Ныряющие в темноту - Роберт Кэрсон

Было ровно 9 часов утра, когда Чаттертон и Юрга нажали кнопку дверного звонка. Невысокий, лысеющий, шестидесятивосьмилетний мужчина в очках и с седой бородой открыл дверь и произнес с сильным немецким акцентом: "А! Герр Чаттертон и герр Юрга! Добро пожаловать в архив подводного флота. Я Хорст Бредов". За спиной Бредова виднелись шкафы с папками, которые, как часовые, охраняли дом, на стенах висели в рамках десятки фотографий, на которых были запечатлены члены команд подлодок в их более счастливые дни. Ныряльщики едва справились с сильным волнением: они полагали, что находятся в нескольких шагах от разгадки своей тайны.

"Все, что вы здесь видите, началось с одного-единственного листа бумаги! — воскликнул Бредов, раскинув руки. — Все ответы, которые вы ищете, — тут. Вам никуда больше не надо идти".

Чаттертон глубоко вздохнул. Бредов вот-вот идентифицирует затонувшую субмарину!

"Но прежде чем я дам вам ответ, хочу показать вам архив", — сказал Бредов.

Несмотря на то, что Чаттертон и Юрга сгорали от нетерпения, они сумели произнести: "Да, это звучит… великолепно".

Полтора часа Бредов водил ныряльщиков по всем помещениям своего дома, и все это время ныряльщики повторяли: "Великолепно! Как интересно", стараясь удержаться на месте, пока Бредов продолжал рассказ, совершенно не спеша раскрывать тайну.

Наконец Бредов сел за письменный стол и пригласил ныряльщиков сесть напротив. Он вынул из ящика стола узкий длинный листок бумаги с машинописным текстом. Сердце Чаттертона застучало. Бредов передал листок через стол, глядя вниз.

"Вот ваш ответ", — сказал Бредов.

Руки Чаттертона дрожали, когда он брал документ. Он перевернул листок: на нем Бредов напечатал названия семи немецких подводных лодок.

Чаттертон онемел. Юрга не двигался. Это был список подлодок, потопленных у восточного побережья Америки, — список, который есть в публичных библиотеках. Одна из потопленных лодок из этого перечня относилась к типу VII и не могла быть их загадочной находкой. Другие были потоплены в нескольких сотнях миль от найденного ими места крушения. На других оставались выжившие или были иные неоспоримые доказательства их принадлежности. Одна, «U-853», затронувшая недалеко от Род-Айленда, обследовалась уже много лет. Короче говоря, это были субмарины, которые ныряльщики вычеркнули с самого начала.

Чаттертон сделал глубокий вдох. "Со всеми этими субмаринами, сэр, есть проблема, — сказал он. — Ни одна из них не может быть нашей подлодкой".

"Это должна быть одна из этих лодок, — сказал Бредов. — Ваши координаты могут быть неверными". "Нет, сэр, — ответил Чаттертон. — Координаты, которые мы вам дали, совершенно точны. Мы возвращались к ней много раз".

Бредов наморщил лоб, а его щеки залились краской. "Если хотите, можете просмотреть мои папки, — хрипло произнес Бредов. — Я не знаю, что добавить".

Чаттертон и Юрга попросили разрешения пройти в другую комнату, чтобы поработать там самостоятельно. Им не оставалось ничего другого, как копировать судовые роли (списки личного состава) всех немецких подлодок типа IX, которые направлялись к восточному побережью США. Через два часа они посмотрели все, что смогли, но ни на йоту не приблизились к разгадке.

Когда они уходили, Бредов дал им последний совет: "Если на месте крушения вы найдете акваланг экстренной эвакуации, возможно, владелец написал на нем свое имя. Мы делали так довольно часто".

Чаттертон поблагодарил Бредова за подсказку и пожелал всего наилучшего. Этим вечером в холле гостиницы Чаттертон купил почтовую открытку и адресовал ее Колеру. На ней он написал: "Мы знаем больше, чем они. Надо снова идти к подлодке". Колер получил открытку через несколько дней и показал ее жене. "Эта открытка многое для меня значит, — сказал он супруге. — Это так непохоже на Чаттертона. Думаю, мы будем работать вместе долгое время. Я уверен, мы станем командой".

Вскоре после возвращения в Штаты Чаттертон позвонил Юрге и Колеру, назначив встречу в своем доме. Прищло время брать дело в собственные руки.

Колеру потребовалось целых восемь минут, чтобы добраться до дома Чаттертона. Оба годами жили в пяти милях друг от друга и даже не подозревали об этом. Чаттертон и Юрга сообщили Колеру о результатах своей поездки в Германию, и оба старались как можно лучше передать смятение Бредова, когда ему сказали, что его список не является ключом к тайне.

