Правила Святой Православной Церкви с толкованиями - Епископ Никодим Милош

Оригинальный греческий текст 6-го Никейского правила в начале гласит: Τα αρχαία έ'θη κρατειτω, τα εν Αίγύπτψ καί Λιβύη καί Πενταπόλει, ώστε τόν έν'Αλεξανδρεία έπίσκοπον πάντων τούτων έ'χειν τήν έξουσίαν επειδή καί τψ εν τή 'Ρώμη επισκόπψ τούτο σύνηθές εστιν. 'Ομοίως [394]… Так значится во всех греческих канонических сборниках и изданиях Никейского Собора с древнейших времен и до ныне. То же находим и во всех западных изданиях и даже в Лжеисидоровском сборнике. Между тем, на IV Вселенском Соборе (451 г.) один из представителей римского епископа — Пасхазин, чтобы доказать главенство римского первосвященника и убедить в этом Халкидонских отцов, сослался на Никейский Собор, признавший будто бы это главенство, и прочитал по одной из своих записей 6-е Никейское правило в таком тексте: ή εκκλησία 'Ρώμης πάντοτε εχη τα πρωτεία’ έχει τοιγαρουν και ή Αΐγυπτος… (ecclesia Romana semper habuit primatum; teneat igitur et Aegyptus…). О том, какой ответ дан был Пасхазину на Халкидонском Соборе и какое негодование вызвало подобное искажение текста правила, мы говорим в толковании 28-го Халкидонского правила [395]. Однако, с течением времени стало очевидным, что с фальсификацией дело идет не так успешно, и тогда избран был другой путь. Стали утверждать, что и оригинальным, т. е. неподложным текстом этого правила можно все же доказать главенство римского первосвященника. По этому поводу три века тому назад появилась обширная литература, которая развивается и до сего времени [396]. При этом стараются с помощью всяких натяжек и софизмов доказать, что правило говорит о главенстве римского первосвященника и что, следовательно, вся церковь, восточная и западная, признавала это главенство даже и в начале IV века. Но все это является напрасным трудом, имеющим, в сущности, ту же ценность, что и фальсификат, предъявленный на Халкидонском Соборе. Здесь мы не будем опровергать, и доказывать неосновательность западных воззрений [397]. Их опровергли те же западные писатели, желавшие посмотреть на дело объективно, и среди других покойный роттербургский епископ д-р Гефеле, один из лучших знатоков истории вселенских и других соборов. В своем соч. Conciliengeschichte, а именно в толковании этого (6) Никейского правила он говорит: «Это правило не смотрит на римского епископа, как на папу или как на простого епископа города Рима, но как на одного среди Великих митрополитов, которому подчинялась не одна только провинция, но несколько провинций вместе» [398]. Это и есть вполне правильное понимание смысла 6-го правила I Вселенского Собора; так понимали и понимают его и теперь все канонисты и богословы православной церкви.

После этого краткого примечания, которое мы считали необходимым сделать, переходим к толкованию самого правила.

Поводом к изданию этого правила так же, как и двух предыдущих, послужил мелетианский раскол. Из толкований этих двух последних правил мы уже видели, в чем состоял этот раскол, виновником которого был Мелетий, распространявший свою власть на не принадлежавшие ему церковные области и позволявший себе нарушать права александрийского епископа, поставляя в подвластной ему церковной области епископов, которых (т. е. незаконно поставленных Мелетием) во время созыва Никейского Собора было двадцать девять [399]. Осудив Мелетия, Собор должен был воспрепятствовать законом повторению подобного рода дел и позаботиться в особенности об охранении прав александрийского епископа в его области, точно так же, как и прав других первенствующих епископов в подчиненных им церковных областях.

