Unknown - Антон Емельянов

Мы встали почти вплотную друг к другу, и сейчас между нами был только светящийся экран защитного поля, которое, как оказалось, разделило зал на две половины. Сначала я, почувствовав себя в безопасности, хотел спросить «почему», но второй вопрос, заданный зеленоволосым, как будто пробудил спящего внутри зверя. От его еще сонного урчания в памяти сразу всплыли Солоним и Сашша: люди, которые слишком точно бьют в цель своими предположениями, скорее всего, знают гораздо больше, чем хотят показать. И, идя у них на поводу, ты будешь играть им на руку. Хочу ли я отдать возможность вести игру Кхалю? Учитывая, что мы с ним соревнуемся, точно нет.

- Откуда ты знаешь, что не предупредил? – все-таки зря он спросил еще и про это, какие бы цели перед ним ни стояли.

- Я такого не говорил. Просто ты выглядел таким удивленным, - он уже защищается.

- Почему ты хочешь меня остановить? – если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами никто не следит. В моем случае, вероятность того, что мне осознанно мешают, точно не равна нулю. Уж сколько раз такое было.

- Ни у кого нет цели тебя остановить, - значит, такой цели нет не у тебя лично, а у какой-то группы игроков. Кхаль, было видно, сам заметил свою оговорку, и разозлился. - Я имею в виду, какой смысл останавливать какого-то игрока, тратить на это ресурсы?

Если бы он не стал оправдываться, я бы еще сомневался, а так становится очевидным, что он здесь оказался не просто так.

- Ты выглядишь не особо сообразительным, - на вопросы он не ответит, если что и узнаю, то только, если разозлить его. - Почему сюда отправили именно тебя? Связи? Нет то. Просто работа? Нет, я бы поставил, скорее, на последний шанс. Ты тоже хочешь от них что-то получить. Ведь так?

Даже, если я не прав, выбрать самый обидный из возможных вариантов и давить именно на него. А что может быть обиднее, чем предположение, что тебя загнали в угол? Пусть защищается.

- Не твое дело, человек, - он знает мою расу. А вот это уже новые интересные детали.

Задумавшись, я даже не сразу обратил внимание, как перекошенное лицо напротив успокоилось, а система равнодушно высветила итоги нашей дружеской беседы.

Четвертое испытание пройдено, переговоры, счет 2:2

- Как я не люблю эти хитроумные задания, - с пробирающим до костей скрипом зеленоволосый провел ногтем по разделяющему нас полю, а на белой маске грима расплылась острозубая улыбка. - Надоело играть, все равно тебе не пройти это испытание, землянин. Те, кто опасны, не имеют права расти. Те, кто рожден убивать, выполнят свое предназначение. Не ты первый, не ты последний, кого мы останавливаем на этом пути.

Получается, царей именно с Земли кто-то осознанно останавливает в развитии. Как вернусь, надо будет обязательно поговорить на эту тему со Светкой, уж она-то должна быть в курсе. Но почему нас? Что во мне или, скажем, Аске такого особенного, чем мы отличаемся от того же Карло Ват’та?

До 5 испытания осталось 60 секунд

Вот и приближается развязка. И что же это будет? Неужели, банальная драка? Из-за этого зеленоволосый был так уверен в себе? И почему он не сомневается, что победит?

Глава 27. Кто кого боится

По дороге нескончаемым потоком шли беженцы. Старые, молодые, совсем дети. Все изможденные от длительного перехода, лица не выражают ничего, кроме обреченности. Внезапно какая-то женщина, увидев меня, остановилась.

- Это ты? – каким-то зловещим шепотом спросила она. – Ты?! Будь ты проклят!

Последние слова она выкрикнула, перейдя на визг. Кто-то из толпы бросился ее успокаивать, мягко схватил за руки и попытался оттащить в сторону. Женщина продолжала кричать, но уже что-то нечленораздельное – похоже, это уже истерика. И что лично я ей, интересно, сделал?

Неожиданно пошел дождь. Холодный, пронизывающий насквозь. В воздухе отчетливо запахло прелой листвой и… еще чем-то, до боли знакомым и пугающе неприятным.

