Тридцатого уничтожить! - Виктор Доценко

Нет, это был не государственный канал связи: с этим человеком у него уже давно установилась особая связь, и хотя она никак не была закреплена формально, на бумаге, их взаимная зависимость была крепче любых формальностей.

Год назад он был обвинен одним из новых офицеров госбезопасности в использовании служебного положения, и при огласке это грозило ему в лучшем случае увольнением из органов, в худшем — сдачей под суд. Однако после разговора с этим офицером Александр Борисович понял, что никто не жаждет его крови, наоборот, ему предлагают встать на борьбу за государственные интересы.

Да, многие члены Правительства и некоторые члены Политбюро были недовольны тем, что творит новый лидер партии и первый Президент страны. Все его начинания все увереннее вели к развалу одного из самых сильных государств в мире.

Более того, он начал тянуть одеяло на себя и постепенно забирал всю власть в свои руки, лишая ближайших соратников по праву пользоваться тем, чем они пользовались более семидесяти лет советской власти. Он хотел разрушить систему, которую скрупулезно создавали десятки лет лучшие умы партии и органов государственной безопасности. Да кто ему дал такое право?

Нужно было принимать срочные меры, и силы противников Президента начали консолидироваться. Когда же сил станет достаточно, тот должен будет принять ультиматум: присоединиться к ним, и они совместно будут осуществлять политику в государстве и за рубежом или он будет свергнут насильно, и его участь будет плачевной.

Так думал старый генерал, и был совершенно уверен в своих расчетах, не предполагая, что одним из разработчиков возможного переворота и является сам Президент.

Генерал безоговорочно принял предложенную ему игру, и если в силу опыта и знаний у него и зарождались какие-то сомнения, то он сознательно от них отмахивался. Он понимал, что новое, пришедшее на смену старым, принятым условиям бытия, автоматически исключает его и ему подобных из привычной жизни лишает всего того, что они имели и привыкли получать как само собой разумеющееся.

Сейчас, после получения этой опасной информации, Александр Борисович судорожно размышлял: что можно предпринять для спасения их планов? В кабинет кто-то постучал.

— Войдите!

— Разрешите, Александр Борисович? — в дверях появился полковник Богомолов.

Генерал с трудом сдерживал эмоции: этот полковник постоянно сует нос туда, куда не следует, и его он меньше всего хотел видеть в данный момент. Но чисто интуитивно Александр Борисович почувствовал, что полковник принес какую-то очень важную информацию. Вон какой у него хитрый и многозначительный взгляд.

— Входите, Константин Иванович, — генерал даже улыбнулся ему. — Что у вас?

— Сообщение из Управления воздушным сообщением страны.

— Так важно? Полковник молча кивнул и подошел к столу.

— Читайте.

— Борт самолета пятьдесят два-четырнадцать, Москва — Алма-Ата, координаты…

— Суть, пожалуйста, — вежливо оборвал генерал.

— Бортинженер Строгий сообщает: «Наблюдаются очаговые перемещения пыли, пламя и дым на поверхности земли. Видны вертолеты без опознавательных знаков. Более подробно рассмотреть не удалось».

Генерал мгновенно понял, что полученная им ранее информация и это сообщение имеют одно происхождение. Он постарался скрыть волнение и вопросительно взглянул на полковника:

— Что находится там по нашим картам? Вы же наверняка уже проработали их.

— В этом квадрате населенных пунктов нет, воинских частей нет. Только законсервированная геодезическая база. Километрах в четырехстах. — Полковник задумался на мгновение и предложил: — Может, к ПВО обратиться?

Как хотелось сейчас генералу наорать на этого выскочку! Куда он лезет? К ПВО! Стоит к ним обратиться, те таких дров наломают, что до конца жизни не разгребешь. Но что-то нужно делать. Ему надо немедленно отвечать. Чтобы оттянуть время, генерал применил старый испытанный способ — задал ничего не значащий вопрос:

— Сколько километров от места происшествия? Почему вы связываете с этой злополучной геодезической базой?

— Во-первых, вы слышали о вертолетах? Для них четыреста километров не расстояние. Во-вторых, — полковник пожал плечами, — это просто одна из версий, не более.

— Не обижайтесь, Константин Иванович, — примирительным тоном сказал генерал, — как версия она шита белыми нитками, и обращаться к ПВО, не имея достаточно веских фактов и оснований… — он усмехнулся.

— Представляю их зловредные усмешки, если эта информация окажется пустым звуком.

— А если нет?

