Рынок тщеславия - Максим Милованов

– Над кем?

– Над силами зла! – с иронией отозвалась Дроздова.

– А если серьезно?

– А если серьезно, то не твоего ума дело! – прищурилась Татьяна Степановна. – Ты ведь мне тоже не все говоришь. А ведь когда мы с тобой год назад договаривались о сотрудничестве, главным условием нашего альянса была полнейшая откровенность во всем, что касается бизнеса. Из-за твоей глупой скрытности все чуть было не рухнуло!

– Я выполняю нашу договоренность на все сто процентов, – сказал Игорь.

– Да-а? А почему ты до сих пор не рассказал мне, что адвокат Вадима Дементьева накопал факты, доказывающие невиновность подзащитного?

– Да он чуть ли не каждый день что-нибудь откапывает, а воз и ныне там! – усмехнулся Игорь. – И какое, собственно, отношение адвокатский лепет может иметь к бизнесу?

– Если ты ввязался в серьезную игру, то частью твоего бизнеса становится абсолютно все, даже голубь, который гадит на твою машину! – отчеканила Дроздова.

«Здорово нализалась, – подумал Игорь. – Пора сматываться».

– Я, пожалуй, пойду домой! – сказал он.

– «Домой»! – заулыбалась хозяйка. – У тебя, оказывается, и дом есть? Надо же! А где он, твой дом? Открой мне тайну. В той квартирке, что ты снимаешь, или там, где тебя кормит ужином твоя Неваляшка? Она, кстати, хоть готовить умеет?

«Точно, пора сматываться!» – решил Игорь и направился к выходу.

– А почему ты не рассказал мне, что познакомил свою пассию с родителями? – услышал он вслед. – Почему я узнаю об этом не от тебя, а от твоей тетки?

– Потому что это моя личная жизнь и никого, кроме меня, это касаться не должно! – на ходу ответил Игорь.

– Большей дури я в жизни еще не слышала! – Татьяна Степановна удержала его. – Если ты знакомишь с родителями обычную девушку по имени Маша, это действительно твое личное дело, до которого мне как до лампочки. Но если ты везешь к родителям своего компаньона, чья доля в твоем деле составляет на сегодня чуть ли не пол-лимона баксов, то это, черт бы тебя побрал, уже не «твое личное дело»! Это уже бизнес, о котором своему консультанту нужно сообщать немедленно, а еще лучше – заранее!

Игорь снова пошел к двери, но следующий вопрос Татьяны Степановны задел его за живое.

– И какого черта ты таскал ее к родителям? – спросила она. – Жениться, что ли, собрался?

«Ну, я тебе сейчас устрою!» – подумал Игорь.

– А что такого! Мы уже и заявление в загс подали!

Дроздова изо всех сил швырнула бокал об пол. Игорь с удивлением посмотрел на расплывшуюся водочную лужицу и перевел взгляд на побледневшую хозяйку, все еще сжимавшую в руке пустоту. Игорь немного испугался. Такой реакции на свою шутку он явно не ожидал.

– Что с вами?

– Это правда? – почти шепотом спросила Дроздова.

– Если о женитьбе, то я пошутил.

Хозяйка перевела дух:

– Фу-у! Ну и дурацкие же у тебя шутки!

– А что? По-моему, Маша в роли супруги будет выглядеть очень даже ничего.

– Не смеши, – отмахнулась Татьяна Степановна. – Брать в жены человека, вращавшегося в шоу-бизнесе, – верх глупости!

– Она и пела-то всего два года.

– Не имеет значения. Вкусив однажды с дерева славы, иными плодами питаться уже никогда не будешь!

– Что это значит?

– Сам думай.

– А если она мне очень нравится?

– Перестань! – поморщилась хозяйка. – У нее, конечно, приятные фигура и мордашка, да и ум кое-какой есть. Но ты ответь себе честно: твои отношения с нею – это любовь или коммерческая сделка?

– Для коммерции я мог бы найти партнера и получше! – сказал Игорь.

– На тот момент – вряд ли! Я имела в виду не только деньги. Роман с Машей подарил тебе публичную известность. А для удачного ведения дел это порой даже важнее, чем деньги. Я твердо уверена, что имидж делает человека, а не человек имидж.

Игорю не хотелось больше продолжать разговор. У него было одно желание – побыстрее оказаться дома.

Он молча побрел к двери.

– С праздником тебя! – вслед ему сказала хозяйка.

Выйдя на лестничную площадку, Игорь посмотрел на часы и понял, что уже двадцать минут как наступило воскресенье. Последнее воскресенье июля…

Подозрения

Валентина Глушенкова не спала всю ночь. Она то вставала и пила чай на кухне, то выходила на балкон и вдыхала сырой после дождя воздух, пытаясь уснуть. Картина, которая возникала перед ее внутренним взором, едва она смеживала веки, была такой жуткой, что она сомневалась, сможет ли уснуть в ближайшие дни. Аркадий, глядя на странные хождения жены по квартире, лишь сочувственно вздыхал и терпеливо ждал, когда же она хоть что-нибудь расскажет.

