Сердце тени. Книга 2 - Екатерина Стадникова

На ресницах недавнего хама стремительно набухали самые настоящие слезы.

– На первый раз я тебя отпускаю, – объявил Тангл к величайшему удивлению Эмьюз. – Но как только тут предметом издевок станет еще хотя бы один карлик, ответишь за это ты. Даже если будешь невиновен. Понял?

Спокойный голос в сочетании с испепеляющим взглядом заставили мальчишку едва ли не вжаться в пол.

– Понял, Сэр! Спасибо, Сэр! – Он попятился, потом развернулся и опрометью бросился бежать.

Мисс Варлоу бессильно опустила руки. «Справедливости нет», – констатировал внутренний голос.

– Может, вы объясните мне, – начала девочка, – почему все так? Вчера мисс Гейл и профессор Отто, сегодня – это!

– Гейл, она… – на языке вертелось слово «стерва», но говорить такое ребенку лишнее, – очень сложная. С профессиональной точки зрения, она безупречна. Как реконструктор Флоранс окажет помощь любому существу в меру своих возможностей, а вот характер у нее тяжелый. Никто не может заставить одного человека любить и уважать другого. Если не заметила, Гейл и ко мне не особенно благожелательна. Не представляю, по какому критерию она выбирает себе друзей, но инородцев Флоранс не жалует.

– И нелюдей? – Девочка сунула руки в карманы.

– Больше не повторяй, когда не понимаешь о чем речь, – попадешь в неловкое положение. – Руфус осторожно отвел девочку в сторону, чтобы не стоять посреди коридора. – «Нелюдь» – обидный ярлык. То, что Гейл назвала так старого гоблина, не делает ей чести. Если я говорю «инородец», значит, имею в виду всех, кто не рожден человеком. Это немного мягче.

– А разница? – пожала плечами Эмьюз.

– «Нелюдь» – ругательство, «инородец» – нет. – Ответ лежал на поверхности. – По смыслу одно и то же, но окраска разная.

– Получается, видимость важнее? – Девочка отвернулась.

– Не всегда, но частенько, – вдруг признался наставник. – Люди странные существа.

– Тогда я не люблю людей. – Слова обожгли горло.

Тут-то Руф и понял, что за своими мелкими душевными метаниями упустил что-то несоизмеримо более важное! Юность склонна к категоричным суждениям из разряда «все или ничего». Трудно как само собой разумеющиеся объяснять вещи, которые понравятся далеко не каждому.

– Своих друзей тоже? – тихо спросил он. – Соседку по комнате, тех двоих мальчишек, внука господина Отто? Всех их?

– Нет. – От внутренних противоречий хотелось выть.

– Люди все разные: кто хороший, кто не очень. Даже среди карликов попадаются довольно мрачные личности. – Руфус неловко потрепал девочку по макушке. – Здесь в Шейдивейл можно встретить кого угодно. Если так легче, то ректор вчера был очень строг с Флоранс.

– Ректор – пусть, а вы? – решилась та.

– Открыть один крошечный секрет? – Наставник хитро прищурился.

Эмьюз кивнула.

– Иногда мне кажется, что лучше отчисление, чем… сорок восемь «б».

Девочка могла поклясться, что уже замечала такие озорные огоньки в глазах. Только совсем не в этих. Хотелось поверить Танглу как есть. И не потому, что сердце требовало справедливости в каком угодно виде!

– На самом деле, меня ждет Сэр Финн, – виновато признался наставник. – Мы обязательно еще вернемся к этому разговору. Запомни: любить гораздо труднее, чем ненавидеть. А любить людей – задача совсем сложная. Временами такое зверье среди них встречается, но это не повод отказывать в уважении всем остальным.

Когда Тангл исчез за поворотом, Эмьюз прислонилась лбом к холодной стене. Мир вокруг давно перестал напоминать красивую сказку, просто сталкиваться со злобой одинаково гадко, независимо от того, знаешь ты о ее существовании или нет.

– Вам плохо, мисс? – осторожно спросил приятный голос.

– Нет, все в порядке… – Девочка обернулась, но никого не увидела.

– Я здесь, мисс. – Карлик осторожно потянул ее за рукав. – Спасибо, что попытались заступиться за меня.

– Если бы вы могли мне объяснить, почему так происходит… – пробормотала Эмьюз.

– С удовольствием! – Коротышка набрал в грудь побольше воздуха, но тут же сдулся, как некрепко завязанный шарик.

За спиной бедняги как из под земли вырос Джиммини Ханниган.

– Если бы мне платили золотой всякий раз, как я застаю тебя бездельничающим, я давно бы слыл богачом! – Пожилой карлик смотрел на молодого филином.

– Я всего лишь спрашивала, как добраться до подземелья, – стараясь снова выручить коротышку, Тень ляпнула первое, что пришло в голову.

– А что, позвольте узнать, вы собирались там делать? – Мистер Ханниган приподнял кустистые седые брови.

– Навестить Лют Фьюри. – Эмьюз чувствовала, что сболтнула лишнего.

