Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой - Валерий Шамбаров

26. Карпаты

В то время, когда грохотали пушки у Лодзи и Летцена, 3-я армия Радко-Дмитриева продвигалась к Кракову, а 8-я Брусилова входила в предгорья Карпат. Карпатский хребет сам по себе представляет мощную естественную крепость. Он имеет форму подковы, выгнутой в сторону России и прикрывающей Венгерскую равнину. Точнее, это не один хребет, а несколько, тянущихся один за другим и прорезанных лишь «воротами» перевалов. Горы тут очень крутые, высотой 1000–3000 м, поросшие лесом и кустарником. Дорог мало, после дождей они превращаются в месиво непролазной глины. В долинах часто садятся густые, тяжелые туманы. А на вершинах рано выпадает снег, начинаются метели.

Австрийцы, отступившие в горы, в любой момент могли нанести оттуда удар, как они уже попытались сделать. Брусилов и штаб Юго-Западного фронта полагали, что надо самим занять перевалы и прикрыться Карпатами от врага. Но возникли разногласия. По планам Ставки основным направлением для фронта считался Краков — поддержать правым крылом наступление Северо-Западного фронта. 8-й армии приказали частью сил занять горные проходы, а основную группировку двинуть к Кракову, помочь 3-й армии. Брусилов доказывал, что это нереально. У него было 4 корпуса, и у противника в Карпатах находилось не менее 4 корпусов. Если выделить против них мало войск, враг сомнет их и ударит в тыл. Сошлись на компромиссном решении, для операции в горах выделялось 2 корпуса, 24-й и 8-й, им ставилась задача овладеть главным хребтом от Ростокского до Лупковского перевалов.

Сил и впрямь не хватало. 8-я армия в боях понесла большие потери, а все подкрепления направлялись на Северо-Западный фронт, где разворачивалось главное сражение. Только после настойчивых просьб Ставка прислала 2 дивизии, одна для 8-й, другая для 3-й армии. Плохо было и со снабжением. По разнарядке зимним обмундированием сперва обеспечивался Северо-Западный фронт, где зима начиналась раньше. Но в горах уже выпал снег, и Брусилов приказал приобретать теплые вещи, минуя интендантство.

20 ноября его войска пошли на штурм перевалов. 48-я дивизия Корнилова наступала на Ростокский, правее — 49-я и 2-я Сводная казачья дивизии выходили на дорогу к местечку Цисну, еще правее двигалась 4-я Железная стрелковая бригада, перед ней перевалов не было. А части 8-го корпуса генерала Орлова наступали на Лупковский перевал. Противник ожесточенно сопротивлялся. Особенно упорно дрались венгерские части, защищая подступы к своей родине. Но Корнилов в жарком бою взял перевал. Преследуя неприятеля, он спустился с гор, захватил город и важный железнодорожный узел Гуменне (ныне в Словакии). 49-я дивизия тоже сбила врага с позиций, перевалила Карпаты и заняла станцию Кошнац, перерезала шоссе и железную дорогу Гуменне — Медзилаборце, главные коммуникации австрийского фронта. Казачья дивизия Павлова и ринулась в рейд по Венгерской равнине, наводя панику.

8-му корпусу и 4-й стрелковой бригаде пришлось труднее. У станции Лупково австрийцы организовали сильную оборону, атаки корпуса Орлова захлебнулись. Деникин решил помочь соседу и двинул туда своих железных стрелков. 3 дня его бригада вела бой за Лупково, и противника разгромили, некоторые части были почти уничтожены. Но 48-й и 49-й дивизиям помогла внезапность, а пока шли схватки за Лупково, противник успел укрепить Лупковский перевал, собрал войска. Штурм сулил мало шансов на успех, но огромные потери. Тогда Деникин решился на отчаянный шаг — без дорог, козьими тропами обойти перевал и ударить в тыл его защитникам. Оставил у Лупкова батальон с артиллерией и обозами, приказал навьючить имеющихся лошадей патронами и сухарями и повел бригаду в горы.

Ударил двадцатиградусный мороз, на высоте было еще холоднее, бушевала вьюга. Солдаты и офицеры, пробивались через снежные заносы. Поддерживая съезжающих коней и цепляясь за мелкий кустарник, карабкались по обледенелым склонам. Австрийцы считали, что в таких условиях по бездорожью пройти невозможно, отсиживались в теплых блиндажах. Но деникинцы внезапно обрушились на них в клубах метели, сжимая в замерзших руках винтовки и греясь в рукопашной. Побили, раскидали и погнали вниз, не давая опомниться и зацепиться на тыловых рубежах. Опрокинули отряд, прикрывавший станцию и город Медзилаборце и взяли его. В бригаде было всего-то 4 тыс. штыков, а она в дерзком прорыве захватила 3700 пленных, 9 орудий, эшелоны с грузами. Сама потеряла 164 человека убитыми, 1100 раненными и обмороженными. Узнав об этом подвиге, железным стрелкам прислали восторженные телеграммы и Брусилов, и великий князь Николай Николаевич.

