Отец Александр Мень отвечает на вопросы слушателей - Александр Мень

Как отреагировала Церковь на недавние события в Грузии? Видите ли Вы какие-нибудь реальные средства для предотвращения таких случаев на будущее?

Его Святейшество Илия Второй, Патриарх всей Грузии, выходил на площадь и пытался что-то сделать. Но в течение многих лет влияние руководителей Церкви было подорвано, поэтому призывать на помощь тех, из кого семьдесят лет изображали кровопийц, для предотвращения подлинного кровопролития очень сложно. Второе. Я думаю, что при возникновении такого тяжелого конфликта необходимо устроить открытый гласный суд над теми, кто поступил вопреки человечности, вопреки закону. В политике чем меньше страстей, тем лучше. Все должно быть тщательно, серьезно, гласно раскрыто*.

* Речь идет о событиях в Тбилиси, где в ночь с 8 на 9 апреля 1989 г. спецподразделения Советской армии с помощью грубой силы разогнали многотысячный митинг горожан. В ходе карательной военной операции против невооруженных людей были применены саперные лопатки и химические вещества, что привело к многочисленным жертвам. Однако никто из организаторов и исполнителей акции к суду привлечен не был и никакой ответственности не понес. – Ред.

Как православие смотрит на то, чтобы выйти как политическая партия, как альтернатива существующему сейчас положению?

Я уверен, что Церковь не должна выступать таким образом, потому что в Церкви могут сойтись люди различных политических убеждений. Так всегда бывало. Церковь – это союз духовный, а политика – это нечто совсем иное. Христианин может быть монархистом. Уже в силу одного этого обстоятельства трудно создать какую-то церковную партию. На Западе есть Христианско-демократический союз, но он тоже довольно-таки туманный, потому что включает в себя различные протестантские церкви. Православная Церковь никогда не включалась в политику. В этом были плюсы и минусы, но такова история. И она продолжается.

Как Вы относитесь к тому, что религия по существу отрицает сферу материального производства, почти все блага цивилизации?

Это ошибка. В принципе это не так. Кто создавал первые колонии на севере? – монахи. Кто создавал вакцины от многих болезней? – монахи. Научные теории, библиотеки, школы, больницы, сельскохозяйственные коммуны – все это было в Церкви. Конечно, были в Церкви люди, которые отрицали материальную цивилизацию, но это было отклонение и остается отклонением.

Можно ли говорить о вине Церкви в октябрьском перевороте 17-го года?

В перевороте-то нет, но то, что Церковь была не готова к этим событиям – Церковь как институт, как человеческое сообщество (в мистическом смысле Церковь – совсем иное), – это признают и наши историки церковные.

Что изменилось в Русской Православной Церкви с тех пор, как Горбачев пришел к власти?

Горбачев совершил революцию в сфере отношений между Церковью и государством. Большевистская система была задумана как система абсолютной авторитарности власти. Но абсолютная авторитарность возможна только там, где никакого другого авторитета нет. Поэтому с самого начала было задумано разрушить те институции, которые представляли собой иные авторитеты – духовные. Поэтому режим с самого начала был антирелигиозным, воинствующе антирелигиозным, и он не менялся в этом отношении принципиально в течение семидесяти лет. Только Горбачев волевым актом изменил это русло. Это исторический факт. И поэтому изменились не просто детали – изменилась история Церкви в нашей стране.

Какие течения имеются сейчас в Православной Церкви?

Довольно мощным является течение консервативное, которое резко противопоставляет себя Западу, враждебно относится ко всем реформам, идеализирует прошлое, берет из прошлого наиболее жесткие модели, я бы сказал, средневековые. Это очень популярная в определенных кругах тенденция. На западном языке это можно назвать “правое”, глубоко правое направление.

Вы спросите: почему это так в Церкви? Одна из причин – искусственный отбор, потому что все живые, экспериментирующие силы внутри Церкви беспощадно уничтожались в течение нескольких поколений. Если епископ проявлял дух свободы, независимости, экспериментаторства, – его сразу отправляли в провинцию или на покой, то есть на пенсию. Поэтому сохранились, выжили и размножились самые правые, самые консервативные. Их любили чиновники, их любил КГБ.