— А если нет, то можем засветиться раньше времени сами, — генерал задумался: единственным мог быть только Космос! Да, Космос. Сейчас у них дел и без нас хватает, и вряд ли они смогут пойти навстречу. И обращаться нужно только к генералу Шагалову, а он не очень жалует наше ведомство. Решено, генерал взглянул на полковника и торжествующе произнес:

— А мы Космос попросим! — снял трубку и быстро набрал номер, специально переключив, чтобы был слышен ответ и полковнику. — Владимир Александрович? Здравствуйте! Генерал Галин беспокоит.

— Приветствую вас, Александр Борисович. Есть проблемы? — голос начальника Центра управления полетами был удивительно дружелюбным.

— Проблемы действительно есть, вы угадали. Не могла бы ваша фирма проверить один квадрат?

— Отчего не помочь, давайте координаты! — неожиданно услышал генерал Галин, но делать было нечего, и он протянул руку полковнику. Тот быстро сунул ему листок с сообщением:

— Квадрат тринадцать-четырнадцать, по листу тридцать четыре, карта два «эс».

— Через пару часов там спутник будет. Но полковник так красноречиво показал на часы, что генерал решил воспользоваться этим: он скажет про срочность, и на этом, думается, терпение собеседника лопнет.

— Но нам срочно нужно, Владимир Александрович!

— Срочно? — озабоченно переспросил тот. — Минуту.

Александр Денисов как бы разочарованно взглянул на полковника, словно говоря: сделал что мог, но…

— Вам повезло! — неожиданно послышался веселый голос Шагалова. — Переключайте свою телесеть на пятый канал и ждите подарка: Бог благоволит к вам! Звоните, если что, привет!

Генерал, стараясь скрыть раздражение, выдавил улыбку:

— Благодарю вас, Владимир Александрович. С нас причитается!

— Разберемся! — в трубке послышались гудки, и генерал положил ее, затем кивнул полковнику на пульт управления телесетью.

Сбит вертолет

Когда Двадцать второй, единственный, кто остался в живых кроме пилота, увидел, как погиб Пятый, он вскочил в кабину пилотов и прокричал:

— Что будем делать?

— Попробуем спуститься пониже, а ты бей по бензобаку! Понял?

— Хорошо, попробую! — крикнул Двадцать второй, парень лет тридцати, вернулся в салон, подхватил пулемет и пристроился к открытому иллюминатору.

Машина неслась с горки, и пыль клубилась за ней столбом. Тент, пробитый в нескольких местах очередями и разрезанный сверху, бился на ветру, словно крылья раненой птицы.

Пулеметные очереди вгрызались вокруг машины, поднимая песчаные фонтанчики, несколькими пулями разорвало брезент, и он с трудом удерживался на ребрах кузова под напором ветра, то взмывая вверх, то прижимаясь к кузову.

Одна из пуль пробила заднее колесо, и машина начала вихлять из стороны в сторону. Задымилось что-то под кузовом: видно, пули попали и в бак с горючим.

Савелий открыл дверь и, удерживаясь одной рукой за кабину, другой поднял кверху автомат и дал две короткие очереди по вертолету.

С вертолета посыпались осколки разбитого окна, он круто завалился на бок и начал хаотично спускаться, вихляя хвостом.

Дымом обволокло весь грузовик, и капитан крикнул Савелию:

— Прыгай!

— А ты?

— Прыгай, сержант! — со злостью выкрикнул тот. Савелий прыгнул с подножки, сделал кувырок, тут же вскочил и устремился в сторону падающего вертолета, который плюхнулся на бархан, ломая свои лопасти. Вскоре в нем что-то взорвалось.

А грузовик уже охватило пламя, дым проник и в кабину. Капитан изо всех сил старался вытащить безвольное тело американца. Дымом застилало глаза, он попадал в легкие, и капитан начал кашлять.

Наконец, ему удалось подхватить американца на руки и выскочить с ним из кабины.

Не управляемая ни кем машина мгновенно свернула в песок, и капитан стал быстро оттаскивать американца подальше от опасности. А когда машина взорвалась, он бросился на него сверху и прикрыл своим телом — над ними пронесся огненный шквал, смешанный с песком и различными частями грузовика.

Через мгновение Воронов привстал, похлопал американца по щекам:

— Эй, как ты там?

— О'кей! О'кей! Спасибо! Спасибо! — очнулся тот.

В бессильном реве матюгался Восьмой.

— Ну, суки! Ты, пилот сраный! — крикнул он в кабину. — Заходи на них!