Пакости в кредит - Галина Куликова

— А что стало с тем человеком, на которого наехали?

— Он оказался настоящим алкоголиком. Но все равно, человек есть человек, — нахмурилась Мадлена. — Он навсегда останется инвалидом.

— Вы знаете, кто это?

— Нет. Понятия не имею. Я вообще знаю все только в общих чертах.

— И владеете деньгами, вырученными за шантаж, — заметила Софья, старательно играя свою роль.

— Но что я могла сделать?! — воскликнула Мадлена. — Костя просто приказал мне спрятать деньги. А теперь его вообще убили!

— Итак, ваш Костя выяснил, кому принадлежит автомобиль, на котором совершили наезд, и…

— И позвонил этому, человеку.

— Это был мужчина?

— Да. Да, мужчина. Пожалуй, это единственное, что я знаю Точно.

— Он позвонил этому мужчине и потребовал денег?

— Тот согласился заплатить. Они договорились о встрече во вторник. В каком-то сквере. Ну чтобы все просматривалось. Встреча прошла нормально. Но когда Костя ехал обратно, уже с деньгами, он почувствовал, что за ним следят. Все это он рассказал мне во вторник вечером. И отдал деньги. Велел спрятать ненадежнее. А в среду утром его убили…

— Это все, что вы знаете? — уточнила Софья.

— Все. Клянусь.

— Ну что ж…

— Подождите! — испугалась Мадлена. — Вы что же, собираетесь уходить?!

— Ну да.

— Как? А деньги? Тот портфель. Я хочу от него избавиться!

— Деньги — это не моя компетенция, — попыталась отпереться Софья. — Сдайте их в милицию. Или отнесите тому типу, которого сбила машина.

— Но я понятия не имею, кто этот тип!

— Легко можно выяснить. Мы знаем, из какого окна и на какую улицу смотрел ваш Константин. Мы знаем, какого числа это было.

Софья говорила, а по спине ее медленно расползался арктический холод. Роман! Роман с биноклем, шарящий взглядом по окнам третьего этажа. Возможно, по окнам квартиры убитого Люкина! Боже мой, не он ли был за рулем той машины? Но тогда… Тогда в деле об убийстве Люкина он становится подозреваемым номер один!

Тут Софья вспомнила, что Люкин — одна из жертв «шляпного убийцы», Аркадия Аникина. А Аникин спрыгнул с крыши, предварительно рассказав доктору Костюшко все о побудительных причинах своих ужасных поступков. Одно совсем не вязалось с другим.

— Я не хочу никуда пристраивать эти проклятые деньги! — заявила тем временем Мадлена. — Вы должны их забрать.

— С чего вы взяли? — Софья поднялась и закинула сумочку на плечо.

— И в милицию я не пойду. Милиция действует не слишком тонко. Они впутают в дело моего мужа! Он узнает про нас с Константином. Я этого не переживу!

— Попросите какого-нибудь друга, чтобы он взял эту миссию на себя. — Софья вложила деньги в книжечку со счетом и двинулась к выходу из кафе.

Мадлена бросила сверху несколько купюр и поспешила вслед за ней.

— Вы ведь официальное лицо! Я хочу сдать вам этот чертов портфель!

— Не надо, — покачала головой Софья и быстро пошла к своей машине, стоянку для которой удалось найти довольно далеко от салона красоты и, соответственно, от кафе.

— Там куча денег! — продолжала настаивать Мадлена. — Если вы их не возьмете, я выброшу портфель на помойку!

— Простите, — обратился к ней маленький мужчина с острым носиком, попавшийся навстречу. На нем были круглые очки и ушанка с драным левым ухом. — Уточните, пожалуйста, на какую помойку вы выносите мусор?

Он спросил это так интеллигентно, что Мадлена поначалу даже растерялась. Зато Софья среагировала мгновенно:

— Шел бы ты, дядя, лесом!

— Понял. Извинился. Ушел, — покладисто сказал тот и испарился.

— Я буду жаловаться! — внезапно рассердилась Мадлена. — Дайте мне координаты вашей службы, хочу связаться с вашим начальством! Впрочем, покажите мне свое удостоверение, до начальства я и сама доберусь! Хочу знать вашу фамилию и звание.

Софья подумала, что если сделать ноги, Мадлена поднимет шум и ее запросто поймают — вокруг полно милиции. Второй вариант — броситься к «Фольксвагену» и нагло уехать. Тогда Мадлена вычислит ее по номеру — труд невелик, если на каждом светофоре продают компьютерные диски с полной базой данных ГИБДД.

— Ну хорошо, — сдалась она. — Я изыму у вас портфель под расписку.

— Слава богу! Вы на машине? Тогда пристраивайтесь ко мне в хвост и поедем. Я жажду свалить с себя этот груз!

— А у вас не возникало искушения присвоить эти деньги? — спросила Софья. — Взять их и потратить?