Не будем скрывать, что власти нравилась Церковь, выглядевшая как осколок седой старины, как музей.

В 60-х годах среди духовенства были люди свободные, передовые. Их оттеснили. Консервативные силы сейчас господствуют. Это реакция на разрушение национальных ценностей. Раз не устраивают коммунисты – сразу давай монархию; раз не устраивает партийный аппарат, – давайте восстановим Церковь в том виде, как она была до революции. Хотя забываем, что именно потому, что она была такой, произошла катастрофа. Это никого уже не интересует. Ностальгия по прошлому…

Насколько все это опасно?

Это все очень разочаровывает людей, уставших от идеологического гнета. Они искали среди христиан открытой позиции, а встречают новый вариант закрытого общества.

Считаете ли Вы, что Православная Церковь должна принести покаяние за участие Церкви в культе личности Сталина? Например, приветственный адрес Сталину в 48-м году?

Это вопрос очень сложный. Патриарх ведь отвечал не просто за себя. В тех условиях он поступать иначе не мог. И я бы не стал его осуждать. Нам теперь легко говорить… Разумеется, в его окружение пробирались люди, угодные в то время. Время было слишком жестким, чтобы поставить это в вину. Но это дело руководства. Все епископы и митрополиты, сам патриарх, которые были в то время, – все они умерли уже, а судить мертвых…

Можете ли Вы прокомментировать вопрос об отношениях Церкви с партийным руководством? Как Вы относитесь к предложению Харчева о выборах церковных руководителей?

Я всю жизнь старался быть в стороне от этих сфер. Я всегда служил в деревне и всегда занимался своим делом, а в эти игры не играл. Что касается выборов церковных руководителей, это вопрос очень сложный для Церкви. В древности действительно выбирали руководителей, но все-таки Церковь – это иерархическая организация, и епископ поставляется свыше, а не выбирается народом. Поэтому здесь что-то должно быть среднее. Но проблема эта не в моей компетенции.

В чем Вы видите недостатки молодых священников?

Первые христиане называли себя учениками. Современные молодые батюшки сейчас стремятся как можно скорее стать учителями, получить духовную власть над прихожанами. Они не стремятся к пополнению знаний, к духовному росту, самодовольно останавливаются в ремесленничестве для добывания материальных благ. У священника должны быть интересы, связанные с его профессией, то есть с духовностью человека.

Сейчас говорят о закате христианства. Что скажете Вы?

Закат христианства был предсказан еще в первом веке, когда Зверю дано было вести войну со святыми и победить. И тогда думали: конец всему этому. Закат христианства предсказали те, кто осудил Христа. И так всегда было. Но похороненное, оно будет постоянно воскресать, как и Господь Иисус.

В чем, по-Вашему, историческое предназначение христианства?

Содействовать миру для принятия Христа, преображения мира во всех его аспектах, включая аспект социальный и личный.

БЛАГОДАТЬ И ЗАКОН

Закон – это первая стадия религии, которая начинается у ребенка: вот это нельзя, это можно, какие-то правила, какие-то нормы. Нужно это? Да, конечно. Но потом приходит благодать – через внутренний опыт встречи с Богом… Это как любовь, как ликование, это как победа, как музыка сфер. Благодать – это новая жизнь. И апостол Павел говорит: “Вот спорят между собой люди. Одни – сторонники сохранения обрядов старинных, другие – против этого, а ни то, ни другое не важно, а важно только новое творение и вера, действующая любовью”.

Вот это подлинное христианство, все остальное – историческая оболочка, рама, антураж, то, что связано с культурой. Это я вам говорю о самой сущности Христовой веры.

Скажите несколько слов о причастии и его современном смысле.

Причастие имеет всегда один и тот же смысл. Смысл причастия – это таинственное участие в Тайной Вечери, которая была не только тогда, а совершается сейчас. Христос зовет нас быть с Ним за одним столом, быть Его близкими, Его друзьями.