Дело об убийстве маркиза де Лианкура (СИ) - Лариса Куницына

принял решение сперва убить, а потом помиловать меня? Сомневаюсь, что он был вправе сделать это по своему усмотрению. Хотя самую важную подсказку мне дал ваш меч. Помните, вы оставили меня один на один с ночными грабителями в тёмном переулке, а потом вернулись и парой ударов сразили пятерых. Я ещё тогда заметил, что у вас необычный меч, к тому же украшенный золотой насечкой. Обычно рыцари так гордятся своим оружием, что не упускают возможности похвастаться им, но вы отшутились, назвав его тесаком, и поспешно убрали в ножны, не позволив мне его рассмотреть. Но я уже знал, что это не тесак, это фальшион, грозный меч древних воинов, который был в рассвете славы как раз в годы правления вашего отца и брата. Фальшион не приспособлен для того, чтоб резать или колоть, он нужен, чтоб рубить. К тому же мне известно, что существовали такие образцы, у которых рукояти были полыми, с них можно было снять головку и закрепить на её место древко, превратив меч в алебарду. Ваш как раз из таких. Сейчас многие считают, что фальшион — оружие грубое, и не требует особых умений, но увидев его в ваших руках, да ещё в паре с ножнами, я понял, что вы мастер фехтования на фальшионах. И вам несложно было отрубить сперва руку, а потом и голову мнимому лакею Паже. Я видел срезы — это были сокрушительные и точные удары. Однако это искусство фехтования давно ушло в небытие, фальшионы сменились мечами или превратились в разбойничьи тесаки, которые, действительно, не требуют особого мастерства, чтоб снести кому-то голову. Однако я по себе знаю, как трудно отказаться от оружия, которым владеешь в совершенстве.

— Да ты знаток! — усмехнулся Аргент. — И твой комплимент греет мне душу. Но что если этому меня научил Чёрный лорд?

— И отдал вам свой любимый меч? Я видел его. Вы оставили его в комнате возле кровати, на которую меня уложили. Я имел возможность рассмотреть насечку на клинке и милую сову на гербе, которым он украшен. Я знаю только один герб с совой — это герб графов Рошморов, бастардов Монморанси. Их девиз: «Всегда в тени, но рядом». Он уместен и для незаконнорожденного сына короля, и для придворного алхимика. Ведь это вы когда-то носили этот титул?

— Это тебе сказал Филбертус?

— Может, да, может, нет. Так ли это важно? Достаточно того, что рыцарь не отдаст свой меч ученику, кроме одного единственного случая: в качестве наследства. С чего бы ныне здравствующему Чёрному лорду передавать свой меч алхимику Аргенту дель Луна?

— Это всё? — снова помрачнев, уточнил тот.

— Остались мелочи. Такие, как способ убийства людей коннетабля, пришедших, чтоб схватить меня. При всём вашем мастерстве мечника, их всё-таки было слишком много, чтоб вы рисковали, ввязываясь в поединок с ними. И вы использовали ядовитый газ. Я читал, что он был разработан придворными алхимиками по приказу короля Анселма. Это были небольшие шары с вставленными в них фитилями. Когда их поджигали, из шаров валил едкий дым, убивая вокруг всё живое. Должно быть, он обжигает внутренности, потому что ожоги появляются на губах, ноздрях и склерах глаз, как раз, как у тех несчастных.

— Так ты был там? — нахмурился Аргент. — Ты всё видел?

— По крайней мере, я видел там человека, который выглядел и двигался именно так, как посетивший меня в моём доме Чёрный лорд. Или это был Аргент? Замечу только, что это ужасное изобретение применялось в военных действиях не так чтоб долго, потому что вскоре его сочли недостойным рыцарской войны. Только знатоки военной истории помнят о том, что такое когда-то применялось в Сен-Марко. Но кто мог бы использовать его сейчас? Разве только тот, кто хранит его запасы или знает секрет изготовления, то есть придворный алхимик. И это точно не избалованный мальчишка на побегушках у Чёрного лорда. Не думаю, что он решился бы так просто уничтожить несколько человек, оставив после себя явные улики. Или там уже всё подчистили?

Марк смолк, заметив искру злости, мелькнувшую в чёрных глазах Аргента. Тот стремительно поднялся и, склонившись над ним, сжал пальцами его горло.

— А теперь назови мне хоть одну причину, почему после всего этого я должен оставить тебя в живых? — процедил он.

— Будьте любезны, ваше высочество, уберите руку с моей шеи, — смиренно попросил Марк. — У вас было, как минимум, две возможности лишить меня жизни: позволив мне умереть от вашего яда или от ножей разбойников, но вы уже дважды передумали. Значит, причина есть?

— И что же это за причина? Ты думаешь, я пожалел тебя или ты мне нравишься?

— Вот это вряд ли, — немного подумав, проговорил Марк. — Не знаю точно, почему вы отказались от такой хорошей возможности позволить мне умереть на улице от рук грабителей, хотя, вероятно, вы просто не удержались от того, чтоб блеснуть своим мастерством мечника. А вот что касается отравления, то я могу это предположить.

— Ну? — не разжимая пальцев, спросил алхимик.

— Я тогда уже понял, что вы отравили меня, и толком не знал, была ли это инициатива Аргента или воля его патрона, коим я считал Чёрного лорда. Я мог умереть, и у меня оставался единственный шанс выжить — заставить вас дать мне противоядие. Я должен был сделать что-то, чтоб моя жизнь хоть на какое-то время стала для вас ценнее моей смерти. Чёрный лорд интересовался подземельями Лорма, я солгал ему, что ничего там не нашёл, так, может, если будет возможность узнать правду об этом деле, это заставит его хоть на какое-то время пощадить меня. Вот я и признался во лжи. А получив своё противоядие, прикинулся умирающим и при первой же возможности сбежал. Может, и в этот раз вы не станете душить меня потому, что вам интересно будет узнать, что я об этом знаю.

— Логично, — усмехнулся Аргент и, наконец, разжал пальцы и сел на место. — Значит, ты, зная, что я в любой момент готов тебя убить, всё же решил явиться сюда. И ты не боишься?

— Боюсь, ещё как, — признался Марк. — Но я в безвыходном положении. Только вы обладаете информацией, которая мне необходима для моего дела. Я предлагаю вам сделку: вы скажете мне то, что интересует меня, а я отвечу на ваши вопросы.

— Моя откровенность точно будет стоить тебе жизни, — проговорил тот, прищурившись. — Ты готов к этому?

— Конечно, иначе бы я не пришёл сюда. Я прошу вас только об одном, ваше высочество, позвольте мне распутать этот заговор, угрожающий