Наконец, свернувшись клубком на кровати и уткнувшись в грудь мужу, Валентина прошептала:

– Будь проклят этот мир! Будь прокляты все эти люди! Если бы я была Богом, то, не задумываясь, уничтожила бы их всех! Почему я не могу этого сделать?

Таких человеконенавистнических речей Аркадию прежде слышать от жены не доводилось.

– О каком мире ты говоришь?

– Я не могу подобрать точного названия! Если бы я была по-настоящему верующей, то, наверное, назвала бы этот мир адом! А людей, в нем живущих, – служителями дьявола!

– Это касается расследования, которое ты ведешь помимо основной работы? – догадался Аркадий.

– Да.

– Я знаю, что ты не имеешь права говорить мне об этом! – сказал муж. – Но может, все-таки расскажешь хоть что-нибудь? Я за тебя очень волнуюсь. Последние несколько дней ты сама не своя. А вдруг я смогу помочь?

– Ты уже помогаешь…

– Как?

– Помогаешь тем, что терпишь меня рядом с собой.

– Тоже мне помощь! – улыбнулся супруг. – Я ведь люблю тебя.

– И я тебя… – прижавшись что есть силы к груди Аркадия, сказала Валентина. – Ты даже не представляешь, как я тебя люблю!

Несколько минут они молчали…

– Сегодня вечером мне нужно посетить одно развлекательное мероприятие, – наконец произнесла Валентина. – Пойдешь со мной?

– А что за мероприятие?

– Это торжественный вечер в честь Дня работника торговли и банкет по случаю завершения строительства торгового комплекса «Д.О.М.». Проходить действо будет в «Меркурии».

– Ты говоришь об этом так, будто речь идет не о развлечении, а о пытке, – усмехнулся Аркадий.

– Наверное, так оно и будет.

– В котором часу состоится это мероприятие?

– Около восьми, – ответила Валентина. – А у тебя что, есть какие-то планы на сегодня?

– Мне хотелось бы съездить ненадолго в больницу. У меня там несколько тяжелых больных. Нужно проконтролировать выполнение всех процедур… Сама знаешь, в воскресенье персонал имеет привычку расслабляться.

– А мне можно с тобой?

– Моя поездка не из разряда опасных, – улыбнулся Аркадий. – Уверен, что помощь милиции мне не понадобится. А тебе лучше отдохнуть. Выспись хотя бы сегодня…

– Мне тоже нужно проведать двух тяжелых больных, – сказала Валентина. – Они должны были поступить в реанимацию этой ночью.

– Вот как! И что же это за больные?

– Парень и девушка лет двадцати! – вздохнула Глушенкова. – Зовут их Павел и Лариса Стариковы. Они свидетели по делу, которым я сейчас занимаюсь помимо основной работы. Прошлым вечером я уговорила бригаду «скорой помощи» отвезти их именно в сороковую.

– А что с ними такое?

– Сильнейшее истощение организма! Они около недели сидели в темном подвале без еды! Им давали лишь немного воды, чтобы они не умерли и их можно было ежедневно истязать!

– Кошмар! – покачал головой Аркадий. – Какие люди способны на такое? Хуже зверей…

– Есть такие! Самое обидное, что, не будь я такой нерасторопной, этого могло просто не произойти!

– Чувствуешь вину перед ними?

– Еще какую!

– Успокойся! – сказал муж. – Я сделаю все возможное, чтобы твои подопечные встали на ноги. Что ж ты мне сразу не сказала?.. Пойду-ка я прямо сейчас позвоню в больницу, справлюсь насчет них, – произнес Аркадий и отправился в гостиную, где был телефон. – Как, ты сказала, их фамилии?

– Стариковы.

Оставшись одна, Глушенкова помимо воли мысленно вернулась к событиям прошлого вечера…

Встреча с Татьяной Дроздовой состоялась около семи недалеко от станции «Проспект Победы». Татьяна Степановна подъехала на красивом большом джипе цвета «дипломат». Рядом с нею сидел пожилой седовласый мужчина худощавого сложения. Валентине показалось, что она его видела на одном из торжественных заседаний, посвященных Дню милиции. Да-да, на нем тогда был мундир полковника.

– Здравствуйте! – поздоровался мужчина, когда Глушенкова оказалась на заднем сиденье. – Меня зовут Леонид Артемьевич Егоров. Я – полковник ФСБ. Вам, Валентина Андреевна, представляться нет надобности. Татьяна уже представила вас, причем в самых превосходных степенях. Скажу вам честно: за долгое время нашего с нею знакомства мне еще не доводилось слышать от нее столько положительных отзывов о работнике правоохранительных органов.