— Незаметно для мужа такую сумму не потратишь, — тут же ответила Мадлена, но потом спохватилась и добавила:

— Это цена Костиной жизни, как вы могли подумать?

«Квартирка» находилась в одной из столичных новостроек, и при желании туда можно было засунуть целый автобус гостей. Коридор размерами напоминал закрытый теннисный корт и был обставлен странно изогнутой белой мебелью. Нырнув в один из шкафов, Мадлена принялась усердно копаться в каких-то невидимых вещах. Наконец она вылезла наружу, растрепанная и раскрасневшаяся. В руках у нее был портфель того же цвета, что и ее волосы.

— Вот он, — сказала Мадлена и протянула его Софье.

Та на секунду замешкалась. «Опять портфель! — пронеслось в ее голове. — Портфель Дымова уже принес мне массу неприятностей. Кажется, сейчас я их удвою». Тем не менее Софья взяла его и прижала двумя руками к себе.

— Господи, мне уже полегчало! — пробормотала Мадлена. — Удивительно, как деньги управляют сознанием.

— А надо, чтобы наоборот, — заявила Софья. Портфель Люкина жег ей руки, словно только что выпрыгнул прямиком из адского пламени.

— Хотите расписку? — спросила она, просто чтобы потянуть время и не оставаться один на один с этим ужасным приобретением.

— Нет, — решительно покачала головой Мадлена. Ее оттаявшие рыжие кудряшки, взметнувшись вверх, осыпали Софью миллионами крошечных брызг. — Костя умер, вместе с ним умерли и наши отношения. Рассчитываю поскорее забыть все, что с этим связано. Я совершила глупость, теперь раскаиваюсь. Забирайте портфель — и дело с концом.

— Ладно, — промямлила Софья, уже не боясь, что у нее снова потребуют какой-нибудь документ.

Мадлену снедало лихорадочное желание покончить поскорее с формальностями, отдать портфель, отряхнуть руки и постараться убедить себя, что все это ей приснилось. «Почти в точности мое желание, — подумала Софья. — Сейчас она закроет за мной дверь и навсегда вычеркнет Люкина из своей жизни».

Портфель был таким тяжелым, словно в нем содержалось все бремя пороков человеческих. Однако Софья не рискнула открыть его в машине и повезла к себе домой. По дороге она пришла к выводу, что все деньги, попадающие к ней в руки, вызывают разные чувства. Те, что она заработала для Дымова, приносили удовольствие. Деньги же, которые Люкин выманил шантажом у человека, скрывшегося с места преступления, напоминали камни. Под этими камнями теперь были погребены остатки ее, Софьиного, оптимизма.

До сих пор она надеялась, что дело утрясется как-нибудь само, без ее участия. Например, появится Дымов и возьмет на себя всю ответственность за происходящее. Или Суданский проникнется к ней нежными чувствами и, пользуясь своим служебным положением, передаст дело компетентным органам. Но нет! Ничего такого не происходило. Мужчины бежали с поля брани, точно мыши от метлы. Она осталась совсем одна.

Пока кошка Федора бесчинствовала на кухне, с мурмяканьем уничтожая «Вискас — вкусный обед», Софья принялась за портфель. Открыв его, она увидела, что он доверху набит тысячерублевыми купюрами, уложенными в жирненькие пачки. Пачки были спеленуты банковскими лентами. Пожалуй, если бы Софья радовалась этим деньгам, она бы просто вывалила их кучей на диван и запустила в эту кучу обе руки. И скорее всего ничего бы не заметила.

Но, поскольку деньги угнетали ее, она стала вытаскивать пачку за пачкой и раскладывать их ровными рядами. На одной из банковских бумажек шариковой ручкой были крупно нацарапаны какие-то буквы и цифры. Водившая «Фольксваген» Софья насторожилась.

"Похоже на номер автомобиля. Неужели Люкин оставил мне ниточку? — подумала она и тут же спохватилась:

— Не мне, конечно, а Мадлене. А та взяла и самоустранилась. Ей наплевать, как он умер, и деньги его ей совершенно не нужны. Что же мне со всем этим делать? Пойти к следователям, которые вели дело об убийстве Люкина? Взять и отдать им все — его портфель, портфель Дымова да еще в придачу рассказать о Капустине, о Мадлене, обо всех тех, кто хоть как-то причастен к делу?"

— Ты думаешь, все сразу закончится, да? — вслух спросила она объевшуюся кошку Федору, которая вперевалочку вошла в комнату. — Ошибаешься. Тут-то все и начнется! Думаю, меня надолго лишат возможности совершать решительные поступки.

Софья понимала, что нужно все хорошенько обдумать. Сгруппировать данные. Она расстелила постель, забралась под одеяло и уставилась в потолок. Факты скакали перед ее мысленным взглядом точно кузнечики. Они не желали группироваться и лишь путались в голове, рождая совершенно чудовищные версии и догадки. Больше всего Софья боялась, что Дымов с самого начала выстроил некий изощренный преступный план, для реализации которого ему необходим был козел отпущения.