Идущие сквозь миры - Владимир Лещенко

Вспомнилось, как Дмитрий то ли в шутку, то ли всерьез говорил, что на всякий случай нам следует запастись ядом.

Вспомнился даже жутковатый разговор, случившийся два года назад.

В то время я как раз из суперкарго поднялся в старпомы, покинув при этом корабль Ятэра, и попал под начало Клауса Ланкмайера.

Он был угрюмым и неразговорчивым человеком, довольно суровым к подчиненным. Кроме того, он был склонен к неумеренной выпивке, хотя на его профессиональные качества это не влияло. Происходил он, надо сказать, из довольно-таки странного мира, где в сорок первом Германия не напала на нас и в дальнейшем нашим странам удалось как-то сосуществовать, обойдясь без войны.

Единственный крупный его недостаток — это его привычка напиваться в свободное время, причем ему было необходимо привлечь к этому делу кого-то из подчиненных. Чаще всего выбор падал на меня.

После пары штофов рома и очередной очереди соленых морских терминов в адрес хозяев, перемежаемых слезными жалобами на жизнь, я спросил его, почему бы ему не сбежать, раз ему так плохо.

— Бе-ежать? — пьяно усмехнулся Ланкмайер. — Нет, дружище, какая жизнь ни паршивая, а терять ее мне не с руки.

— Верно, — согласился я, — быть уморенным голодом не хочется никому.

— А, ты об этом? — отмахнулся Клаус. — Я о другом. Казнь… да я сто раз мог бы уйти, так что меня ни одна собака не нашла бы, ищи хоть сто лет. Тут другое…

Он многозначительно поднял палец вверх:

— Вот ты мне скажи: сколько народу хотя бы на нашей памяти дезертировало, прикинь, а? Почему же, интересно, за тысячу лет их ни разу не раскрыли? Ведь за это время должны были бежать сотни тысяч человек… ну, десятки… неужели никто из них не проговорился бы? Приятель, у нас тут люди из сотен миров, и ни в одном не было ничего известно о Хэолике. Понимаешь, даже сказок похожих не рассказывали!

— Рассказывали, — буркнул я.

— Не-е, — с ухмылкой покачал капитан головой, — все не то, всякие там корабли-призраки…

— Что вы хотите этим сказать? — Честно говоря, пьяная болтовня Клауса меня начинала раздражать.

— А вот что я хочу сказать, — переходя на зловещий полушепот, совершенно трезво процедил Ланкмайер, — что бежать-то люди бегут, а вот что с ними потом бывает, а? А я тебе скажу: помирают они, вот так! В каждом из нас колдовская штучка зашита. И вот когда кто-то сбежит, они ее — р-раз! И помер человек.

— Почему же они, по-вашему, об этом не предупредят? — спросил я.

— А зачем? — Он расхохотался, хлопнув меня по плечу. — Пусть у людей хоть такая отдушина останется, а то ведь от отчаяния еще натворят чего-нибудь нехорошее, бунт устроят… Много ли там этих беглецов, трудно, что ли, новых набрать!.. Ты подумай, — продолжил он, — сколько людей думает так: если совсем уж кисло придется, то сбегу, а пока подожду? На этом, почитай, весь порядок держится! На этом, да еще на Городе — тоже хорошая морковка. Бежит ослик, а перед ним морковка… Вот вопрос — есть ли она?

— Ну это уж вы совсем, кэп, загнули — я в Городе сам был.

— Был? — спросил Ланкмайер. — Был? А ты уверен, что был? Может, ты только видел Город? Колдунишки, они, знаешь ли, много чего могут. Вдруг ты где-нибудь лежал, а тебе показывали этот Город. А на самом деле всех нас, когда в тираж выйдем, да детишек наших — вжик… Куда вот только? Хорошо, если сразу, а если нет? Может, на алтари их поганых богов! — взвыл Ланкмайер и вдруг разрыдался.

Я вспомнил, что у него есть жена и недавно родилась дочь, которых этот неулыбчивый человек глубоко и искренне любил…

Спустя неполный год Клаус Ланкмайер исчез, сойдя на берег в одном из местечек на побережье Алкорамида. Быть может, он захотел узнать истину, даже поставив на карту, как он думал, свою жизнь.

Да, поневоле вспомнятся не только пьяные разглагольствования Клауса, а даже дурацкая побасенка, что, мол, на охоту за беглецами маги выпускают каких-то тварей, выведенных с помощью волшебства и называемых «кошки ада», и те съедают их, не оставляя даже костей.

Потом я подумал об Иветте. Без сожаления и горечи, только с тихой печалью. В последнюю нашу встречу у нас было всего три дня — потом я отплыл в свое, если все пройдет удачно, предпоследнее плавание в качестве капитана хэоликийского купца.

В общем-то хорошо, что ее сейчас нет на базе и мне не придется прощаться. Хотя прошло уже почти три недели, и кораблям Хильперика пора вернуться. Дай бог, чтобы с ней ничего не случилось. Я этого уже, к сожалению, не узнаю. Увы, вместе мы можем быть только здесь. Ни ей не будет места в моем мире, ни тем более мне в ее, даже если бы я этого хотел. Да и ей, между прочим, тоже проблематично было бы вернуться на родину — так уж сложилась там ее жизнь…

В конце концов я решил прогуляться и, накинув плащ, вышел на улицу.

Поселок уже погрузился в сон. Только на крылечке одного из бараков сидели в обнимку парень с девушкой, да в окнах двух молитвенных домов еще горел свет.

Невольно я бросил взгляд в сторону обиталища магов. Там не было видно ни одного огонька. Ночью там всегда темно. Только однажды, три года назад, целых пять ночей на верхушке башни горело странное мерцающее свечение довольно зловещих оттенков, а потом пропало. Маги, как всегда, ничего не объясняли, а попробовавший приставать к ним с расспросами моряк в наказание на несколько дней онемел.

Я вышел к причалам.

Холодный ветер нес соленые брызги, шевелил высохшие водоросли, длинные бороды которых валялись на песке у кромки прибоя. Скользившие по небу облака время от времени закрывали луну.

Вдалеке отлив обнажил остов затонувшего лет пятьдесят назад галиота. Кажется, перетерся якорный канат и ветер оттащил его на скалы — про этот случай и сейчас рассказывают новичкам.

Порывистый норд-вест раскачивал корабли, и они иногда сталкивались бортами. Плохо зарифленный парус хлопал по ветру. Невидимые волны плескались в борта.

Трухлявая будка у входа на пирс была пуста. В ней положено было сидеть караульному, но на моей памяти он там никогда не появлялся, даже в те дни, когда нашу базу посещали проверяющие с острова.

Часовые выставлялись только на промежуточных стоянках в населенных мирах. Но и там, насколько я знаю, никогда никто не пытался угонять корабли от причала. Никто и никогда не бежал так. Уходили с кораблей в портах, отставали от караванов, не возвращались из сухопутных маршрутов и одиночной разведки. Ночами спускали шлюпки или даже пробовали вплавь добраться до недалекого берега. Прятались в трюмах судов, направлявшихся в их родные миры. В отчаянии поднимали бунты, пытаясь под угрозой смерти заставить колдунов проложить дорогу домой… Последнее было наиболее бесполезным.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});