Чаша Скорби - Бен Каунтер

— Предатель! — прошипела Сестра, перебрасывая топор из руки в руку.

Пистолет она как убрала в кобуру, так и забыла про него.

— Не предатель, — спокойным тоном произнес Сарпедон. — Просто свободный.

Сестра ударила первой, проведя отчасти ложный финт и метя в голову командора, с тем чтобы тот, закрываясь от этого выпада, раскрылся снизу, позволив ей таким образом отсечь ему ноги. Удар в голову Сарпедон отразил набалдашником посоха, а нижний — противоположным концом, используя его словно длинную пастушью дубину. Затем бывший библиарий ответил тычком ноги в горло, от которого Сестра ушла со скоростью, вызвавшей некоторое уважение у командора. Она была прирожденным воином, чьи боевые инстинкты отточились в многочисленных битвах и чья вера не позволяла ей отступить перед Сарпедоном.

Вера означала могущество. Вера была смирительной рубашкой, удерживавшей Испивающих Души в рабстве со дня основания Ордена, и вера же оказалась той силой, что заставляла их сражаться сейчас, когда весь их привычный уклад жизни был разрушен. Сарпедон давно научился уважать веру и видеть в ней самое смертельное оружие, какое только возможно.

Сверху раздался рев, и командору не понадобилось поднимать голову, чтобы понять: это на своем корабле прибыл Лигрис. Сестра размахнулась и ударила Сарпедона как-то несоответственно своим манерам, грубо обрушив топор на Испивающего Души. При этом она наступила сапогом на одну из передних ног космодесантника — ту, что не была бионической, — и командор почувствовал, как ломается сустав, как рвутся связки под слоем хитина. Парировав очередной выпад, Сарпедон выбросил вперед свободную руку и сжал броню Сестры Битвы в области шеи. С силой, какой не обладал даже обычный космический десантник, он оторвал ее от земли, размахнулся и швырнул, размазав по огромному обрушившемуся каменному блоку.

С неба на ослепительных копьях энергии, обжигающих здания вдоль одного из краев форума, опускался сверкающий металлом корабль. Он завис на небольшой высоте над землей, и в его боку образовались отверстия, а вниз протянулся длинный металлический язык, по которому отряд Люко поднялся на борт. Сарпедон увидел, как к истребителю от обломков автоматической пушки следом за Теллосом бегут штурмовые десантники. Не набирая высоты, корабль сделал маневр и снова выдвинул рампу, чтобы они могли взбежать по нему. По корпусу судна застучали пули, выпущенные легким оружием, и тут же из пассажирского отсека заговорили в ответ болтеры.

Сестра повалилась на землю. Она была оглушена, но не сломлена. Сарпедон раскрутил силовой посох и, сжав в обеих руках, ударил женщину набалдашником в солнечное сплетение. Но она откатилась в сторону и схватилась за одну из ног командора, воспользовавшись ею в качестве рычага, чтобы рывком подняться с земли и попасть противнику локтем в висок.

У Сарпедона потемнело в глазах. В это мгновение он раскрылся и стал уязвим. Быстрый удар вполне мог обезглавить его. Но инстинкты возобладали, он резко выбросил вперед одну из могучих задних ног и опустил ее. Щеку падающего Сарпедона обожгло силовым полем пронесшегося мимо топора. Командор оперся рукой о землю в тот же миг, когда коготь его задней ноги пробил броню Сестры и разорвал мышцы ее бедра.

Еще две ноги космодесантник вонзил в землю и, распрямившись с их помощью, швырнул Сестру через форум. Его коготь вышел из раны, и за женщиной в воздухе протянулся кровавый след.

— Сарпедон! Каррайдин! — подгоняя их, раздался в воксе крик Лигриса. — К вам приближается Гвардия, немедленно поднимайтесь на борт!

Командор отвел взгляд от распростертого тела Сестры и увидел, что через укрепления септиамцев уже переваливают солдаты — бойцы XXIII полка Стратикса, покрытые татуировками жалкие пародии на людей. Их были сотни, и Сарпедон понял, что сейчас они видят перед собой всего лишь мутанта, только что расправившегося с их союзницей из Сороритас.

В сторону Сарпедона и Каррайдина, отряд которого залег в руинах в сотне метров от командора, уже начали стрелять из лазганов. Сарпедон перепрыгнул через ближайший постамент статуи, но огонь велся со всех сторон. На броне командора оставались глубокие опаленные шрамы, несколько лазерных импульсов прожгли хитин на ногах. Один из солдат Стратикса прыгнул следом, сжимая в руках боевой нож. Сарпедон нанес резкий удар по лицу противника — голова того дернулась назад, и полудикарь осел на землю поломанной куклой. Командор дважды выстрелил из болтера, разрывая на части тело еще одного гвардейца, а затем пронзил силовым посохом следующего.

