Без лица (СИ) - "Darkwinged"

— Да но… В любом случае, спасибо тебе за эту помощь. Честно говоря, я всё еще не думаю, что выживу. Боюсь, что твоя жертва была напрасна.

— Это не так, и я скажу тебе почему, но не сейчас. Для начала, позволь мне тебя предупредить.

— Мне придется зайти издалека. Понимаешь, учитель всегда был мне дорог. Он был мне как отец, но… Раз за разом, я не мог не задавать себе вопросы. Его меч, “Катарсис”, духовное оружие. Оно порабощает разум, и лишь ментально стойкие люди способны игнорировать его эффект. Я никогда таким не был и потому, мог лишь подозревать, каждый раз неизменно закрывая глаза.

— Но сегодня что то изменилось. Когда я начал душить тебя, и когда я увидел ужас и отвращение во взгляде Элизабет, что то словно сломалось внутри. Я задал себе вопрос: зачем я это делаю? Почему мне так важно, чтобы никто не обсуждал моего мастера? Неужели я готов собственными руками душить человека, с которым надеялся стать друзьями?

— Я гнал от себя эти мысли, но картина в голове уже начинала складываться, и события минутами ранее лишь придали мне уверенности. Тот человек… Нет, то существо, которое я называл своим мастером, это лишь обман и образ, что я запомнил из детства. В реальности он такой, каким сегодня себя явил. Даже Иринарх нравился мне больше. Грустно только от того, что с этой правдой, жизнь мне больше не хочется.

— Мне очень жаль, друг, правда, — я подошел к парню, положив ему руку на плечо. Сейчас, я и сам был готов разрыдаться. Всё же, этот человек спас меня и не один раз. А теперь, я ничем не могу ему помочь.

— Алан, пожалуйста, ты должен выжить. Тот эльф что напал на нас ранее, он из “Мертвой руки”. Ты должен любой ценой выжить, и найти их. Они знают правду, и они тебя всему научат.

— Почему я? В моей жизни множество проблем, и скорее всего она вот вот закончится.

— Нет, мы всё продумали. Ты будешь жить, если всё получится. А что насчет первого вопроса… На самом деле я видел, что Эджил боится тебя. Наверно дело в твоей способности. Твоя сила поглощать, это настоящий антипод силы Эджила “рассеивать”. Его атрибут это “Белый свет”, невероятно могущественная сила, способная управлять светом, превращать другие объекты в свет и даже превращать в свет себя.

— Но в тоже время, этот свет ужасающе опасен. Он не похож на тепло солнца, или уют свечи. Нет, это белые лучи прожигающие насквозь. Проходящие сквозь душу, забирающиеся в самые потаенные участки твоего сознания. В комбинации с “Катарсисом” он способен подчинить своей воле даже Иринарха, склонив его к предательству.

— Слышал ведь наверняка: говорят, что хоть у Эджила и есть меч, но никто никогда не видел, как он его использует. Так вот, это правда. Для победы ему не нужен меч, а если он и использует его, то лишь создавая из света.

— Сколько же у человечества врагов в этом мире… Мне искренне жаль людей, — меня уже начинало трясти от осознания всего могущества этого мечника, и собственной беспомощности.

— Да, мне тоже искренне жаль людей. Хоть я и фригус, но вырос среди вас, и всегда считал себя человеком. По тому, увидев достойного человека вроде тебя, мне захотелось хоть как то помочь вам. Всё равно моя раса уже полностью уничтожена. Знаешь, тогда в деревне, ты меня впечатлил. Тогда я впервые увидел настоящую волю, не навязанную кому то силой меча.

— Та ярость, от части не моя заслуга. Постарался еще и бог плоти.

— Не важно. Ты спас жителей этой деревни. Я бы с таким числом не управился, а у тебя даже не было рук. Всё остальное не важно. — Послушай, сейчас центр моей души начинает рассеиваться, а значит, времени совсем не осталось. Я знаю, что ты не смог бы меня поглотить, даже если бы захотел. Иринарх наверняка остановил бы тебя, и потому, я дам тебе это лично, — парень погрузил руку себе в грудь, и скривив лицо от боли, вытащил некий сияющий синим светом сгусток. После этого, его взгляд окончательно потух.

— Это мой атрибут материи. Он должен помочь тебе, возьми его.

