Бесконечная война - Джо Холдеман

– По-моему, он довольно глупый.

– Мы ему уже ввели «микстуру», заранее. Вот отчего он такой сонный, наркотик снижает темп обмена веществ до предела. Так его легче укладывать.

– Ладно, пускай живет, – сказал я. – Но если он будет путаться под ногами, я лично отправлю его в регенератор.

– Да, сэр, – с облегчением сказал сержант. Думает, наверное, что я пожалел котика. Погоди, парень.

Таким образом мы осмотрели весь корабль. Кроме двигателей; мы не могли пройти в грузовое отделение, где замерли в массивных гнездах робоснаряды и штурмовики.

В воздушном шлюзе не было иллюминаторов, а возиться с накачкой воздуха и обогревом не хотелось – удовлетворенное любопытство того не стоило.

Я уже начал чувствовать себя каким-то суперкладовщиком. Вернувшись в комнату отдыха, вызвал Холлибоу. Она доложила, что все в порядке, у нас в запасе оставался еще час, и мы сыграли с компьютером в интересную игру «Кригшпиллер», что на немецком означает «Игра в войну». В самый разгар прозвучал сигнал десятиминутной готовности.

Противоперегрузочный резервуар гарантирует пятьдесят процентов выживаемости при пятинедельном погружении. То есть у вас пятьдесят шансов из ста выжить, если вы будете находиться внутри пять недель. На самом деле трудно представить такую ситуацию, когда потребуется даже двухнедельное непрерывное погружение.

Пять недель или пять часов – в резервуаре вы не ощущаете течения времени. Абсолютная изоляция от окружающего. Можно несколько часов подряд вспоминать собственное имя.

Поэтому я совсем не удивился, что не почувствовал прошедшего времени, когда вдруг все мое тело зачесалось – кровь приливала к онемевшим тканям. Зал резервуарной напоминал палату астматиков – тридцать девять человек и один кот кашляли и чихали, стараясь избавиться от остатков флюокарбона.

Около сотни людей слонялось уже снаружи резервуара, потягиваясь и массируя руки и ноги. Великий космос! Окруженный целыми акрами обнаженного женского тела, я старательно смотрел им прямо в лица, отчаянно старался решить в уме дифференциальное Уравнение третьей степени. С переменным успехом, но все же спокойно добрался к лифту.

Холлибоу уже вовсю командовала, выстраивала людей в шеренги. Я обратил внимание прежде, чем закрылась дверь, что у людей из одного взвода имеется легкий кровоподтек по всему телу – у всех до одного. Я решил поинтересоваться на этот счет у медиков и техобслуживающего персонала.

Глава 4

Мы шли с ускорением в один «же» три недели, не считая коротких периодов невесомости. «Масарик II» по широкой петле удалялся от коллапсара Реш-10. Люди вполне удовлетворительно приспособились к корабельному распорядку. Я старался загрузить их как можно больше тренировками и занятиями по теории – для их собственной пользы. Хотя я был не настолько наивен и понимал, что они смотрят на все со своей колокольни.

Примерно через неделю полета обнаружилось, что рядовой Рудковский (помощник повара) соорудил кустарный перегонный аппарат и продуцирует 95-процентный спирт. Я решил не пресекать: жизнь и без того была лишена разнообразия, но мне было чертовски любопытно узнать, где он достает сырье – это при нашем-то замкнутом цикле – и чем ему платят за «бормотуху». Я начал с конечного звена цепочки – с доктора Алсевер. Она справилась у Джарвила, Джарвил – у Каррераса, Каррерас – у Орбана, повара. Оказалось, что сержант Орбан все это и придумал, Рудковский выполнял черновую работу.

Система была такая.

Каждый день подавался какой-то сладкий десерт – желе, крем или пирог. Вы могли его есть, хотя, как правило, десерт был до невозможности приторный, – или не есть. Если десерт оставался у вас на подносе, когда вы спускали поднос в окошко регенератора, Рудковский выдавал вам расписочку на десять центов, а десерт отправлялся в чан. У них имелось два чана – один «работающий», другой в стадии заполнения. В каждый чан вмещалось двадцать литров.

Записка-десятицентовка значила, что вы находитесь в самом низу системы, позволявшей купить пол-литра чистого этилового спирта за пять долларов (в расписках). Отделение из пяти человек вполне могло позволить себе покупать литр «бормотухи» раз в неделю. Для здоровья не опасно, но достаточно для вечеринки.

Когда Диана доставила мне эти сведения, она принесла с собой и бутылку «Рудковского Худшего» – в буквальном смысле, это была неудачная серия. До меня она дошла, потеряв всего несколько сантиметров содержимого.

На вкус это была жуткая смесь клубничного сиропа и тмина. Как и все не привыкшие пить люди, Диана с удовольствием его поглощала. Я лично не допил и одного стакана.

Уже на полпути к счастливому забытью она вдруг резко подняла голову и посмотрела на меня с детской прямотой:

– Уильям, у тебя большая проблема.

– Завтра утром у тебя обнаружится проблема побольше, доктор Диана.

– Нет, что ты, – она слабо помахала рукой, – немного витаминов… глю-глюкоза, адреналин, если… не поможет У., у….. тебя… серьезная проблема.

– Послушай, Диана, неужели ты хочешь, чтобы…

– Ты должен… должен пойти на прием к нашему милому капралу Вальдесу. – Вальдес был мужским сексологом. – Он большей специалист, он… поможет тебе…

– Ведь мы уже об этом говорили, помнишь? Я хочу остаться таким, какой я есть.

– И мы тоже. – Она смахнула слезу. Готов биться об заклад, в ней имелось не меньше процента алкоголя. – Ты же знаешь, они тебя прозвали Старый Извращенец. – Она поглядела на пол, потом на стену. – Старый Извращенец, вот так.

Я ожидал чего-нибудь похожего. Но не так скоро.

– Ну и что? Командиру всегда приклеивают прозвище.

– Я знаю, но ведь… – Она вдруг поднялась, слегка качнувшись. – Я перебрала. Нужно полежать. – Она повернулась ко мне спиной и с хрустом потянулась. Потом свистнул замок, и она стряхнула с плеч куртку. Она присела на койку и похлопала по одеялу. – Иди ко мне, Уильям.

– Ради бога, Диана. Это просто нечестно.

– Все честно, – хихикнула она. – Кроме того, я врач, мне разрешается. Помоги мне, пожалуйста. – Оказывается, застежки лифчика и через пять столетий все так же помещаются сзади.

Джентльмен на моем месте мог поступить двояко: или помог бы ей раздеться и тихонько покинул комнату, или покинул бы комнату сразу. Но я совсем не джентльмен.

К счастью, Диана погрузилась в забытье раньше, чем что-то успело произойти. Чувствуя себя последним хамом, я кое-как обмундировал ее, потом поднял ее на руки – о, сладкая ноша! – и намерился доставить доктора в ее каюту.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});