– Студентам нечего делать в подземелье, – подняв указательный палец, объявил Джиммини. – К тому же, навещать Леди Фьюри запрещено.

«Отрицательный ответ – тоже ответ», – подбодрила себя девочка, провожая грустным взглядом две крошечные фигурки.

Глава 31. Новые обстоятельства

«Голос Юных» распространялся по университету со скоростью лесного пожара. За ужином в трапезном чуть ли не за каждым столиком обсуждали статьи и их авторов! Эмьюз с ужасом выяснила, что от всей широты души подружки записали ее главным редактором.

– Я же пальцем о палец не ударила! – попыталась возразить Тень.

– Расслабься, – парировала Урд. – Это аванс. Ты по состоянию здоровья не участвовала. Со следующим номером маеты будет не меньше.

– Следующим номером? – переспросила Эмьюз.

– Ну да. А ты думала, что работы на раз? – Йонсон криво усмехнулась. – Держи карман шире! «Голос Юных» должен выходить не реже, чем раз в месяц.

– Материала и так хватило впритык, – вклинилась Робин. – А это мы писали про подготовку к празднику. Что делать с месяцами, в которые праздников нет?

– Ничего, пока можно закопаться в библиотеку и выпустить номер с занимательными фактами из истории университета, а там, глядишь, и рождество. Потом еще чего-нибудь придумаем, – успокоила Клер.

Вдруг Би звонко хлопнула себя по лбу и исчезла под столом.

– Клаус просил передать свитер и благодарность, – сообщила она оттуда. – По-моему, он просто взбесился, когда я рассказала об инциденте с карликом.

– И как же вы встретились, если Клауса не было на занятиях целый день? – насторожилась Эмьюз.

– Я ходила узнать, все ли в порядке, – невиннейшим голосом отозвалась Робин.

– И как? Узнала? – маскируя раздражение, осведомилась Тень.

– Да. – Би протянула подруге ее свитер. – Господин профессор чувствует себя не очень хорошо. Клаус сказал, что ему нельзя волноваться или расстраиваться, а вчера… сама знаешь.

– И чего она знает такого, о чем мы не догадываемся? – строго спросила Урд.

Робин с радостью принялась вполголоса вещать о событиях прошедшей ночи. Эмьюз расправила свернутый валиком свитер в надежде найти там хотя бы записку. Какой-нибудь знак внимания. Только ничего подобного внутри не оказалось. От обиды мисс Варлоу грубо затолкала несчастный свитер в рюкзак.

– Не могу на это смотреть! – Клер забрала из рук девочки все и заботливо упаковала. – Вещи служат дольше, если к ним относиться бережно.

– Ладно, – оборвала Йонсон рассказ Би. – Все обошлось. А у Флор свои тараканы в голове. Думаю, Финн устроил ей на чердаке полную ревизию.

– Ты не осуждаешь мисс Гейл? – Эмьюз резко повернулась к ней.

– Варлоу, не смотри такими страшными глазами, я уснуть не смогу! – усмехнулась Урд. – Пойми одну простую вещь: родню не выбирают. Ты вот простила своей Фьюри то, за что я бы на твоем месте качественно попортила ей лицо. Флоранс из нашего пансиона, значит, часть нашей большой семьи. По мне, так тут все дело в нездоровой профессиональной зависти.

– Это как? – не поняла девочка.

– Я же тебе не говорила, что Флор такой уж замечательный человек, у всех есть свои… минусы, – охотно пояснила та. – Гейл отличный реконструктор, несмотря на ее возраст. Мне даже иногда кажется, что она гораздо старше, чем выглядит. Тут появляется кто-то, затыкающий ее за пояс ловким движением. Кому такое понравится? Ах, он еще и гоблин! И понеслась!..

– Ну объясните мне, – Тень чувствовала, что закипает, – какая разница, гоблин господин Отто или нет?

– Пфф… – выдохнула Урд. – Есть области знания, где люди всегда считались лучшими. Реконструкция одна из них. Вот Флор и переклинило, если ты спросишь меня. А вообще, понятия не имею, в чем там дело. Может, у нее что-то личное к гоблинам. Старичка жалко, он потрясающий. Уверена, что Флоранс не первая, от кого профессор слышал гадости в свой адрес. Вряд ли дело только в ней.

Рука Робин дрогнула, и девочка сильно облилась чаем.

– Проклятье! – в сердцах бросила она. – Считайте, что я поужинала. Нужно идти переодеваться.

– Я тоже закончила. – Эмьюз перекинула рюкзак через плечо.

– Варлоу, – Урд перехвалила Тень за рукав, – не усложняй. Тут и так кругом все слишком непросто. Гоблины не карлики. За себя постоять не дураки. Поверь. А то, что Гейл выдала, – наверняка локти себе в кровь уже искусала. Нет хуже наказания, чем осознав вину, остаться наедине с собственной совестью. Поэтому Фьюри сидит сейчас в четырех стенах и жжет масло.