Камер-паж Ее высочества. Книга 3. Часть 2 - Юрий Николаевич Москаленко

ее про себя.

— Как самочувствие? — я, естественно не заметил, как рядом с моей постелью оказался безобразно бодрый и веселый Верт.

— Блин! — у меня даже выругаться сил не было. Я с трудом повернул к нему голову и, надеюсь, очень выразительно посмотрел на него, но, скорее всего, выразительный взгляд остался моим несбывшимся желанием.

— О! Ты смотри — живой! — наставник был до отвращения радостным. — Ну, теперь ты, кадет, можешь вкусить все прелести магического истощения! — он с неким любопытством рассматривал меня, скрючившегося на кровати. — Ну, и как тебе?

— Блин! — скорее выдохнул, чем сказал я.

— Во-от! — жизнерадостно заржал Верт. — В следующий раз будешь слушать, что тебе говорят умные люди!

Я никак не отреагировал на его слова, мне было очень плохо.

— Ну, ладно, — махнул рукой Верт, — давай, приходи в себя. Сегодня занятий не будет!

Эх, если бы я знал… С другой стороны, если бы мой наставник сразу предупредил меня о последствиях магического истощения, я бы, глядишь, и не попал в такую ситуацию! Хотя, на высказанные мной претензии, когда я опять смог начать заниматься магией, а это случилось только через два дня, то есть, два гребаных дня я тихо подыхал, все время твердя про себя одну и ту же фразу! Правда, к середине второго дня мне действительно стало полегче, и с этого момента мое самочувствие стало довольно быстро улучшаться, так что, на третий день, сразу после завтрака я опять привычно обнаружил себя в заклинательном круге.

Так вот, на мои претензии, он, нимало не смущаясь, заявил:

— Да вы, дебилы, пока на своей шкуре не испытаете, ни хрена никому не поверите! Ты думаешь, ты первый, кто высказывал мне претензии по скорости обучения и хотел все сделать быстрее?

Я просто досадливо поджал губы. А что, мой наставник был во всем прав! Ведь он говорил, что дает материал с той скоростью, с какой я могу его запомнить и усвоить, а я… Хотя, если честно, положа правую руку на левое сердце, то отчасти он все же виноват в том, что случилось!

Он так убежденно говорил, что у меня все так хорошо и быстро получается… Нет, я и раньше на память не жаловался, но после того, как Верт что-то там, в моем организме, подправил, память у меня стала… даже не знаю, как сказать! Я любую руну запоминал с одного взгляда!

Правда, поначалу это создавало мне определенные неудобства. Запомнить-то я ее запоминал, но вот когда нужно было ее построить, то начинал сомневаться, а действительно ли я все правильно помню?! Ну, и, как результат, пытался определить с точки зрения логики, моей, естественно, логики, как эта руна должна выглядеть.

Когда после очередных раздумий я грохнулся на колени и, сжав руки в кулаки, уперся ими в пол и, скрепя зубами, пережидал результат моих измышлений, решил, что больше колебаться не буду — как помню, так и буду создавать! И ведь помогло!

С тех пор ошибок стало существенно меньше. Нет, они совсем не исчезли, так как иногда я не успевал запомнить все тонкости показанной руны, или просто делал это небрежно, да и, кроме того, запомнить руну — это одно, а вот создать ее — это уже совсем другая история! И поначалу я частенько огребал именно за ошибки при создании руны, хотя впоследствии, как это ни странно, количество ошибок при создании рун уменьшилось, а вот при запоминании — наоборот, увеличилось!

— Ты стал небрежен, — как-то нейтральным тоном заметил Верт, после очередной ошибки в конструкции руны. — Я думаю, нужно будет тебе как-нибудь показать, к чему может привести такая небрежность.

Я, услышав это, содрогнулся всем организмом и моментально сосредоточился, и пообещал себе, что больше никакой небрежности, постоянно предельная внимательность!

— Я вот никак не пойму, — с некоей долей возмущения в голосе, не обратив внимания на мою реакцию, продолжал Верт, — рун всего ничего — сорок восемь штук, все остальные комбинации состоят из них! Ты эти руны запомнил за два занятия, так, почему же ты постоянно ошибаешься?

— Э-э-э, — я решил, что пора его монолог превращать в диалог.

— Что, не так? — наставник вопросительно поднял брови. Хоть я и привык уже к его виду, но все равно, вид густых сросшихся вместе бровей, посередине лба, переходящего в тщательно выбритую черепушку — это что-то! Я, в очередной раз задавил улыбку, готовую появиться на моем лице.

— Не так, мастер! — упрямо набычившись, возразил я. — Ошибок у меня с каждым разом становится все меньше. Да, я не отрицаю, что они есть, ну так, у меня и опыта нет, от слова «совсем», да и иногда, ты прав, бываю небрежен, — я заметил, как глаза наставника расширились от удивления, и поспешил продолжить:

— Но я стараюсь, как можно добросовестней перенимать магическую науку. Прости, если я иногда бываю небрежен.

Я покаянно склонил голову. Наставник молчал, наверное, аж с полминуты, а потом просто махнул рукой.

— Хм-хм, — он прочистил горло. — Ну, ты это, давай, на себя не наговаривай! У тебя все идет просто офигительно! Так быстро, по-моему, вообще никто материал не усваивал, так что ты брось!

Я благодарно кивал головой, в ответ на его слова.

— Ты просто будь повнимательней и пособранней, — перешел он к пожеланиям, — и у тебя все получится отлично!

— Устаю очень! — даже не пожаловался, а скорее, сообщил о факте я.

— Ну, а что ты хочешь? — слегка удивился он. — Мы сейчас, одновременно с твоим обучением магической науке, пытаемся увеличить твой дар, или как ты его называл, магическое хранилище, а без определенных усилий это невозможно. Это как с мускулами. Ты помнишь, сколько ты мог заниматься с мечом в самом начале обучения, и сколько ты мог размахивать этой железякой, когда закончил обучение у Кавендиша?

Я склонил голову к плечу, вспоминая, как я себя чувствовал в самом начале, когда в коллеже, в первом классе, нас начали учить обращаться с мечом. И свое чувство, после обучения у Кави. М-да! И опять учитель прав!

Я поклонился ему, показывая, что признаю его правоту.

— Во-от! — он ободряюще улыбнулся. — Так что, ты потихонечку увеличиваешь свой дар, тебе это не заметно, потому что я постоянно отслеживаю его состояние и