— Проклятие, мы под огнем! Прикройте же нас! — Каррайдину приходилось перекрикивать грохот своего болтера.

Но Лигрис был вынужден срочно набрать высоту, поскольку команды Стратикса, снабженные противотанковым оружием, уже заняли позиции и посылали в сторону сверкающего корабля импульсы из мощных лазерных орудий.

Без какого бы то ни было предупреждения за всем этим последовала яркая вспышка и прокатилась волна обжигающе горячего воздуха. Сарпедон, хотя автосенсорам и пришлось сжать его зрачки практически до точек, чтобы защитить глаза от света, смог разглядеть, что от приближавшихся к нему солдат остались только обугленные скелеты. Волна энергии прошла прямо у него над головой, опалив ему ноги и счистив краску с выступов доспеха.

Оглянувшись назад, командор увидел, кто дал этот залп, — танк «Леман Русс» модели «Палач», чье огромное плазменное орудие было раскалено после неожиданного выстрела, а от энергетических катушек поднимался белый дым.

На какое-то мгновение воцарилась тишина, зрение стало возвращаться к Сарпедону, и он смог разглядеть, что в рядах солдат Стратикса образовалась приличная брешь. Несколько дюжин изжарившихся тел лежало вповалку на опаленном мраморе.

Тишина сменилась отчаянной атакой йорианцев, натиск бойцов Стратикса захлебнулся под ударом солдат в серой форме. Сейчас было не важно, кто был гвардейцем, а кто — нет. Главное, что они видели в Испивающих Души своих союзников, а в войсках Стратикса тех, кто напал на друзей. Скорее всего, многие йорианцы в пылу сражения просто не смогли отличить жителей Септиам-Сити от гвардейцев со Стратикса. Поэтому, хотя некоторые из них и успели заметить мутацию Сарпедона и замерли в нерешительности, большинство устремились в драку.

На форуме разгорелась жестокая рукопашная битва. Стратикс против Йориана, трофейные ножи против штыков. Тяжеловооруженные команды попытались перевести огонь на «Палача», но другие танки, находившиеся на передовой линии, «Искоренитель» и боевые машины класса «Леман Русс», уже выкатились из-за руин, чтобы поддержать пехоту.

Лигрис увидел, что ему больше ничто не угрожает, и корабль снова спикировал, открывая вход, куда вскарабкалась громоздкая фигура Каррайдина, за которым последовал остальной отряд. Затем истребитель развернулся и прошел над Сарпедоном на достаточно небольшой высоте, чтобы тот мог допрыгнуть до него благодаря своим могучим ногам. Схватившись за край открывшегося люка, командор подтянулся и влез в пассажирский отсек. Корабль поднял нос вверх, и Сарпедон смог окинуть взглядом сражение, закипевшее на форуме. Гвардейцы со Стратикса и Йориана, сойдясь в рукопашной, убивали друг друга и захваченных этой бойней последних септиамцев.

Что-то вспыхнуло под кораблем, и командор, высунувшись из люка, увидел, как избитая им Сестра мчится к ним на прыжковом ранце. Едва сумев долететь до них, она вцепилась в край отверстия одной рукой, сжимая во второй энергетический топор.

Несмотря на то что женщина с головы до ног была вымазана кровью и грязью, ее лицо светилось уверенностью и фанатизмом.

Сарпедон оценил ее самоотверженность.

— Во имя Императора, сестра, — произнес он и легким толчком мощной бионической ноги спихнул ее.

Женщина сорвалась и беспомощно рухнула вниз, в самую гущу сражения.

— Лигрис, избавь нас от ее общества, — добавил Сарпедон.

Корабль вздрогнул, и металл по краям люка стал выгибаться, закрывая отверстие. Последнее, что осталось в памяти командора от Септиам Торуса, — безумные вопли дерущихся, убивающих и погибающих людей. Как и всегда за прошедшие тысячи лет, Империум уничтожал сам себя, хотя Сарпедону редко приходилось видеть, чтобы эта истина проявлялась в жизни с такой очевидностью.

— Ты уже видел снимки, которые мы передали тебе с ауспекса? — вызвал по воксу командор, после того как включились двигатели и он пристегнулся ремнями в противоперегрузочном кресле.

Оглядев пассажирский отсек, Сарпедон понял, что они потеряли более четверти десантников, высадившихся на Септиам Торусе. Практически весь отряд Хастиса погиб. Стоила ли добытая ими информация таких потерь? Да и могла ли?

— Получил в целости и сохранности, — ответил Лигрис из своей рубки.