Умное Небо - Александр Мень

В отношении того лекарства (ундевит), то это вопрос практики. Вообще-то оно укрепляет. Но если Вы чувствуете (субъективно), что оно действует на Вас душевно-вредно, то, конечно, лучше избегать. Если же нет — то нет и противопоказаний.

Я рад, что Вы крепко стоите и не поддаетесь. Ведь сила духа — это именно то, что уходит с нами в вечность.

Согласен с Вами, что нужно молиться за мир. И я молюсь, полный надежды. Здесь есть разница. Алкоголик, если он не хочет, противится, и молитва разбивается о стену его противления. А в данном случае по-настоящему большинство людей, в том числе участники переговоров, войны не хотят. Многое идет лишь от желания демонстрировать силу и давить. А положение с оружием таково, что только маньяк может не понять, куда это ведет.

Я не помню, где я заменил слово ужасаться на огорчаться, но события действительно ужасны. И не раз бывали такими. Нам остается только верить, что есть праведники, на которых стоит мир и которые не дадут ему погибнуть, как Содому. Их сейчас больше, чем когда-либо. Одна мать Тереза из Индии чего стоит... Когда знаешь, что такие люди появились, крепнет убеждение, что наш мир не прогнил окончательно и что ему будет дано прощение (см. вопросы Авраама к Страннику перед гибелью Содома).

Дай Бог Вам сил. Поклон Екатерине Николаевне. Всегда, ежедневно молюсь о Вас обеих.

Ваш пр. А. Мень  --------------- 

======================================

28/5 85

Дорогая Юлия Николаевна!

Появилась надежда достать для Вас Брайлеровский Новый Завет. Дай Бог, чтобы вышло.

Я, конечно, не думаю, что молитва может быть абсолютно бессильна. Она может делать чудеса. Но чудеса — это прорыв, это невероятное. Невероятное случается. И все же... Здесь исключительно важно участие самого человека. Это ведь не волшебство. Для того и дан человеку дух, чтобы он боролся и нес ответственность.

Об о. С. я не знал. Спасибо. Наследие его по-настоящему еще не понято и не разобрано. Оно требует серьезного подхода и анализа. Не все сохранится для будущего, но многое — бесценно.

Относительно грядущего, я думаю, что даже у естественного человека есть упование (пусть смутное), что добро восторжествует. А мы тем более верим в это. Ведь вся суть Евангелия в победе над смертью и страданием. Пасха была после Креста и гроба.

Храни Вас Бог.

Поклон Екатерине Николаевне.

пр. А. Мень

Постараюсь для Вас что-нибудь передать через И., когда будет возможность.

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Простите, что писал не туда. Листок с адресом запропастился, но сейчас нашел. Ежедневно молитвенно помню Вас, иногда размышляя о необычности Вашего подвига, который Бог возложил на Вас. Большому кораблю — большое (и трудное) плаванье. Только бы оставалось внутреннее «приятие». О Б. я подумаю. Главное, чтобы у Вас прогрессировало умение читать. За Л.Ж. очень благодарен. Надеюсь получить книгу, а данные о нем я уже нашел (и фото). Мне он важен как один из немногих православных авторов, которые не боятся критико-исторических методов в применении к Св. Писанию. Обнимаю Вас и шлю Божие благословение.

 Ваш пр. А. Мень

Поклон Е. Н. Поздравьте И. с днем Ангела, я опоздал.

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Хотя Вы сейчас не дома, но я все напишу. Окончил статью о Льве Жилле. Спасибо даже за те скупые сведения, что сообщили. Ведь многое теряется безвозвратно. С проблемой о. Сергия дело для меня обстоит сложнее. Я впервые прочел его книги еще школьником. Он очень на меня повлиял (особенно дореволюционный). Осуждение его софиологии я воспринял как чисто внешний акт, продиктованный не богословием, а политическими и церковно-политическими соображениями (нужно было дискредитировать «раскольника», идеолога «евлогианцев», и сам институт). За это ухватились консерваторы, которые видели в о. С. «интеллигента», «философа», чужого им человека. Всего этого не заметил покойный В. Лосский, который написал очень плохую книгу о нем (сам он потом ее стыдился). Я же отнюдь не отрицаю софиологии. Просто это выходит за пределы моего мышления, за рамки моего скудного опыта. И вообще у о. Сергия была великая любовь к догматическому богословию, а у меня к нему нет вкуса. Одна из причин — вполне элементарная. Я привык знать и помнить, как много тайн в мире природы. Естественнонаучная закваска приучила меня к метафизической «скромности». Когда меня допрашивают, например, о Филиокве или о Непорочном зачатии, я спрашиваю: а знаем ли мы, как из белковых молекул образовалась жизнь или как происходит размножение летучих мышей? Нет. Так как же мы дерзаем «анализировать» подобные тайны? Где у нас инструмент для этого? Разум и логика? Но они здесь неприменимы до конца. Откровение? Но оно не говорит ясно об этих тайнах. Таким образом, догматические построения являются чем-то глубоко проблематичным. Я не знаю, на что опереться, когда попадаю в эту область. Более того, считаю свои знания в этой сфере недостаточными, чтобы судить кого-либо, тем более о. С. В сущности я вообще богословием занимаюсь для других. Я просто верю, что истина у Бога и она превосходит мое понимание, и она прекрасна. Мне лично этого достаточно(это касается, например, загадки зла). Меня нередко обвиняют в рационализме, между тем я от него весьма далек. И на первое место ставлю веру, веру, которая является для нас единоспасающей.

