Без Оливии - Эни Майклс

и встретился со взглядом Девона.

Но Девон не вскочил со своего места, не закричал, чтобы я не соглашалась. Не то чтобы я этого ожидала. Но я заметила, как он тяжело сглотнул, словно его вот-вот стошнит. И я чувствовала то же самое.

— Детка? — позвал Эллиот, все еще держа мою руку в ожидании ответа, проведу ли я с ним остаток жизни или нет.

Я посмотрела Эллиоту в глаза и произнесла единственное, что мне пришло в голову.

— Да.

Он надел кольцо на мой палец, сгреб в объятия, поднял в воздух и поцеловал в щеку. Он выглядел таким счастливым.

— Эвелин, — голос Лив прорезался сквозь туман мыслей в моей голове. — Земля вызывает Эвелин, — рассмеялась она. — Должно быть, прошлой ночью у вас, ребятки, было море секса в честь помолвки.

Я заставила себя рассмеяться, стараясь показать, что она попала в точку. Я хотела, чтобы она поверила, будто чувствовала усталость, потому что провела всю ночь, занимаясь страстным сексом со своим новоиспеченным женихом. Мне не хотелось, чтобы она узнала, что за всю ночь я не сомкнула глаз, размышляя над правдоподобным оправданием, чтобы выпутаться из ситуации, в которой оказалась, и при этом никого не обидеть.

Эллиот был потрясающим парнем. Я любила его. Он был добр ко мне. Но произошедшее прошлым вечером лишь сильнее убедило меня, что всему пришел конец уже давным-давно. Если кто-то спрашивает, выйдешь ли ты за него замуж, и первое, что ты чувствуешь, это всепоглощающий ужас, значит пришло время выбрать другой путь и двигаться дальше. Я не могла выйти за Эллиота. Не могла поступить с ним так. Он заслуживал кого-то намного лучше меня. Кого-то, кто любил бы его также самоотверженно, как способен любить он.

Двумя часами позже я наблюдала за тем, как моя лучшая подруга обменивается клятвами с мужчиной, в которого я годами была влюблена. И понимала, что у меня никогда бы не появилась возможность признаться в этой любви. Я бы никогда не получила шанс также стоять перед толпой людей и слушать его клятву любить меня, пока смерть не разлучит нас.

Я была подружкой невесты, поэтому стояла позади Лив. Но при этом неотрывно смотрела на Девона.

Он произносил свою клятву, и я могла видеть, какую сильную любовь он излучает. Пока он говорил, его глаза сияли, а голос стал слегка резковат из-за эмоций. И когда слезы покатились по моим щекам, я нацепила на лицо фальшивую улыбку, чтобы окружающие подумали, что это слезы счастья, а не грусти и опустошения.

С болью в сердце я смотрела, как Лив целовала своего новоиспеченного мужа.

И вдруг осознала, что долгие годы жизни с тоской в душе и пониманием, что я хоть и буду рядом с ним, но никогда не почувствую его прикосновений на своем теле, уже было слишком тяжело выдержать для меня. Все это продолжалось бы вечно. В тот момент, когда он поклялся любить Лив до самой смерти, я четко поняла, для меня конец этим мучениям не наступит никогда.

Такова была моя реальность. Но в тот момент осознание, что я никогда в жизни не буду с Девоном, просто невозможно было вынести. Я шла позади счастливой пары рука об руку с Эллиотом и изо всех сил старалась скрыть, какое чувство разрушения я испытывала, пока мы следовали за ними прочь от алтаря. Оказавшись снаружи, Девон и Лив остановились, чтобы поцеловаться. Он обхватил ее лицо руками, а ее глаза были полны слез счастья.

Вырвав свою руку из руки Эллиота, я резко повернула вправо и направилась в сторону уборной, вход в которую приметила еще до церемонии.

— Эви! — услышала я, как позади меня зовет Эллиот, но у меня не было сил обернуться и посмотреть ему в лицо.

Я зашла в туалетную комнату и заперла дверь. И теперь все мои барьеры, которые я удерживала так долго, в момент слетели. Я ослабила бдительность, позволила стенам, воздвигнутым вокруг моего сердца, упасть, и горько заплакала. Я сидела на унитазе, уткнувшись лицом в ладони, вовсю заливаясь слезами и сотрясаясь от срывающихся рыданий. Мой разум мучил меня всплывающими образами того, как Девон смотрел на свою жену, как держал на руках их ребенка, проживал с ней, моей лучшей подругой, прекрасную жизнь, и от этих мыслей моя душа разбилась и разлетелась на осколки.

Я не знала, как долго продолжался стук в дверь — была полностью погружена в свои мысли и не отражала окружающую действительность — но, когда легкий стук перерос в настоящий грохот, мой мозг наконец-то осознал, что за дверью кто-то есть.

— Эви, я беспокоюсь о тебе. Пожалуйста, открой дверь, — раздался громкий обеспокоенный голос Эллиота.

Я встала, в ногах чувствовалась дрожь и слабость, и подошла к раковине, чтобы смочить несколько бумажных полотенец. Я слышала, как Эллиот приглушенно разговаривает с кем-то еще, и вдруг неожиданно дверь распахнулась. Я увидела, как внутрь зашел мужчина в синем рабочем комбинезоне с бейджем, на котором было написано «Бад», а за ним протрусил следом Эллиот.

— Эви, — он произнес мое имя будто с мольбой и поспешил ко мне. — Ты в порядке? — спросил он, положив руки мне на плечи.

Эллиот осмотрел мое тело сверху до низу на предмет каких-либо повреждений, ну или того, что может подсказать причину, почему я заперлась в туалетной комнате.

Моим первым порывом было сказать ему, что я в порядке. Старые привычки сложно искоренить. Но так ни одного слова и не сорвалось с моих губ. Я больше не могла заставить себя врать ему, да и себе тоже. Вместо этого, я только отрицательно покачала головой, и новый поток слез брызнул из моих глаз.

— Что случилось, детка? — его слова звучали мягко и обеспокоенно, и от его доброты и заботы мне стало невыносимо тяжело.

— Я не могу выйти за тебя, — непроизвольно выпалила я, и тут же пожалела, что не могу взять свои слова назад, как-то перефразировать, немного сгладить углы. Вместо того, чтобы бросаться вот так словами, понимая, что они разобьют сердце Эллиота.

Пару мгновений он выглядел шокированным, но затем подошел ближе, встав ко мне впритык, опустился на колени и заглянул мне в глаза.

— Эвелин, давай я отвезу тебя домой. Ты явно чем-то расстроена. Не думаю, что тебе стоит оставаться здесь. Пойдем.

Он смотрел на меня, умоляя позволить ему позаботиться обо мне и уладить все проблемы, чем бы я ни была расстроена. И это было бы легко. Было очевидно, он, как и я, отлично притворялся, что