Поход - Брайт Камли

После года вольной жизни у него скопилась лишь горстка медяков, которая и составляла все его состояние. Начать новую жизнь в стороне от города с такими деньгами было нереально. Пойти в город он боялся. Если люди заподозрят его в принадлежности к бандитам, то пригласят на допрос паука — а от смертоносца, насколько он знал, скрыть что бы то ни было невозможно.

Трудность заключалась еще и в том, что Жадр плохо ориентировался и еще хуже знал, куда ему идти, чтобы попасть в лагерь. Когда они отправлялись в рейды за младенцами, всегда был кто-то, кто руководил ими и знал дорогу. А сам он так далеко от лагеря никогда не уходил. Да еще после боя Жадр бежал, куда глаза глядят, не задумываясь о направлении. Куда теперь возвращаться? После недолгих размышлений, он решил пойти на восток, так как ему показалось, что когда они ехали сюда, то солнце вставало у них за спиной.

Около двух часов пробирался бандит по лесу, пока, к великому своему ужасу, не очутился на том самом месте, где потерял своих товарищей. Сначала от страха он даже оцепенел и стоял минут десять, не в силах сделать ни шага. В нескольких шагах впереди, сваленные в кучу, валялись его недавние соратники. Вид их был ужасен: Фамут и Гарт разрублены пополам, у двух других глубокие раны на груди. Пятый, Кроп, нигде на глаза не попадался. Еще до того, как Жадр попал в банду, он где-то достал легкие доспехи, и видимо, именно они его и спасли. Значит, тоже бродит где-то в лесу?.. То, что остался еще хоть кто-то живой и где-то поблизости, Жадра очень обрадовало. Только вот где его искать?

Стараясь не глядеть на трупы товарищей, разбойник отошел в сторону, сел под большим деревом и затаился, надеясь услышать шаги своего приятеля. Теперь он понял, что чужеземцы не устраивали засады рядом с тараканами: судя по всему, они просто тронулись дальше, своей дорогой. А вот Кроп, наверное, пошел именно к скакунам. Хорошо бы застать его там!

Жадр закрутил головой, судорожно прикидывая, в какой стороне они оставили тараканов. Потом он вспомнил об оружии. Оружие чужестранцы не взяли, а кинули рядом с горой трупов. Стараясь не глядеть на обезображенных товарищей, бандит выбрал меч, кинжал и, не оборачиваясь, припустил в лес.

Тараканов он сумел найти только перед самым закатом. К его удивлению, они все оказались на месте. Это значило, что Кроп сюда не возвращался. Ехать ночью, в темноте, плохо зная дорогу, смысла не имело. Поэтому Жадр, съев несколько знакомых корешков, которые нашел тут же, неподалеку, свернулся калачиком под большим деревом рядом с тараканами и попробовал уснуть. Это оказалось не так просто: во-первых, его пугали ночные шорохи, во-вторых, его мысли постоянно возвращались к вопросу: «что же теперь делать?»

Вернуться к Подданным Свободы — это, конечно, хорошо. Но еще бы лучше продать тараканов, — а это деньги немалые! — и обосноваться во владениях князя Граничного. Но такая затея связана со слишком большим риском.

Утром Жадр все же решился выпустить пятерых тараканов на вольный выпас, а самому вернуться в банду. Он в очередной раз прикинул направление и пустился в путь.

На этот раз ему повезло: уже к вечеру он нашел дорогу. Теперь оставалось ехать по лесу по натоптанной вдоль тракта тропе, и, вполне возможно, уже завтра к вечеру он доберется к своим. К страху наткнуться на патруль дорожной стражи прибавился голод, который тоже начал подгонять одинокого человека. Беглец не рисковал ни охотиться, ни собирать корешки или траву. И то, и другое требовало времени, которое он не хотел терять, и было связано с опасностью. Ко всему прочему, и охотник он был никудышный. Только к концу третьего дня, в поздних сумерках, умирая от голода и жажды и всерьез опасаясь, что заблудился, он увидел огоньки родного лагеря.

Когда Гаржапак, главарь банды, увидел Жадра, его глазки зло заблестели, а шрам на лице приобрел малиновый оттенок.

— Что ты здесь делаешь один? — прорычал он. — Где все остальные?

Но Жадр, который за эти дни натерпелся страха больше, чем за всю предыдущую жизнь, молча сполз с таракана, сел под ближайшее дерево, прислонился спиной к стволу и только после этого сказал:

— Они всех убили. Я чудом сумел убежать.

— Как — всех? — не поверил своим ушам Гаржапак. — Ты хочешь сказать, что вы напали из засады, и они тут же уложили на месте пятерых бойцов?

— Мы напали не из засады, — покачал головой юноша. — Мы подкрались к ним глубокой ночью. Убили одного паука. Убили сразу, чтобы он не успел подать сигнал. Но тут они напали на нас из засады. Фамута и Гарта разрубили пополам, остальных зарезали. Я только не знаю, что случилось с Кропом.

К этому моменту кто-то из товарищей поднес Жадру кувшин с вином, тот жадно выпил почти половину, после чего рассказал все еще раз, но уже более подробно.

— Значит, Кропа среди мертвых ты не нашел? — на всякий случай уточнил Гаржапак. — И куда же он мог подеваться?

— Не знаю, — растеряно моргая, пожал плечами Жадр. — Может быть, он заблудился в лесу и не нашел тараканов, а может, умер в лесу от ран.

Ярость Гаржапака уже несколько улеглась, теперь его больше волновало, что предпринять?

— Не говори ерунды, — одернул он молодого бандита. — Заблудиться в лесу Кроп не мог. Он не такой сосунок, как ты. Умереть от честно полученных ран — мог. Но в таком случае, думаю, пока ты бродил вокруг того места, где вас перерезали, и где вы оставили тараканов, ты должен был на него наткнуться. Значит, они взяли его с собой. Теперь нам всем может настать конец.

Последняя фраза была сказана так многообещающе, что сердце у Жадра вновь ушло в пятки.

— А может, он просто сбежал? — выдавил юнец из себя более подходящее предположение.

— Бежал!? — прорычал Гаржапак так, что собравшиеся вокруг бандиты вздрогнули. — Он не такой сопляк, как ты! Его жадность родилась на десятилетие раньше его самого! В таком случае он бы забрал и тараканов, и оружие, а ты бы до сих пор, как брошенный матерью слизняк, ползал бы по лесу.

Замечание выглядело вполне резонным.

Гаржапак смачно сплюнул и, расталкивая собравшихся вокруг бандитов, направился к хижине, которую он избрал себе для жилья.

Эту заброшенную лесную избушку они нашли несколько лет назад и разбили лагерь вокруг нее. Хижина была небольшой и напоминала те, в которых жили Тивар и Свейли — если, конечно, не считать того, что вид у нее был далеко не столь ухоженный, а от сада или цветника вокруг не осталось следа. Гаржапак, на правах главаря, отвел дом для себя, а остальные по трое-четверо ютились в наспех сооруженных шалашах.

Бандит вошел в комнату. Две девочки, которых он прихватил во время одного из набегов и сделал своими наложницами, завидев мрачное настроение хозяина, забились в дальние углы, а Гаржапак, не обращая на них никакого внимания, сел за стол, придвинул к себе кувшин с вином и налил полную кружку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});