Alouette, little Alouette… - Юрий Никитин

– Можно, – согласилась Анечка, – все равно они живут сами по себе. Но в любой момент можно вмешаться, взять какого-то персонажа под контроль, сменить ему работу, вступить им в другой брак, вообще вести его некоторое время, пока не надоест, а когда оставишь, он уже будет продолжать эту новую карьеру и новую линию жизни.

– Игра для домохозяек, – определила Аллуэтта.

Анечка поморщилась.

– Все мы, – ответила она с неудовольствием, – в чем-то домохозяйки. Даже самые неистовые мужчины. Вроде бы незатейливая с виду, но яркая и красочная, верно? Пришлась по вкусу всем. Даже ярые фанаты хардкора приобретают и запускают, чтобы посмотреть, «чем все закончится», но у такой вещи по дефолту не может быть конца! На смену стареющим персонажам приходят их дети и внуки со своими амбициями, стремлениями, тараканами…

У многих действие не прерывается даже в дни, когда идут на службу или уезжают в отпуск, а по возвращении с любопытством смотрят, что за это время произошло с персонажами, вроде бы тщательно выверенными… почему так случилось, почему та пара развелась, а эти поженились, они этого не предполагали, когда генерировали и подправляли характер…

– Все равно не на мой вкус, – сказала Аллуэтта.

– Байма принесла Явлинскому, – сказала Анечка, – уже несколько сотен миллионов долларов, а продажи только начались! Сейчас он спешно делает такую же, но на фентезийном материале.

– Простой заменой? – спросила Аллуэтта.

– Угадала, – ответила Анечка. – Заменил горожан рыцарями, простолюдинами, магами, принцессами, эльфами и прочими троллями, а также изменив реалии на средневеково-сказочный мир… Как видишь, здесь только город поменять на рыцарские замки, одежду, а там просто ввести более строгую мораль… Вон на ту баронессу посмотри, посмотри!..

Аллуэтта вскинула брови:

– Баронессу?

Анечка смутилась:

– Я видела, в новой байме ее делают баронессой, а здесь она да, хозяйка картинной галереи…

Аллуэтта всмотрелась, перевела взгляд на Анечку, у той появился и начал разрастаться румянец на обеих щеках.

– Здорово, – сказала Аллуэтта. – Он использовал твои фотографии?

– И видеозаписи, – ответила Анечка чуточку застенчиво. – Я даже дневник дала ему прочесть, чтобы характер перенес в точности…

– Здорово, – повторила Аллуэтта уже с восторгом, – а в средневековом ты баронесса? Характер тот же?

– Чуточку сдержаннее, – пояснила Анечка, – тогда были суровые нравы. Я там после гибели мужа-феодала сама правлю замком и землями, отбиваюсь от женихов, принимаю проезжающего мимо короля, строю дороги и мосты, даю грандиозные балы…

Она раскраснелась от удовольствия, даже голос зазвучал четче, Аллуэтте показалось даже, что и фигура несколько подтянулась, а спина стала ровнее, хотя Анечка и раньше не была горбатенькая.

Слышно было, как на лестнице простучали шаги, Аллуэтта оглянулась, это вошел Явлинский, веселый и белозубый, сказал победно:

– Что, понравилось?.. Это я соперничаю с Господом, создаю миры! Будущее даже не за стратегиями, а за симсами!.. Вы помните времена, когда даже первый Sims несколько лет был на первых местах в топе, а потом с допами занимал несколько позиций в первой десятке?

Анечка заулыбалась, Аллуэтта сказала с неловкостью:

– Увы, меня как-то обошло стороной… как и большинство женщин. Это вы, мужчины, всегда за все хватаетесь первыми, хорошее это или плохое – неважно, лишь бы новое…

– Это чудесное свойство, – заверил Явлинский. – Пусть первыми везде суются мужчины, это правильно. Слабые гибнут, выжившие обеспечат потомством всех женщин… Взрослому человеку в баймах больше нравится «играть в куколки», чем выполнять задание некоего сержанта и, обвесившись оружием, носиться по подземельям, уничтожая нечисть. Не так ли?

Аллуэтта покачала головой:

– Честно говоря…

– Ах да, вы же не играете! В общем, я делаю ставку на такие вот симы. Взрослый, как уже сказал, тем более – пенсионер, не хочет выполнять чьи-то приказы. У него самого дети, которыми руководит. А пенсионеры так и вообще обожают учить всех вокруг и поучать, уверенные, что только они знают правду, как нужно обустроить мир. Вот и в симах они обустраивают. И чем больше дается в их распоряжение инструментов и способов воздействия, тем охотнее они погружаются в этот мир. А разве не это нам нужно?

Аллуэтта переспросила:

– Нам?

– Нам, – уточнил он, – людям науки. Чтобы эти вот бездельничающие не перекрывали трассы, не строили баррикады, не беспорядили на улицах… пусть играют! Пусть все свои амбиции воплощают в этих баймах!