- Нам пора, - раздался знакомый голос.

Я обернулся и увидел Бориса.

- Что происходит? – спросил я.

- Саша… - тот явно смутился. – Я все понимаю, ты не можешь прийти в себя, но поверь – надо. Пора уже.

Он попытался схватить меня за руку, но я резко отдернул ее. Борис смотрел на меня с жалостью и в то же время с каким-то укором. Кажется, я что-то начал вспоминать…

- Их не вернуть, Саша, - глухо сказал Борис.

Я и сам это прекрасно понимал. Но до конца так осознать и не мог: Пашка и Фиона, она же Эсет – их погребло под завалами на моих глазах, когда по городу ударили с орбиты. Не знаю, каким образом спасся я сам, да и не хочу знать.

- Я понимаю, - сквозь зубы проговорил я в ответ на молчаливый взгляд Бориса.

Дождь усиливался, стало еще холодней, даже пар изо рта шел. Куда они все идут? Все равно планета одна, не сбежать.

- Кто эта женщина? – спросил я.

- Ты о ком? – удивился Борис.

- Беженка, которая меня проклинала. Я ее знаю?

- Вряд ли, - покачал головой Борис. – Зато она тебя знает. Да и кто теперь тебя не знает, прости. Странно, что тебя еще не убили.

Я криво усмехнулся. Не убили, потому что я еще нужен. Не знаю, зачем, да они и сами, честно говоря, не знают. Так, держат на всякий случай. А от случайностей меня защищают несколько крепких парней с автоматами. Охраняют не хуже, чем президента.

Вдали послышался рев двигателей, к которому спустя короткое время добавился лязг гусениц. А вскоре на дороге показались и сами источники звуков – колонна потрепанных Т-14. Видимо, они уже приняли участие не в одном бою, если судить по смятой местами броне и следам гари и копоти. Беженцы единой огромной гусеницей прижались к обочине, пропуская стальные машины. От нечего делать я начал считать их – десять, пятнадцать, двадцать пять… Пятьдесят боевых машин, пятьдесят железных могил для собственных экипажей. Да, пока мы сопротивляемся, но очень скоро нас сомнут.

Первым делом они ударили по крупным городам: Нью-Йорк, Москва, Токио, Берлин, Лондон, Мехико. Затем с легкостью уничтожили ядерные боеголовки, наспех нацеленные по их боевым кораблям. И уже потом на Землю высадился десант. Они методично продвигались вглубь территорий, зачищая их от местного населения. Поначалу все решили, что они будут вести войну по правилам – щадя мирных жителей. Но кто вообще сказал, что у войны существуют правила? И чего еще можно было ожидать от тех, кто начал с бомбардировки миллионных городов?

Лишь за первый день вторжения погибло больше народу, чем за обе мировые войны вместе взятые. И ради чего? Вернее, из-за чего?

Нас посчитали опасными. Слишком опасными, чтобы оставлять в живых. И все из-за одной-единственной ошибки, допущенной в игре. Ошибки, которую допустил я, возомнив себя лучшим игроком своей расы. Я проиграл, но пострадал не только сам – пострадала вся планета. Вот почему женщина из толпы беженцев так отреагировала на меня. И вот почему со мной ходит отряд автоматчиков – чтобы обезумевшие люди не учинили расправу. Те, кто решил, что я пока нужен, на что-то надеются. У них больше нет выхода. Спецотряды зачистки не вступают в переговоры ни с кем. Послания на любых частотах игнорируются, белые флаги расстреливаются, а парламентеры превращаются в горстку пепла. И это неудивительно – у командиров спецотрядов нет иного приказа, кроме как тотальное уничтожение. Нет, до конца нас все-таки не истребят. Оставят не более одного-двух процентов населения. Земля не погибнет, она будет просто отброшена на тысячелетия назад. Обратно в каменный век. Подобное уже было – там мне рассказывал Нари. Еще не так давно мы играли с ним на пару. И вместе пошли выполнять этот чертов квест. Пушистика теперь нет, я даже не успел с ним попрощаться. А скоро не будет и всех нас.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});