Уверен я, что можно и должно молиться о мире. Ведь такая молитва идет в унисон с желанием и волей большинства людей. К войне же влечет их мертвый механизм слепых сил. Здесь воля человека порабощена обстоятельствами. И все же я верю, что Господь не напрасно создал нас и в конечном счете все обратит к добру, развеяв нашу тьму и грязь и глупость.

Большой поклон Екатерине Николаевне. Храни вас Господь.

Всегда Вас помнящий и молящийся за Вас

пр. А. Мень

======================================

VIII 85

Дорогая Юлия Николаевна!

Получил через И. Ваше письмо. Порадовался, что почерк стал более «прежний». Будем терпеливо ждать и надеяться. Если моя помощь нужна по отношению к Вашему знакомому (Э), то я всегда готов, хотя не знаю, в какой мере он готов к разговору. Решайте сами. Что касается целительства, то это может быть и соблазном. Дело в том, что оно кажется явлением духовным, а на самом деле, я думаю, что оно не пересекает границы духа. Это полуматериальная, полупсихическая область. Просто еще мало изученная. Разумеется, человек, который может — должен помогать другим. Но с осторожностью — без подмены. И. говорит, что он молится, когда лечит. Но молиться можно и во время обычного лечения и любого другого дела. При психотерапии, например. Его горячее воображение это все очень волнует. И даже, видимо, заслоняет нечто более важное. У людей воспитывается жажда знамений и чудес. А это все не высшие чудеса, а тварные. Не большие, чем, например, законы живых существ или молекул. Я желал бы ему идти дальше — к сфере духа, но он пока не слышит. Надеюсь, время пройдет и все образуется.

Храни Вас Бог.

Поклон сестре.

Ваш п. А. Мень

======================================

3/ХI 85

Дорогая Юлия Николаевна!

Хотя вижу, что Вам все труднее писать, но все же всегда рад увидеть Вашу руку. Недавно много думал о Вас. Мне наконец досталась книга Зандера об о.  Сергии(I том) и, читая ее, мысленно переносился к тому времени, когда Вы были рядом с этим удивительным человеком. Он бы, наверно, лучше меня сумел сказать о Таинстве. В нем всегда было что-то литургическое, а у меня более «евангелический» темперамент. Однако и мне ничто так много не дает, как Литургия. Но и все же я ощущаю ее неполноту, из-за нашей порочной практики служить за вратами, отдельно от народа. Параллельно читал покойного о..Шмемана о Евхаристии. Он тоже сознает эту ненормальность. Но все его прекрасные слова разбиваются о грубую бессмысленную реальность порочного обычая. И все же... Напомню Вам, что Чаша была тогда, когда еще не было Евангелия. Что она Его Воля и Его Присутствие. Именно так Он захотел быть с нами. И в закрытых вратах я вижу Его уничижение. Продолжение страстей. Думайте в воскресные дни (в соответствующий по Вашему времени час), когда мы совершаем таинство здесь. И мы мысленно, духовно и, значит, реально будем вместе.

Большой привет сестре.

Обнимаю Вас.

Ваш пр. А. Мень

======================================

6/ХII 85

Дорогая Юлия Николаевна!

Не перестаю дивиться этому «скорбному чуду» — нашей возможности общаться, несмотря на Вашу болезнь, Ваше «чистилище». Каждый день поминая в молитве Вас и сестру Вашу, думаю о том, какова мысль Божия об этой болезни. Я ощущаю ее как знак «печати», как знак «призвания», когда Господь хочет провести через темную пещеру испытаний, чтобы очистить совсем. Вспоминаю тяжелую болезнь св. Терезы из Лизье. Она видела свою болезнь и душевный мрак, как парадоксальный дар милости Божией. «Большому кораблю — большое плавание». Значит надо все пройти, чтобы лететь в вечность на белых крыльях, отряхнув всю пыль земли. В 10 утра я всегда вспоминаю Вас. Через воскресенье (начиная с минувшего, 24 ноября) это совпадает с Евхаристическим каноном. И еще я верю, что будут Вам открываться «внутренние пространства», которые закрыты для людей, у которых зрение нормально. Недаром некоторые подвижники подолгу жили в темных пещерах, чтобы это пространство открылось им. Я могу сказать Вам только одно — на Вашу мысль о непоправимых грехах прошлого. Есть только одна сила, которая может исправить непоправимое. И эта сила Христова. Собственно, Он только потому и вошел в мрак нашей жизни, чтобы сделать это, чтобы превратить нас в «пшеницу Божию», как говорил св. Игнатий Богоносец. «Хочу разрешиться и со Христом быть», — говорил ап. Павел, но нес свой крест. Так вся жизнь наша с Ним становится временным крестоношением, умиранием с Ним, чтобы с Ним воскресать в свете.