Норманская теория. Откуда пошла Русь? - Август Людвиг Шлецер

Большее значение имели труды Михаила Васильевича Ломоносова (1711–1765). Нападки Ломоносова на Миллера не просто личного свойства: они вытекали из его патриотических взглядов.

Ломоносов случайно должен был приняться за изложение русской истории — работу, ему наименее сподручную. И без того ученые его работы были чрезвычайно разнообразны; что он со вниманием относился к современному гигиеническому и экономическому положению народа, это доказывает его письмо к Шувалову о средствах к размножению и сохранению российского народа.

Сами немцы признавали огромные таланты и ум Ломоносова, но они говорили, что с ним жить нельзя по его самолюбию. Он нашел себе покровителя в лице знаменитого тогда мецената Ив. Ив. Шувалова. Последний (через посредство которого Вольтеру было предложено написать историю Петра Великого) задался мыслью создать историю России, составленную в патриотическом направлении. Разумеется, за такое дело естественнее всего было взяться первому уму и самому блестящему перу в России.

Шувалов доложил об этом императрице, и она изъявила свою волю. После этого отказываться уже нельзя было. Поручение, очевидно, было официальное. До нас дошли отчеты Ломоносова Шувалову по исполнению этого поручения.

Ломоносов тотчас вошел в сношения с Татищевым, который жил тогда в своей подмосковной деревне, махнув рукой на свой громадный труд. Ломоносов собрал важнейших писателей, древних и средневековых, у которых находились известия о России, и все это тщательно прочитал. В отчетах Шувалову он говорил о том, что прочитал и сколько выписок сделал. Пожилой ученый, очевидно, с трудом одолевал громадный и непривычный материал.

Среди этих усиленных работ Ломоносов с горечью должен был покидать свои занятия в химической лаборатории, которые он притом считал очень полезными для России.

В 1753 г. Ломоносов обещал окончить первый том своей истории, но кончил работу только в 1763 г. Он умер в 1765 г., а этот первый том вышел в 1766 г. Здесь находится прежде всего свод известий о России иноземных писателей, а потом рассказ по Начальной летописи до смерти Ярослава. Сохранилось известие, что Ломоносов приготовил еще две части, но где они, неизвестно. Чтобы встать на дорогу Миллеру, Ломоносов приготовил сокращенный рассказ о Смутном времени, но он утерян.

Ломоносов приступил к обработке русской истории с тенденцией, подсказанной ему патриотическим настроением елизаветинского общества. Он хотел восполнить пробел в русской истории, он хотел сделаться русским Ливием, который «открыл бы миру древность и славу русского народа». Судьбы русского народа мало известны не по своему внутреннему качеству, а по случайному обстоятельству, потому что они не нашли до сих пор талантливого историка.

Пока он оставался на почве начальной истории и имел дело с отдельными фактами, он показал свою силу, его критический очерк в некоторых частях и до сих пор не утратил своего значения. Но когда ему пришлось иметь дело с явлениями древней жизни, которую он начал обдумывать, только когда стал писать, он оказался просто повествовательным риториком.

Исторические труды M. В. Ломоносова

«Древней российской историей» Ломоносова завершились труды по русской истории в царствование Елизаветы. Этот труд по смерти автора не получил большого распространения в обществе и не оказал большого влияния ни на историческое сознание общества, ни на ход историографии. Он разве только поддержал до времени Карамзина потребность в художественном изложении русской истории. Довольно сухой рассказ этот не мог удовлетворять вкусов читающего общества времени Екатерины II.

Гораздо большее значение если не в развитии русской историографии, то в развитии исторической любознательности, вкуса к историческому чтению имела сокращенная переделка этого труда (1760 г.) «Краткий русский летописец». Это очень любопытный опыт краткого учебного руководства.

Изложив историю происхождения русского народа, Ломоносов дает здесь краткую таблицу русских государей. Перечень царей оканчивается Петром Великим. При имени каждого государя сообщаются главные события его княжения. Этот короткий перечень живо напоминает собой те конспекты по истории, которые готовит каждый гимназист к выпускному экзамену. К этому перечню присоединена родословная таблица российских государей.

«Краткий российский летописец» Ломоносова во все царствование Екатерины был довольно распространенным школьным руководством по русской истории.

В исторических взглядах Ломоносова отразилось влияние господствующей идеи царствования Елизаветы: Россия живет для самой себя и должна все делать своими руками — такова была господствующая мысль того времени. В этом взгляде сказалось сознание народной силы, а творцом этой силы был Петр; вот чем объясняется культ Петра, который характеризует то время. Созданию этого культа содействовал отчасти и сам Ломоносов («Похвальное слово Петру» в 1755 г.). Это был последний момент союза между стремлением к самобытности и поклонением перед реформой Петра. В царствование Елизаветы еще не сопоставляли реформы Петра с той жизнью, которую она реформировала: тогда еще древнюю Россию не думали ссорить с новой.

Патриотический подъем народного духа, разумеется, как он выражался в высшем обществе, нуждался в историческом оправдании. При таком взгляде на задачу историографии понятны приемы Ломоносова в изложении русской истории. Он хотел показать, что русская национальная гордость не случайное настроение какого-либо поколения, не имеющее почвы в истории. Русская история должна была обнаружить, что оно искони было присуще народу и проявилось его подвигами.

Итак, чувствовалась потребность написать русскую историю, но еще не сознавали, что ее надо изучать и понимать. Ломоносов читал летописи без выписок; он хотел мгновенным вдохновением уловить дух русской истории. Это, очевидно, прием оратора или поэта. Потому, и история Ломоносова вышла риторической, где размышления самого автора смело ставятся в ряд с историческими событиями.

В отдельных местах, где требовалась догадка, ум, Ломоносов иногда высказывал блестящие идеи, которые имеют значение и теперь. Такова его мысль о смешанном составе славянских племен, его мысль о том, что история народа обыкновенно начинается раньше, чем становится общеизвестным его имя; Ломоносов ясно рассмотрел, что волохи, напавшие на славян дунайских, были никто иные, как римляне. Он думал, что птолемеевы ставаны (греческие скловинии, склавы) — это славяне; аланы — алазаны (самохвалы) — это славяне; греческие скифы — это греческая форма славянского племенного имени чуди, значит, греки взяли слово «скиф» у славян, значит, уже Геродот знал славян. Это, во всяком случае, большой шаг вперед сравнительно с филологическими догадками современника Ломоносова почтенного Тредьяковского.

Но где требовалось цельное и связное изучение всего хода русской истории, там он механически связывал явления заимствованной со стороны исторической схемой: отсюда вышло сближение его русской истории с римской.

Наконец, надо отметить в труде Ломоносова исторические догадки, внушенные автору веянием времени, так сказать, патриотическим упрямством, и поэтому не имеющие научного значения. Ему никак не хотелось вывести Рюрика из Скандинавии, поэтому он, отовсюду