Анечка сказала с некоторой обидой:

– Я не бездельница, но я играю… даже баймлю!

Он сказал виновато:

– Анечка, ты другое дело! Сколько проводишь перед экраном? Час, два?

– Полчаса, – ответила Анечка застенчиво. – Больше не получается.

– Ну вот, – сказал он уверенно, – а эти будут торчать в ней с утра до вечера! И пусть торчат. Пусть лучше играют, чем воруют. Или машины на улице бьют. Анечка, включишь большую беседку? А то у меня почему-то дистанционка не сработала…

– Сделаю, – заверила Анечка. – Возвращайся к гостям.

Он улыбнулся Аллуэтте и ушел, Аллуэтта сказала ей намекающе:

– Похоже, ты здесь освоилась.

– Не слишком, – ответила Анечка, – но бывала здесь, бывала. Ты это хотела узнать?

– Ну…

– Не слишком часто, – сообщила Анечка, – но когда мужчина так мил… Пойдем на второй этаж, у него главный пульт там.

– В спальне?

– Угадала, – сказала Анечка со смехом.

Вернувшись во двор, Аллуэтта отыскала Максима и быстрым шепотом рассказала про телестену, на которой живет последняя версия суперсимулятора.

Максим слушал рассеянно, иногда кивал, не забывал поглядывать на гостей в ожидании Френсиса и Джорджа. То, что для Аллуэтты почти чудо, для него давно уже не новость. Вон даже у Евгена, предельно здорового человека со здоровой психикой, не испорченного никакими веяниями времени, эпохами, модой и прочими вещами, в доме на всю стену в предельном разрешении и трехмерности идет роскошная байма «Life», тоже наследница знаменитой серии симсов, где куча народа занимается обычной жизнью: работает, развлекается, ходит на свидания, женится, заводит побочные связи…

Евген по своей занятости обычно посматривает на них только одним глазком, когда завтракает или возвращается поздней ночью с работы, но иногда делает зигзаг, когда однообразная работа вызывает тошноту, влезает в их жизнь, но мелочами не занимается, а выполняет первую и самую важную заповедь Господа, которую тот дал еще Адаму.

Дело в том, что жизнь в реале накладывает строжайшие ограничения на все наши инстинкты, оставшиеся в неизменном виде со времен питекантропов. От колыбели и до могилы ходим в жестокой узде, не смея ступить ни шагу вправо или влево, избегаем семи смертных грехов и миллиона мелких, следуем заповедям, полученным Ноем, Моисеем, Христом и другими реформаторами общества, а котел звериных инстинктов еще больше кипит, придавленный тяжелой крышкой определенного образа жизни, когда ни шагу влево, ни шагу вправо, даже подпрыгнуть низзя…

Евген в байме не может смотреть на женщин, которых еще не, тут же бросается к таким, тащит в постель или бассейн, а то копулирует в кабинке лифта или в парке. Конкурентов уничтожил, все женщины мира принадлежат ему!

На работе с жаром доказывал Максиму и другим, что потому и абсолютно лишен всяких психических отклонений, у него все реализовано, может спокойно и с рвением заниматься работой, а вот они все страдают от неудовлетворенности, психуют, всякие там нервные срывы, а вот он всегда доволен, как целое стадо слонов.

В лаборатории посмеивались снисходительно, умные люди предпочитают более интеллектуальные и сложные игры, но он ронял еще снисходительнее, что в сложные играют те, кто на работе ни хрена не делает, а у него мозги горят, выкладывается по полной, еще бы стал и дома задачи решать, когда вон сколько баб, всех нужно хватать без всяких затей и трахать.

Он почти никогда не дает действию развиться как следует, набрать скорость, делает откат и начинает снова, подправив некоторые параметры, это чтоб все всегда были счастливыми и довольными.

– Ты меня слушаешь? – спросила Аллуэтта.

Он очнулся, сказал слабым защищающимся голосом:

– Да, очень внимательно. Знаешь, у тебя даже голос поменялся.

– Как это?

– Раньше ты разговаривала, – напомнил он, – как комбат-батяня, а сейчас ну просто женщина…

– Сейчас? – спросила она. – Сегодня?

– Нет, – сказал он, – уже несколько дней… Нет, совсем не помню, когда изменила голос…

– Может быть, – спросила она, – когда тебя увидела?

Он покачал головой:

– Нет, тогда разговаривала, как сержант с новобранцем. Да ладно, важно то, как мы сейчас. А про баймы только для тебя новость. Сейчас для каждой из них выпускается обширный редактор. Уже не только для карт или сценариев, как раньше. Теперь можно менять пол, возраст, внешность и одежду главному персонажу и даже НПСам, что, правда, обычно не сказывается на главной линии сюжета, но в последний год начали выпускать с альтернативными концовками, а в будущих проектах мощные баймы с возможностью менять даже сюжет, я смотрел тизеры – впечатлен.