— Но у меня уже есть два атрибута. Моё тело не выдержит…

— Должно выдержать, если это атрибут материи. В древних записях я читал, что он стабилизирует состояние маны внутри души, приводя ее к полному порядку. Если тебе повезет, и это окажется правдой, то ты получишь еще большую силу. Это моя последняя воля.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хорошо, я не в праве нарушить ее, если ты так решил. Хочешь ли ты еще чего то напоследок?

— Нет. Разве что, мести… — Парень в последний раз добродушно улыбнулся мне, и его тело рассеялось, словно песок на ветру. Я попытался схватить остаточный образ, но мои руки прошли сквозь воздух. В этот момент, атрибут что я держал в руке, изменил свой цвет с синего на серый, начав медленно сливаться с моей душой.

Впервые за долгое время я ощутил, что мои нервы окончательно сломаны. Моя психика уже не может выдерживать этих бесконечных испытаний, словно в этот мир я попал лишь ради страданий.

Терпеть, терпеть и терпеть, сколько можно? Ради чего? Я сгорал заживо, я наблюдал за смертью своих друзей, я терял руки, я пожертвовал девушкой которую люблю, а позже пытался убить ее снова. И абсолютно всегда я был беспомощен. Всё что я умею — ныть, и плыть по течению, строя из себя героя, но каждый раз бросаясь в пекло.

— Алан, пожалуйста, — я услышал умоляющий женский голос откуда то снаружи. Это была Элизабет. Взяв себя в руки, словно в последний раз, я вырвался в реальность. Кажется, снаружи не прошло и секунды. Едва я успел увидеть держащую меня за руку Элизабет, и спину Белого мечника, как реальность перемешалась.

Упав на каменный пол в какой то темной пещере, я начал извергать из себя желудочный сок. Голова ужасно кружилась, и вместе с тем в теле нарастала боль. Элизабет лежала рядом, в луже крови вокруг ее головы. Я с трудом подполз к девушке, но было уже поздно. Не знаю, как далеко она переместила нас, но похоже это убило ее.

Без сил распластавшись рядом с ней, я беспомощно закрыл глаза. Боль в теле лишь нарастала. Я уже слился с атрибутом материи, но похоже, Азариас ошибся. Он не стабилизирует ману. Вместо стабилизации, моя душа разрушается от чрезмерной нагрузки.

Войдя в горизонт, я подбежал к кристаллу печати, в надежде что то исправить, но было уже поздно. Через мгновение, кристалл и всё пространство вокруг разорвалось в клочья.

Что же, кажется, это конец. Простите, что подвел вас, ребята. Мои амбиции идут к черту, если я не могу даже удержать дарованную мне силу в руках. Стоя в пустоте, я лишь тупо смотрел в никуда. И зачем всё это было нужно? Чувство, будто я забыл нечто важное, не отпускало меня.

Ответ на мой вопрос, последовал незамедлительно. Сначала один голос, потом два… С каждой секундой их становилось больше. Внезапно я обнаружил, что мой силуэт переливается всеми цветами радуги, словно космос, а внутри, словно на кофейной гуще, бушуют ураганы.

Что это? Подумал я, глядя на две ярко сияющих «звезды» на моем теле, словно стремящихся слиться воедино.

Лишь коснувшись их, мое сознание затянуло внутрь.

Глава 26 — Горячая кровь. Часть 1

С трудом открыв глаза, Рокудо увидел хрупкую нежную руку, лежащую у него на пастели. Рядом с ним на полу сидела Эви. Кажется, девушка сейчас спала; В свои 14 лет, она выглядела на все 17. Интересно, узнал бы ее Алан?

С грустью глядя на девушку и вспоминая недавние события, Рокудо вновь начинал испытывать чувство вины. Хватаясь за прошлое он едва не провалил ту единственную миссию, что сейчас имела значение.

“Почему я так цепляюсь за Эви? Только лишь из за обещания?” — думал Рокудо, разглядывая длинные светлые волосы, и подаренное им бежевое походное платье. Оно было ей очень к лицу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

“Она ведь мне почти как младшая сестра,” — поймал себя на мысли Рокудо, прежде чем Эви внезапно проснулась, посмотрев парню в глаза.

— Не прилично так засматриваться на девушку.

— Извини… — Рокудо неожиданно для себя, смущенно отвернулся. Смущение для него было новым, неизведанным чувством.