Австро-германский контрудар под Краковом

Но как раз в это время немцы прорвались у Лодзи. На Юго-Западный фронт полетели приказы — усилить наступление на Краков, оттянуть контингенты неприятеля на себя. Все наличные войска 8-й армии стягивались к северу, на правое крыло. Подкрепить прорыв за Карпаты стало нечем. А австрийцы быстро опомнились. Им даже не требовалось времени для перегруппировки. Они сами готовились к контрудару со стороны Карпат, войска были под рукой. Корнилов, преследуя врага, продвигался на юг. Чтобы прикрыть свой фланг и шоссе, ведущее в тыл, к Ростокскому перевалу, он оставил один полк с батареей у села Такошаны. А возле Ужгорода выдвигалась к фронту венгерская гонведская дивизия. Ее срочно повернули назад, и она с востока навалилась на заслон у Такошан.

Первые атаки полк отразил, но на него наседали 4 полка. 24 ноября его смяли и отбросили к перевалу. Враг перехватил шоссе, 48-я дивизия оказалась отрезанной от тылов и своего отступившего полка. 25 ноября к австрийцам подошли другие подкрепления, начали атаки на Гуменне еще и с запада. На помощь к 48-й подошли части 49-й дивизии, Корнилов передал им оборону города а свои 3 полка бросил на Такошаны, расчистить шоссе. Но неприятель и здесь наращивал силы, русских встретили 6 полков. Тяжелые бои продолжались двое суток. 27 ноября 48-я дивизия дралась уже почти в окружении. У нее оставалась свободной лишь одна горная дорога, вьющаяся крутым серпантином над ущельями и занесенная снегом.

Командир корпуса Цуриков приказал Корнилову отступать. Осаживая врага контратаками, солдаты уходили в горы. Растянулись по единственной узкой дороге, кое-как тащили повозки, пушки. Но оказалось, что у селения Сины враг перерезал и ее. Обойти было нельзя. Чтобы вывезти артиллерию, приходилось прорываться через поселок. Завязалась схватка на улицах, между домами. Корнилов собрал все резервы: роту саперов, штабных писарей, оказавшиеся рядом подразделения, сам повел их в атаку — и пробились. Вышли к своим, не потеряли ни одного орудия, вывели 2 тыс. пленных.

Отчаянные бои, которые вела 48-я дивизия, сковали австрийцев, прикрыли соседей. 49-я дивизия и 4-я бригада смогли отойти с равнины беспрепятственно, закрепились на перевалах. Но рейд за Карпаты был не напрасным. Неприятелю нанесли серьезный материальный урон и потери, перепугали его, заставили австро-венгерское командование путать и менять планы. Добавило паники и наступление 3-й армии Радко-Дмитриева. Она одолела оборону противника по р. Дунаец, взяла города Бохня, Лепанов, Добчица и очутилась в 15 км от Кракова. К северу от нее, за Вислой, так же успешно продвигались на запад 9-я и 4-я армии. Но на этих рубежах операция застопорилась. Соединения Радко-Дмитриева вышли к внешним обводам Краковской крепости, и все атаки разбивались о сильные укрепления.

А на начало декабря Гинденбург запланировал очередное общее наступление. На Северо-Западном фронте хотел окружить 2-ю и 5-ю русскую армии. А на Юго-Западном 3-я армия, углубляясь на Краков, обтекала Карпаты, и линия фронта образовала длинный выступ. Австрийцы наметили ударить под его основание, отрезать армию Радко-Дмитриева от Брусилова, прижать к Висле и уничтожить. Одновременно атаковать с Карпат, проломить растянувшиеся боевые порядки 8-й армии и деблокировать Перемышль. Таким образом, все южное крыло русского фронта оказалось бы разрушенным. Для этого стягивались ударные группировки, пополнялись свежими соединениями, сюда прибыл и германский корпус.

Радко-Дмитриев узнал об этом, встревожился, требовал поддержки. Штаб фронта нацеливал к нему 8-ю армию. Брусилов спорил. Указывал, что прикрыть весь выступ у него не хватит сил, в дивизиях вместо 15–16 тыс. оставалось по 5–6 тыс. бойцов, а в некоторых и 3 тыс. А польские Западные Карпаты (Бескиды), в отличие от Восточных, не представляли серьезной преграды, вражеская пехота с горной артиллерией могла пройти где угодно, без всяких перевалов. Но альтернативное решение было только одно — отступить от Кракова, оставить опасный выступ. В этом случае пришлось бы отходить и 9-й, 4-й армиям. Сохранялась и главная задача фронту, отвлекать на себя побольше австро-германских сил. Пусть Гинденбург шлет подкрепления сюда, а не снимает их отсюда.