Ферония дарует - Влада Ольховская

пару минут!

К сожалению, понимал все это только киборг. Все остальные совещались, думали о сохранности медицинских боксов, а о телекинетике словно позабыли.

– Не мельтеши, пацан, – только и сказал Одхан. – Ничего с твоей барышней не случится.

– Я не понимаю, зачем нам всем торчать тут?

– Над стратегией думаем.

– Вот вы и думайте, – отмахнулся Иарлайт. – Я-то здесь зачем? Можно, я поеду к ней?

– Не можно. Ты ведешь себя, как цыпленок, который обнаружил, что в пасти у змеи не так тепло и уютно, как ему казалось. Девица эта может о себе позаботиться, я ее видел, знаю, о чем говорю. Если ты сейчас примчишься к ней, кудахча и роняя перья, она тебе глаз выбьет, чтоб ты ее больше не позорил.

Иарлайт и сам не отказался бы от такой уверенности. Он знал, что Бенни действительно сильна и привыкла заботиться о себе сама. И все же его не покидало чувство, что прямо сейчас она нуждается в нем, очень… Глупо, конечно. Если бы она действительно нуждалась, могла бы взять рацию и вызвать его, кто ж ей мешает? Но она вела себя правильно, первую за много месяцев миссию, на которой они оказались на одной планете, они проводили вдалеке друг от друга и общались даже меньше, чем на расстоянии в сотни световых лет. Одхан нашел бы это смешным, если бы задумался о таком. У Иарлайта смеяться не получалось.

Чтобы отвлечься от навязчивого беспокойства, киборг сосредоточился на осмотре завода. Это было не нужно, легионеры возились здесь достаточно долго, но ему все равно больше нечем было заняться. Он закачал себе в память чертежи, сохраненные колонистами, и отправился в цеха.

Завод и правда был чудом, перед его разработчиками хотелось снять шляпу. Продумано тут все было идеально: от непрерывной работы до минимальных выбросов в атмосферу. В этом великолепии инженерной мысли тишина и неподвижность казались почти кощунственными. Завод напоминал Иарлайту живое существо, которое погрузили в искусственную кому – и вот уже замерли конвейеры, угасли сердца генераторов, а вены труб, по которым шло сырье, были пусты. Жизнь еще теплилась где-то, она могла возродиться, но только если ей позволят, а этого пока никто не планировал.

Увлекшись техническим шедевром, Иарлайт едва не упустил подозрительную деталь. Незначительную, вроде как неважную, а потому не замеченную легионерами – по крайней мере, они никаких пометок насчет этого не сделали. Но в нынешней ситуации киборг не хотел проходить даже мимо мелочей.

В одном из цехов генератор был отключен от конвейера. Такие генераторы отвечали и за питание, и за программное обеспечение, смесь бурлящей энергии и сложной техники. Каждый из них располагался в центре зала, округлые черные бандуры из укрепленного металла, с минимальным ручным управлением, чтобы люди ничего не испортили. Генераторы были связаны со всем – лентами конвейеров, котлами, подающими сырье, упаковочным оборудованием. Если отключались они, отключалось все вокруг. Не было никакого смысла вручную отсоединять провода и кабели, этого не требовали ни техника безопасности, ни здравый смысл.

Однако кто-то этим озадачился, потратил немало сил на то, чтобы генератор остался сам по себе, без связи с другими машинами. На полноценную диверсию это не тянуло, даже Иарлайт мог тут все починить минут за двадцать. Но киборг решил не отмахиваться от странностей, он подошел ближе и запустил сканер, проверяя, что сейчас творится внутри генератора.

Это открытие ему совсем не понравилось.

Одхан явился на его вызов быстро, да и понятно, почему. Иарлайт обычно не звал его вот так – в явной спешке, отказываясь говорить, что случилось. Всего через пару часов после взрыва челнока это особенно настораживало.

– Что у тебя тут? – ворчливо поинтересовался номер 4, стараясь делать вид, что ему все равно.

Иарлайт не стал ничего объяснять. Он вывел изображение с собственного сканера на планшет и протянул этот планшет легионеру.

Там генератор представал в схематическом разрезе – и становилось ясно, что никакой это не генератор. От настоящего генератора остался только корпус, который заполнили новыми компонентами. Сделать такое быстро и незаметно было нельзя, а во время работы завода так и вовсе невозможно.

Получается, кто-то провернул столь масштабную операцию уже после эвакуации. Тот, кто остался на планете последним… или до сих пор находится здесь. Судя по качеству сборки, он не спешил, он все тщательно продумал, у него был четкий план.

Одхан наивной канцелярской крысой не был, он прекрасно разбирался в военных технологиях и сразу же сообразил, на что смотрит.

– Твою ж налево, – выдохнул номер 4. – Пацан, скажи мне, что это у тебя нынче шуточки такие дебильные. Потому что если это не шуточки, мы не в заднице даже, а в таких недрах кишечника, что сами на свет не выползем!

– Это не шуточки, и мы именно там. Прямо перед нами грязная бомба.

Похоже, на планете засел неплохой подрывник – среди прочего, Иарлайт уже не верил, что за этим стоит один человек. Горючая бомба, покалечившая легионеров, была плоха. Но грязная выводила игру на совсем другой уровень.

– На что ее хватит при худшем сценарии? – поинтересовался Одхан. Голос звучал непривычно напряженно.

– Во-первых, снесет все, что было построено за сто с лишним лет – землю вскопает на пару слоев. Во-вторых, радиационный фон оформится такой, что у твоих ушей вырастут свои уши – при условии, что тебя изначальным взрывом не разнесет на части. Ну а если радиации недостаточно, тут еще будет облако токсичного газа из центрального ядра бомбы. Чтобы снова сделать эту часть планеты обитаемой, понадобится лет десять напряженных работ. Но лично мне уже будет все равно. Я, честно, не знаю, насколько живучи первые номера Легиона, но у меня и других солдат и шанса нет.

– Мы, думаю, тоже на шашлык пойдем… Но она же еще не взорвалась, правильно? Мы нашли ее вовремя, можно обезвредить!

Иарлайт и сам бы не отказался от такого варианта, однако он снова был вынужден стать гонцом, приносящим дурные вести.

– Нельзя. Еще одна ее особенность. У каждой бомбы свои особенности, общие схемы тут не сильно помогут. У грязной бомбы всего два возможных финала: быть обезвреженной своим хозяином – или все-таки взорваться.

– То есть, нам конец?

– Если тот, кто установил бомбу, все еще на планете, он вряд ли будет с таким спешить, он тоже живым не уйдет. Думаю, это его план Б. Но если он найдет способ удрать с Феронии или будет загнан в угол… Тогда – да, ты прав, нам всем конец.

* * *

Шарлотта