"Хочу сказать, что эта тайна не хуже тех, что есть в книгах, — заметил Колер. — Немецкая субмарина у нашего порога в Нью-Джерси. Она взрывается и тонет примерно с шестьюдесятью парнями на борту, и никто — ни правительство, ни ВМС, ни ученые, ни историки — даже не подозревают о том, что она вообще здесь есть".

Чаттертон рассказал о своих исследованиях в Вашингтоне: "Я просмотрел документы за всю войну, каждую страницу. У меня очки начали сползать. Комната завертелась в глазах. Ни одного происшествия не случилось нигде поблизости нашей затонувшей лодки за всю войну. Ничего".

Доставили пиццу и блок из шести банок кока-колы. Колер заплатил и забыл попросить сдачу. Никто не рискнул потянуться к тарелкам, боясь нарушить ход мысли. Ныряльщики наслаждались моментом.

— Думаю, мы все знаем из наших поисков, что сообщения о подлодках, выбирающихся на пляжи, о членах команды, посещающих костюмированные балы и покупающих хлеб в местных лавках, — всего лишь фантазии, — сказал Колер, шагая по комнате и используя треугольный ломтик пиццы с колбасой пепперони как указку учителя. — Помните, мы читали и о том, что нацисты пытались вывезти золото из Германии в конце войны? Или даже рассказы о том, как Гитлер бежал на подлодке после падения Берлина? А что если наша подлодка использовалась для чего-то подобного, тогда наверняка не будет ни одного упоминания о ней в отчетах, не так ли?

— Так! Так! Так! — закричали Чаттертон и Юрга со своего дивана. — Ты говоришь, на нашей подлодке мог быть Гитлер?

— Я этого не утверждаю определенно, — ответил Колер. — Я говорю о том, что нам следует думать не так узко. Нам надо рассмотреть все варианты, которые объяснят, почему никто в мире не знает, что эта подлодка и мертвые моряки на ней лежат возле Нью-Джерси. Если мы не рассмотрим любые версии, даже те, которые звучат дико, ответ может от нас ускользнуть. Поэтому хочу сказать вам, парни, эта тайна становится чертовски жуткой.

Минуту никто не говорил. Кончики бровей Колера вздрагивали в такт возможностям, которые по очереди приходили ему на ум. Он был готов идти до конца, во что бы то ни стало. Чаттертон, который вернулся из Германии опустошенным, теперь купался в наивной и прямой решимости Колера. Колер стоял на своем и смотрел Чаттертону прямо в глаза, слегка кивая и будто говоря: "У нас все получится". Чаттертон поймал себя на том, что кивает в ответ. Последний раз он видел такую силу духа во Вьетнаме, где человек мог бежать среди пуль по одной лишь причине: это было правильно.

"Ладно, пусть будут версии, — сказал Чаттертон, поднимаясь с дивана и уступая Колеру свое место. — Предлагаю начать их описание".

Чаттертон напомнил ныряльщикам, что две версии остаются по-прежнему убедительными: первая — подлодка была потоплена Гражданским воздушным патрулем 11 июля 1942 года; вторая — это останки «U-851», подлодки, которую, как полагал Мертен, его взбунтовавшийся друг повел к Нью-Йорку, нарушив приказ. Чаттертон предложил отправиться в Вашингтон и проверить эти две версии.

Примерно в десять вечера ныряльщики решили разойтись. Когда они в дверях надевали куртки, кто-то сказал: "Вы думаете, на борту и правда может быть золото?" Другой ответил: "А ты можешь себе представить, что там, на борту Гитлер?" А третий произнес: "Черт! Я теперь думаю, не правы ли ребята из "Уикли Уорлд Ньюз" — может, наша подлодка пришла сюда из Германии через провал во времени". Тут все рассмеялись. Потом Чаттертон сказал: "Каким бы ни был ответ, он будет потрясающим". Теперь никто не смеялся, поскольку все знали, что это правда.

* * *

Через несколько дней после совещания в его доме Чаттертон вновь отправился в Центральный архив ВМС в Вашингтоне. Во время первой поездки он искал исторические записи о любых событиях, которые могли произойти в радиусе пятнадцати миль от места гибели подлодки, и вернулся тогда ни с чем. На этот раз он расширит поиск до радиуса в тридцать миль, потом до шестидесяти, если будет нужно.

Его исследования заняли четыре дня. Он ничего не нашел. Ни единого события или наблюдения не было зафиксировано в радиусе шестидесяти миль от места гибели лодки.

Во время следующей поездки, на этот раз с Юргой, Чаттертон сконцентрировал внимание на «U-851» — подлодке, которую, как полагал Мертен, его соратник Вайнгертнер повел в Нью-Джерси, чтобы более результативно охотиться за вражескими кораблями. Чаттертон рассказал Кавалканте, заведующему архивами, о теории Мертена, тот сразу заинтересовался идеей и приступил к собственному поиску.