Хозяйственные будни красавицы и чудовища (СИ) - Михаль Татьяна

Слуги на нас с Адамом как-то подозрительно облегчённо и счастливо посмотрели, обменялись понимающими взглядами и хитро заулыбались. То есть, они все догадываются или догадались, что мы с Адамом уже были близки? Впрочем, это не важно.

Я перевела взгляд на леди Бист и нахмурилась.

Графиня Берта Мария Бист сжимала и разжимала кулачки и пыхтела от гнева как паровоз, но ничего не могла ни сказать, ни сделать. Так ей и надо, коза драная. Понимаешь, ещё и трёх дней не прошло, а она уже похоронила Адама, и распоряжаться начала Бистауном, как своим родным. Вот не зря я чувствовала, что неспроста она со своими дочками пиявками присосалась к Адаму, надавив на жалость. И я рада, что Адам, наконец, понял это и уже намекнул тётке, что пора бы и честь знать, а то засиделись в гостях, уже мхом поросли, а скоро корни пустят, а оно нам надо?

Не успели мы и двух шагов сделать, как вдруг произошло ещё кое-что.

— Мама! Я отобрала из нарядов Ларки, которые и не её наряды только два и то их перешить нужно, а остальные платья я бросила в камин! А брошку розы себе забрала Адель, но я её первая нашла! Скажи ей... Ой! А кто это?

Высокий голос Клариссы подтвердил уверенность Адама в правильно решении, а меня в том, что пора бы начинать кое-кому рубить руки за воровство!

Девушка стояла на втором этаже перед лестницей и не успела шагнуть на первую ступень, как увидела побледневшую мать, взбешённого графа, который вот-вот обернётся волком, недовольную меня, потому как за брошку я оторву этим мерзавкам не только руки, но и ноги вырву и головы откручу!

Кларисса держала в руках два моих платья, которые, кстати, я уже надевала - синее и блестящее чёрное. Да, платья, по сути, принадлежали Белль, но она их не носила никогда и оставила в Бистауне за ненадобностью - это раз, а два - ну вообще нет никакой совести у этих дамочек!

Адам с горящим взглядом, полным ненависти посмотрел на Клариссу, которая, кажется, поняла, кто перед ней, выронила платья из ослабевших вмиг пальчиков, резво развернулась и умчалась прочь с воплем:

— Аде-е-эль!

Граф перевёл взбешённый взгляд на графиню и прорычал, частично трансформировавшись в зверя:

— Я даю вам ровно неделю, чтобы вы нашли других родственников или друзей, которые примут вас под своё крыло. Моё гостеприимство отныне не для вас, леди Бист. И мне крайне жаль, что вы носите титул и имя моего славного рода. Ни вы, ни ваши дочери его не заслуживают. А теперь - прочь! Не попадайтесь мне на глаза!

Графиня, кажется, сейчас грохнется в обморок. Она тяжело задышала, руки у неё задрожали, глаза наполнились слезами. Она подошла к стене и прислонилась к ней спиной.

Но никто не пришёл ей на помощь и даже не поинтересовался, может водички дать?

Нет, граф лишь кивнул своему дворецкому - мистеру Кразу и ледяным тоном приказал:

— Отныне все трапезы приносить леди в их комнаты. В столовой накрывать только для меня и леди Свон. Никаких пожеланий в кулинарных изысках не принимать. Простая и сытная пища. На этом всё. И пусть помогут леди Бист дойти до её спальни, а то ненароком умрёт прямо здесь.

— Умереть не в своём доме? — невозмутимо произнёс мистер Краз. — Ни одному из истинных представителей аристократов не придёт в голову столь пошлая мысль.

Графиня яростно выдохнула и отлепившись от стены, чуть ли не набросилась на дворецкого, замахнулась, намереваясь дать ему пощёчину, но её рука была перехвачена когтистой лапой Адама.

— Не стоит, Берта, — спокойно, но при этом с угрозой, сказал Адам. — Идите к себе, пока вы не пали ещё ниже в моих глазах.

Это было жёстко, больно, унизительно и неприятно.

Но... честно?

Мне нисколько не было жаль графиню.

Она сама избрала такой путь. Вот и пожинает теперь плоды. Да и дочери у неё противные.

