ально приобрел бензиновую зажигалку «Zippo». Открыв ее крышку, вы­нул изо рта жевательную резинку, оторвал небольшой кусочек и при­лепил его на плоскость крохотного чипа, заранее очищенного от си­ликона. Осторожно пропихнув его внутрь крышки, прижал пальцем к внутренней стороне…

Готово! Теперь, ежели проходя сквозь исполинскую подкову де­тектора загудит сигнал, можно смело выкладывать на стол зажигалку, сигареты, мелочь… И вряд ли бдительная служба досмотра, в чью обязанность входит выявление опасных вещиц вроде оружия, обратит внимание на сей заурядный набор пассажира.

Для порядка спецназовец нажал кнопку смыва воды, покинул ка­бинку и… услышал объявление о начале регистрации на рейс «Ту­луза-Москва»…

Эпилог

Москва. 5 сентября; 01.50–15.20

Ставропольский край. 20 сентября; 11.20–12.00

– Хм… Многовато осталось денег. Непорядок!.. Надобно потра­титься на что-нибудь еще, а то в следующий раз командировочных дадут меньше! – сокрушался Артур, покидая знакомый магазинчик, где успел побывать перед отлетом в Париж. В руке побле­скивала це­лая стопка дисков Павла Кашина. Оглядевшись, он стал припоминать, где в прошлый раз видел витрины с образцами сотовых телефонов: – Ага, вон они!.. Раз уж Ирина приказала по возвра­щении на родину позвонить товарищу генералу, так лучше сделать это с помощью кру­той мобилы. Один хрен финансового отчета писать не заста­вят…

Спустя минут тридцать капитан вышел из аэровокзала и, отойдя в сторонку, набрал номер на новеньком сотовом телефоне.

– Александр Сергеевич? – спросил он, услышав чей-то заспанный мужской голос.

– Да. Кто это?

– Дорохов беспокоит. Артур, который…

После небольшой паузы, генерал удивленно воскликнул:

– Ты откуда звонишь?! Японский конспиратор!..

– Из «Шереметьево-2». Извините, за поздний звонок, но я только что прилетел…

– А… ты один, что ли?

– Один. Подробности лучше изложить при встрече.

– Хорошо. Погуляй там пока. Поужинай или… лучше позав­тра­кай. Я сейчас за тобой выезжаю. Как подъеду – позвоню на твой но­мер…

Черный «Мерседес» мчался в направлении подмосков­ного за­крытого санатория, где Дорохову довелось провести сутки до от­лета в Париж.

Рассказав вкратце о задании и о случившемся несчастье с Ири­ной, он полез по своим карманам… И скоро Александр Сергеевич вер­тел в левой руке сложенный пополам конверт, а на правой ладони иг­раючи подбрасывал миниатюрный чип. Виновато пожимая пле­чами, спецназовец поведал о диком недоразумении с ячейкой под но­мером «ты­сяча»…

В ответ пожилой разведчик грозно глянул на него из-под густых черных бровей и… неожиданно рассмеялся.

– Ее и не должно было быть, – услышал сквозь смех молодой че­ловек.

– То есть как, не должно?.. – опешил он, приготовившись к лю­бой реакции начальства, кроме подобной.

– А вот так! Держи – это тебе на память о первом серьезном за­дании.

Генерал вернул ему чип и, все еще улыбаясь, растолковал:

– Он девственно чист – на нем нет ни байта информации. Не найдя нужную ячейку, вы с агентом могли его попросту выбросить. И даже если бы вас сцапала контрразведка – наличие этой штучки не стало бы доказательством чего-то противозаконного. Таких полно в каждом сотовом телефоне, плеере и любой другой аппаратуре.

– А это? – кивнул на посылку Дорохов.

Александр Сергеевич включил над задним сиденьем небольшой плафон, распечатал конверт и вынул из него сложенный вчетверо цветной листок. Развернув, показал собеседнику…

– Охренеть… – пробормотал тот.

– Можешь и ее прихватить на память. Сейчас приедем в санато­рий, по­весишь над кроватью. Держи…

Артур взял страничку, вырванную из какого-то глянцевого эро­тического журнала. С фотографии похотливо взирала обнаженная блондинка. Бес­стыдно раскинув длинные ножки, густо накрашенная бестия вдобавок широко раздвигала ухоженными пальчиками свои выбритые до бле­ска прелести.

– Однако… – свернул он картинку.

– Срамота! Ежели внимательно приглядеться к тому месту, что она демонстрирует – тыльную сторону зубов увидишь!.. – согласился разведчик и весомо молвил: – Зато с этой посылочкой вы были гаран­тированы от провала.

– Но объясните тогда, с какой целью мы ездили в Париж?! Зачем купались в Сене, рисковали на трассах и в лесу?..

Генерал помолчал, потирая указательным пальцем мясистый нос, потом с протяжным вздохом выдал:

– Извини, парень… Хоть ты и доказал свою надежность, но есть вещи, которые тебе знать пока не положено.

– Ну, это как водится, – горестно усмехнулся Дорохов. – Изобра­жать из себя шпиона и подставлять под пули башку – положено. А с какой целью – извини…

– Ты понапрасну не обижайся и не расстраивайся. На самом деле вы выполнили очень важную работу. Очень!

Спецназовец не ответил. Конечно, быть заурядной приманкой, наивным живцом – до обидного неприятно. Но… Начальству всегда виднее. К тому же, волновал еще один вопрос – более важный, чем обманутое и ущемленное самолюбие. И он твердо произнес:

– Надо бы помочь нашему агенту. Рана не опасная, но самостоя­тельно она передвигаться не сможет еще дней пять-шесть.

– Не переживай. Сейчас устрою тебя и обзвоню нужных людей. Завтра план ее возвращения в Москву будет продуман и утвержден. Ну, вот мы и приехали…

Уснул Артур в районе пяти утра и, вероятно, проспал бы весь следующий день – слишком много за прошедшую неделю накопилось усталости и нервного напряжения. В одноместный, комфортабельный номер не стучали; постояльца не беспокоили, не приглашали к зав­траку и обеду. Не иначе, Александр Сергеевич перед отъездом рас­по­рядился не мешать его отдыху.

Однако около трех часов дня он шумно ворвался в номер сам.

– Подъем, спецназ! – крикнул от двери генерал.

Молодой человек подпрыгнул на постели, сбросил одеяло, сел, ошалело взирая на гостя…

– Вставай-вставай, – поторопил тот, – а то проспишь самое инте­ресное!

Пока Дорохов принимал душ и брился, все та же улыбчивая, но несло­воохотливая девушка принесла поднос с красивыми бутербро­дами и двумя чашками черного кофе…