Впервые - Анна Брон

— Не лгал, — сказал он, ставя бутылку и доставая из бара бокал. — Тогда я в это верил.

— Почему?

— Потому что мне было удобно в это верить, — признался он. — Тогда я тебя не любил.

Лорен показалось, что она любит его все сильнее и сильнее.

— Хочешь, я расскажу тебе о нем?

— Нет, — как будто испугался Ник.

Ее глаза блеснули, но на всякий случай Лорен отошла подальше.

— Тебе бы он понравился… Высокий, красивый, смуглый. Очень элегантный, опытный и умный. За два дня ему удалось сломать мое сопротивление и…

— Хватит, черт подери!

Ник был вне себя от охватившего его отчаяния.

— Его зовут Джон.

Ник повернулся к Лорен спиной.

— Не хочу ничего слышать!

— Джон Николас Синклер.

Неожиданно Ник ощутил такое блаженство, что не знал, как с ним справиться. Он повернулся к Лорен, которая стояла посреди комнаты. Она была похожа на ангела, хотя черный бархат ее облегающего платья не должен был бы сочетаться с образом воздушного небесного создания, более того, ангел провоцировал Ника на решительные действия. Удивительная красавица, излучающая сладострастие каждым движением своего стройного юного тела. Но было в ней и нечто такое, что уберегало ее от ни к чему не обязывающих притязаний мужчин.

И эта женщина любит его…

Он может сделать ее своей любовницей. Может сделать своей женой. В душе Ник знал, Лорен может быть только его невестой, потому что иначе он растопчет ее гордость. Свое прелестное тело она отдала одному ему. Не может же он принять такой бесценный дар и в ответ сделать ее своей тайной или не тайной любовницей. Пусть Лорен еще очень молода, но она любит его, и ей хватит мудрости не играть с его жизнью. А еще она упрямая, смелая и мужественная и может постоять за себя. Это он понял за последние недели, которые нелегко ему дались…

Ник долго смотрел на Лорен, ничего не говоря, потом тяжело вздохнул.

— Лорен, — торжественно произнес он, — я хочу иметь четырех дочерей с косящими синими глазами и в очках на их симпатичных носиках. И еще мне очень нравятся твои волосы цвета меда. Если бы ты могла… — Он увидел, как слезы радости наполняют глаза Лорен, и прижал ее к себе так крепко, как только мог, разделяя все ее чувства. — Радость моя, не плачь. Пожалуйста, не надо, — шептал он, целуя ее лоб, щеки, подбородок, губы…

Напомнив себе, что для Лорен это всего лишь вторая ночь в постели с мужчиной и он не должен быть слишком напористым, Ник поднял ее на руки и понес в спальню.

Не отрываясь от губ Лорен, он прижимал ее к себе, и у него перехватывало дыхание от предвкушения счастья обладать ею. Когда он разделся, Лорен тоже разделась, то и дело вспыхивая под его неотрывным жгучим взглядом. Но когда последний кружевной лоскуток упал к ногам Лорен, она подняла голову, и Ник не увидел на ее лице даже тени стыда.

У Ника немного дрожали руки от переполнявшей его нежности, когда он брал ее лицо в свои ладони. Много недель она бескомпромиссно отвергала его и холодно воспринимала все его покушения на ее тело, а теперь смотрела на него с нескрываемым обожанием. В ее глазах светилась любовь, такая любовь, что он вдруг почувствовал робость и ни с чем не сравнимую гордость, потому что сумел вызвать подобное чувство.

— Лорен, — прошептал он, — я так люблю тебя.

В ответ она обвила шею Ника руками и, обнаженная, прижалась к его крепкому напряженному телу, зажигая в его жилах такой огонь страсти, который прежде и не снился ему. Пытаясь сдержать себя, он наклонился к ней и поцеловал, и она раздвинула влажные трепетные губы… Ник хотел лишь выразить ей свою нежность, но поцелуй затянулся, и он потерял контроль над собой. Со стоном он положил Лорен на кровать и, повернув на спину, принялся ласкать и целовать ее, забыв обо всем на свете.

Лорен тоже потеряла голову, но все же где-то в самой глубине сознания у нее промелькнула мысль, что Ник совсем не такой, как был в Харбор-Спрингс. В Харбор-Спрингс он обращался с ней как маэстро, в совершенстве владевший искусством обольщения, а сейчас, лаская и возбуждая ее, он был — мучительная нежность и бесстыдное почтение. В Харбор-Спрингс Ник отлично контролировал себя, а сейчас он потерял голову, почти как и сама Лорен.

Он целовал ее груди, ласкал губами ее затвердевшие соски, и Лорен забыла обо всем на свете, кроме его прикосновений. Она гладила его плечи, затылок, прижимала к себе его голову и шептала, все время шептала одно и то же:

— Я хочу тебя, Ник! Я хочу тебя!

Ник тоже не молчал, и его страстные слова воспламеняли Лорен, кружили ей голову, проникали в самую душу. Каждое прикосновение его пальцев и губ уводило ее все выше и выше, туда, где нет ничего кроме красоты и любви.

Когда Ник раздвинул ноги Лорен, она застонала, но не отодвинулась от него, а, наоборот, подалась ему навстречу, и Ник прижался губами к ее губам.

— Двигайся, родная, двигайся вместе со мной, — прошептал он ей на ухо, и, когда Лорен послушалась его, он вошел в нее весь, до конца.

Лорен не задумываясь подчинялась ритму его движений, с каждым разом все более приближаясь к тому беспредельному наслаждению, которого жаждало ее воспламененное страстью тело. На мгновение замерев, она не сдержала мучительный стон, вырвавшийся из ее груди, и Ник все понял. Покрепче обняв ее, он последним движением присоединился к ней в благословенном забвении.

Рано утром Лорен разбудил телефонный звонок. Перегнувшись через Ника, она взяла трубку.

— Это Джим… Тебя, — сказала она, подавая трубку Нику.

Коротко поговорив с Джимом, Ник спрыгнул с кровати и пригладил волосы.

— Придется лететь в Оклахому, — сказал он с сожалением. — Несколько месяцев назад я купил там нефтяную компанию у человека, который уволил всех своих рабочих. Мои люди попытались заключить с ними новые договоры, но они привыкли к тому, что обещания обычно не выполняются. Поэтому рабочие требуют меня, а иначе грозят устроить забастовку.

Говоря это, он успел надеть брюки и взялся за рубашку.

— Завтра увидимся на работе, — пообещал он, уже стоя возле входной двери.

Ник крепко обнял Лорен, поцеловал долгим страстным поцелуем и неохотно отпустил.

— Даже если мне придется провести в самолете всю ночь, завтра я прилечу. Обещаю.

Глава восемнадцатая

Десятки любопытных взглядов устремились на Лорен, едва она появилась утром в понедельник в холле «Глобалиндастриз». Ничего не понимая, она поднялась в приемную Джима, сняла пальто и подошла к своему столу, возле которого уже столпилось довольно много женщин во главе с Сьюзен Брук.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});