* * *

-Лара-

Чистая и опрятно одетая, с влажными волосами, рассыпавшимися по плечам, которые я не стала укладывать и утруждать этим горничную, я улыбнулась своему отражению.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вот сейчас всё в порядке.

Крем от укусов, который дала заботливая миссис Пэтти подействовал мгновенно.

И сейчас я выглядела не как жертва помоек.

Взяла из коробочки брошь и приколола украшение к платью брошь. При одной только мысли, что противные Адель и Кларисса рылись в моих вещах и нашли брошку, которую пытались присвоить, я начала заводиться и злиться.

Но тут же тряхнула головой, прогоняя ненужный гнев.

Граф с ними справился и на место поставил. Поэтому, зачем тратить энергию на этих тёток?

С этими мыслями и хорошим настроением, я отправилась в столовую.

Адам был уже там, он восседал за уставленным яствами столом. Волчак тоже был здесь, и Адам угощал его всякими лакомствами.

Адам встретил меня с улыбкой, поднялся и сам отодвинул для меня стул со словами:

— Ты прекрасна.

Улыбнулась до самых ушей и пробежалась взглядом по графу. Он был одет с иголочки и выглядел великолепно. Как будто и не было у нас этого короткого, но экстремального путешествия.

Но вот еда выглядела ещё более привлекательно.

Я набросилась на кашу, на сыр, хлеб, закуски, а потом — на сладкий пирог с вишней и яблочные пирожные, каждое из которых было увенчано пышной шапкой восхитительного крема, тающего во рту.

С наслаждением выпила несколько чашечек кофе.

А вот Адам завтракал медленней, как истинный аристократ, коим он и являлся.

— Мне даже стыдно, — призналась ему, промокая губы салфеткой. — Я при тебе заглатываю еду, как троглодит.

— Дорогая, я глотаю еду также жадно, — рассмеялся он.

— Ага, то есть ты согласен с тем, что я сравнила себя с троглодитом? С видом первобытных тупых и обильно волосатых людей, у которых едва пробивался человеческий облик? — притворно возмутилась я и со смехом запустила в Адама салфеткой.

Ослепительная улыбка графа была способна воспламенить всю эту столовую.

— Дорогая моя, скорее этот облик подходит мне, когда я звериной ипостаси, правда, меня смущает слово «тупой»...

— Волосатый - раз, — загнула один палец.

— Отсутствие человеческого облика - два, — загнула следующий пальчик.

— Настойчивый, но заботливый, — загнула третий.

Посмотрела на внимательно слушающего Адама и добавила:

— А ещё, очень сильный, харизматичный и. — запнулась на слове, которое чуть не слетело с языка «любимый» и сказала другое: — надёжный и важный. для меня.

— Правда? — хрипло спросил он. Его глаза стали ярче, взгляд серьёзный.

— Чистая правда, — прошептала в ответ, отчего-то смутившись.

Адам взял меня за руку, поднёс к губам и легко, почти невесомо поцеловал, глядя при этом мне в глаза.

Не знаю почему, но этот невинный жест, лёгкая ласка, показалась невероятно сексуальной и интимной. Лицо запылало от внезапного смущения.

Слуги тактично предпочли удалиться, оставив нас наедине.

— Знаешь, иногда я размышлял, какая она, моя женщина? Представлял её трогательной, беззащитной и трепетной ланью... Появилась Белль и она полностью соответствовала моим представлениям.

Он вздохнул, но не выпустил мою ладошку. Рассматривал мои пальчики, выписывал большим пальцем узоры, вызывая у меня толпы мурашек и жаркое томление. Потом он замер и снова посмотрев на меня так, словно я самая-самая лучшая в мире и проникновенно сказал:

— Но ты, Лара, ты - ураган. От тебя напрасно ждать покоя и безмолвия. Ты лучшая из всех тех женщин, что я когда-либо встречал на своём пути! Ты горишь как порох -стремительная, свободная, непредсказуемая! Тебе по душе цветы, мои поцелуи, а не тихие молитвы и слёзы украдкой. Яркая, смелая. Ты - королева, Лара.

Адам замолчал, глядя на меня сияющим взглядом, полным обожания. А я смотрела, смотрела на него в ответ, потом забрала свою руку, встала из-за стола и под удивлённым взглядом графа, подошла к нему и нагло уселась к нему на колени. Обвила руками за шею, запустила пальцы в его густые волосы и произнесла практически в самые губы: