Нарушители - Екатерина Белецкая

Нарелин замолк на полуслове, ощутив какое-то секундное неудобство. Один из эльфов, Деорн, вдруг тихо, совсем по-мальчишески ойкнул и указал пальцем в сторону Нарелина. Глаза у него сделались круглыми, как будто увидел он, минимум, гадюку.

— Ты что? — Нарелин оглянулся, в поисках того, что могло испугать парня. — Что такое?

— Э...этот... — Деорн даже заикаться стал. — Меховой... смотри! Ползет...

Все уставились на плед. От неожиданности Нарелин отпустил его край. Секунду мех оставался неподвижным, а потом медленно пополз прямо на Деорна. Как он это делает, было совершенно непонятно — на вид мех оставался шкура шкурой. Однако кромка его явственно шевелилась, и двигался вперед он всё быстрее и целеустремленнее.

Пару секунд Нарелин сидел неподвижно, а потом среагировал, и мигом ухватил шкуру и дернул обратно.

— А ну стой! Куда! Сидеть, я сказал!!!

Мех противно зашипел, извернулся, пытаясь вырваться. Подчиняться он явно не собрался. Эльфы, до того сидевшие рядком на диване, мигом оказались возле дверей. Лина от смеха согнуло в кресле пополам, того и гляди свалится на пол. Пятый созерцал картину с саркастической ухмылкой, потом подошел и аккуратно наступил на мех с противоположной от Нарелина стороны.

Мех оказался в сложном положении. С одной стороны его крепко держал Нарелин, с другой он оказался прижат к полу ботинком Пятого. Он дернулся сильнее. Нарелин ухватил покрепче.

— Блин, ребята, что это такое?!

— Фиске хочет на своё место, — заметил Ренни. — А ты его не пускаешь. Зря. Он ведь кусается.

— Это Фиске, — объяснил с пола Лин. — Вариация на тему кота… Вы с ним так хорошо обнимались, что я подумал…

— Какого кота? Это же плед!

— Это кот… у Пятого спроси, откуда он его привез… ох, не могу… я подумал, тебе нравится… И он вроде был не против… — Лин заполз обратно в кресло. — Обычно он вцепляется сразу…

— Ну ни черта себе... А по виду плед и плед... Фиске, да? Фиске, не уходи, посиди со мной... — Нарелин подобрался к «пледу» и осторожно его погладил. — Кусается, говорите? Где ж у него зубы-то? Фиске, кис-кис-кис... Иди ко мне...

Лучше бы он этого не делал. Плед в мгновение ока обвился вокруг Нарелиновой руки, и в следующий момент тот заорал благим матом, пытаясь его стряхнуть.

Общими усилиями руку Нарелина освободили, Пятый как-то по-хитрому подхватил Фиске, вышвырнул в открытое окно, и быстро это окно закрыл.

— Пусть проветрится, — сказал он, садясь на освободившийся диван. — Обнаглел совсем…

Нарелин сидел на полу и здоровой рукой зажимал себе рот, пытаясь сдержать истерический смех. На другой руке красовались несколько свежих царапин.

— Господи, ну надо же... бывает же такое... Ну и котик... Мне бы такого... Он не того?.. Не ядовитый?..

— Нет, — успокоил Пятый. — Ты видел где-то ядовитых котов?..

— Ползающих пледов я тоже нигде не видел! И вообще! — Нарелин поднялся и пересел в одно из свободных кресел, предварительно проведя рукой по обивке — не укусит ли? — А может, мы все-таки сделаем чай?

Ренни открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут в комнату вошла Тон. На ее руках сидела маленькая собачка, на вид совершенно обычная. Тон спустила собачку на пол, и спросила:

— Кто из вас Фиске под дождь отправил, негодяи?

— Так, я за чаем, — отрапортовал Ренни и тут же ретировался.

Тон обвела негодующим взглядом присутствующих. Лин старательно делал вид, который назывался «а я тут ни при чем», Пятый, посвистывая, листал какой-то толстый фолиант, поспешно вытащенный с полки, Нарелин задумчиво рассматривал люстру, эльфы в углу изображали сцену «хор в греческой трагедии ожидает своего выхода».

— Я повторяю — кто это сделал? — снова спросил Тон.

— Ну, я, — пожал плечами Пятый. — Ну и что?

— Ах, «ну и что»?! Значит, сегодня он спит с тобой. Как есть — насквозь мокрый и грязный. Ему теперь вылизываться сутки надо, чтобы себя в порядок привести…

— Эээ... Тон... видишь ли... — Нарелину стало совестно. — Я думал, это плед, погладил... а он в меня как вцепится! Ну, Пятый его отодрал и за окно... Так что он не виноват.

В доказательство Нарелин показал исцарапанную руку.

— Подумал, что это плед, и погладил, — язвительно сказала Тон. — Оказывается, пледы гладят. Не знала. Всю жизнь думала, что под ними спят. Пятый, учти, как только Фиске вернется — он твой.

— Ладно, ладно, — проворчал Пятый. — Вымою… В первый раз, что ли.

— Я им накрывался... А он убежал, — примирительно сказал Нарелин.

— А ты бы не сбежал, если бы тобой накрывались? — справедливо заметила Тон и снова подхватила на руки собачку. — Кстати, познакомься. Это копия твоего Зверика.

Тон снова подхватила собачку..

— Вы сегодня меня решили совсем шокировать, — сокрушенно сказал Нарелин. — Как тебе удалось его в такую шкурку запихнуть? Он же в свободном состоянии всю жизнь был медуза медузой. А тут на тебе! Собачка! Да, такой вид, конечно, приятнее... Ну, здравствуй, Зверик.

— Не мне удалось, а мы с ним так договорились, — Тон пересадила собачку ему на руки. — Это же неудобно — медуза… О, а вот и чай! Ренни, мне красный, пожалуйста…

Смесь английского файв-о-клока и китайской чайной церемонии, раннего ужина и позднего обеда, подумалось Нарелину. Да еще и что-то совсем не земное — такой посуды на Земле никогда не было.

— Вам помочь? — спросила до этого момента молчавшая Таэни.

— Помоги, — кивнул Ренни. — А то нас много…

Нарелин гладил копию Зверика. Тот поднял к нему мордочку и смотрел доверчиво, словно бы узнавал, или помнил все, что видел Зверик-основной. Вот сейчас, кажется, возьмет да и лизнет прямо в нос...

И ведь лизнул. Собачка как собачка, маленькая, бело-рыжая, с пушистыми треугольными ушками и умными глазами.

— Тон, а он меня помнит? — неуверенно спросил Нарелин.

— Помнит, конечно, — подтвердила та. — А как же. Мы с ним решили, что он пока что девочка. Мой, не твой. А твой Зверик — как с ним договоришься.

— Обалдеть можно, — искренне произнес Нарелин. — А как же он... она... ну... если обратно вживиться надо?

— Мы тебе утром покажем, хорошо? — попросила Тон. — А то ребят напугаем.

— Ладно... Ишь, глазенки какие... Хороший мой... — Лин машинально начал разговаривать со Звериком. — Не то что злой кот Фиске, правда? Ты ласковый... ласковая, то есть...

Говоря честно, появление Зверика в облике собачки шокировало сильнее, чем все катера Сэфес, вместе взятые. Как-то свыкся Нарелин за эти годы, что Зверик — он внутри, безликий и почти невещественный.

— Ты расстроился? — спросила Тон. — Ну что ты… Ради Бога, не надо. Давайте-ка, дорогие мои, всем чай — и спать. Нарелин, тебе какой?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});