Каковы же были права александрийского епископа во время созыва Никейского Собора? То не были права обычного митрополита в том смысле, в котором говорит 4-е правило этого собора, т. е. права митрополита одной определенной области (επαρχία, provincia), но права александрийского епископа простирались на три области, а именно, как сказано в правиле, на Египет, Ливию и Пентаполь, из которых каждая в свою очередь имела своего митрополита с подчиненными ему епископами [400]. Эти права александрийского епископа и вообще александрийской церкви правило выражает как привилегии (τα πρεσβεια, privilegia) этой церкви, следовательно, александрийский епископ принадлежал к числу привилегированных епископов, бывших во время Никейского Собора и названных впоследствии патриархами. Вообще трудно определить с полною точностью, в чем состояли тогда привилегии александрийского епископа, так как по поводу этого высказывались самые противоположные мнения, но главным образом два: по одному — в этом правиле говорится об обычных правах митрополита, по другому — о правах патриарха [401]. Первого мнения, между прочим, держится и Беверегий в своих примечаниях к этому правилу [402]. При всем уважении к Беверегию, которым, как легко видеть, мы много пользуемся при толковании правил, мы не можем, тем не менее, в этом случае разделять его мнения, по причине, которую сейчас выясним. Другого мнения, на, основании Валезия [403], придерживается, между прочим, Гефеле [404]. То же доказывает и Вальсамон в толковании данного правила [405]. Мы разделяем последнее мнение, конечно не в том, что Никейский Собор устанавливает этим правилом патриаршее достоинство в церкви, а в том, что он признает и санкционирует особые, большие права митрополитов в известных первенствующих церквях, причем эти митрополиты имели под своей юрисдикцией не только определенное число подчиненных им епископов, но и определенное число обычных митрополитов с подчиненными им в свою очередь епископами.

В правиле сказано, что александрийский епископ мог свободно пользоваться всеми своими правами в Египте (восточном), Ливии и Пентаполе. Эти три провинции, к которым Афанасий Великий присоединяет еще и Фиваиду (верхний Египет) [406], составляли в широком смысле слова большую политическую область (διοίκησις, dioecesis) Египта, которая подчинялась praefecto Orientis и главным центром которой была Александрия. Следовательно, границы, до которых александрийский епископ мог простирать свою власть, были те же, что и границы, обозначающие Великую политическую область (dioecesis) Египта. Эта область состояла в свою очередь, как уже было сказано, из четырех политических провинций, из которых каждая составляла свою особую церковную область, в главном городе которой находился свой первый областной епископ или митрополит. А что действительно в каждом из этих главных провинциальных городов был свой особый митрополит, т. е. что каждая из упомянутых провинций: Египет (восточный), Ливия, Пентаполь и Фиваида составляли особую (обычную) митрополичью область со своим митрополитом и подчиненными ему епископами, об этом нам свидетельствуют, между прочим, упоминаемые историей имена бывших там митрополитов. Прежде всего, свидетельствует нам об этом имя того же Мелетия Никопольского, который и вызвал данное Никейское правило и который, как известно, был митрополитом в Фиваиде [407]; далее свидетельствует о том же имя Сидерия, относительно которого Афанасий Великий говорит, что он его поставил митрополитом Птолемаиды в Пентаполе [408]. Этих свидетельств, между прочим [409], достаточно для подтверждения всего вышесказанного, а именно, что в каждой из упомянутых четырех провинций были свои митрополиты, находившиеся все, по определению этого собора, вместе с подчиненными им епископами, в зависимости от высшего митрополита или, как просто говорит данное правило, от епископа александрийского. Эту зависимость упомянутых митрополитов от александрийского епископа можно определить лишь в том случае, когда будут приняты во внимание все исторические условия того времени, причем необходимо иметь в виду и 4-е правило этого собора, стоящее в неразрывной связи с данным (6) правилом. Поэтому означенная зависимость может быть в главном выражена таким образом: в названных митрополичьих областях, подчиненных александрийскому епископу, должны строго охраняться права подлежащего митрополита каждой из этих областей, так что никто не может сделаться епископом в одной из таких областей, если не будет с соизволения подлежащего митрополита канонически избран областным собором. Александрийскому же епископу, как митрополиту первенствующей церкви, принадлежит право верховного утверждения этого избрания, и без этого утверждения не может быть поставлен ни один епископ в границах его области (восточного и верхнего Египта, Ливии и Пентаполя). Но и александрийский епископ, в виду канонически утвержденных прав обычных митрополитов, в свою очередь не может никого поставить епископом, не узнав предварительно об этом мнения того митрополита, под юрисдикцией которого новому епископу придется действовать. Кроме этого права верховного утверждения каждого избрания епархиальных епископов, александрийскому епископу принадлежало право рукоположения самих митрополитов для подвластных ему митрополичьих областей [410]. Вот что Никейский Собор утвердил как за александрийским епископом, так и за епископами других первенствующих церквей, упоминаемых в этом правиле. На последующих вселенских соборах, особенно на IV Вселенском Соборе, все это было точно и подробно нормировано, как это мы увидим из толкований правил этих соборов.