Гитлер-победитель. Мог ли фюрер выиграть войну? (сборник) - Коллектив авторов

Военное командование, столкнувшись с совершенно неожиданным вариантом развития событий, окончательно растерялось. Началось судорожное обучение оставшихся жителей ведению уличных боев. Просто представьте на минутку: вот вам, граждане, граната, вот бутылки с зажигательной смесью, вот винтовка, а вот патроны. Ваш дом угловой. Обороняйте его, товарищи жильцы, стойко. Да следите, чтобы сигнальщики вражеские по ночам фонариками не светили, а то всех бомбами закидают. Сигнальщиков пускайте в расход сразу. А слухи, что, мол, товарищи из числа членов партии и правительства пятки смазывают, пресекайте немедленно. Хотя как раз правительство к этому времени уже покинуло Москву. Началась эвакуация в Куйбышев и Саратов Генштаба и военных академий, наркоматов и иностранных посольств.

Степень паники и растерянности лучше всего характеризует предложение Берии, который вдруг выдвинул идею посыпать мостовые толченым тротилом, а когда появятся немецкие танки, взорвать его.

К сожалению, никто не знал, что в этот момент и немецкая армия находилась, что называется, «на последнем издыхании». К Москве она не подошла, а просто подползла из последних сил. Хотя 3-я танковая группа генерала Гота и сумела взять Калинин, она уперлась в спешно сформированный Калининский фронт генерала Конева, и дальнейшее продвижение ее застопорилось.

В этот момент Красная Армия получила неожиданную передышку – 18 октября пошли проливные дожди. В журнале боевых действий штаба Группы армий «Центр» 19 октября было записано: «В ночь с 18 на 19 октября на всем участке фронта группы армий прошли дожди. Состояние дорог настолько ухудшилось, что наступил тяжелый кризис в снабжении войск продовольствием, боеприпасами и особенно горючим. Состояние дорог, условия погоды и местности в значительной мере задержали ход боевых операций. Главную заботу всех соединений составляет подвоз материально-технических средств и продовольствия».

Оказалось, эту передышку лучше использовали немцы, и благодарить за это они должны были генерала Йодля. Еще в конце лета 1941 года он настоятельно потребовал начать формирование новых дивизий, как он тогда объяснил: «Для ведения боевых действий на новых театрах». В результате во Франции началось формирование 22-й и 23-й танковых дивизий на основе выведенных с фронта 204-го и 201-го танкового полков соответственно. Кроме того, он добился переформирования 141, 143 и 147-й резервных дивизий в настоящие пехотные дивизии. К осени 1941 года эти пять недоформированных дивизий и составляли все «стратегические резервы» Вермахта. Понимая, что битва под Москвой складывается далеко не так, как хотелось бы германскому командованию, Йодль добивается их отправки на Восточный фронт, куда они прибывают как раз в момент этого вынужденного затишья.

Кстати, во время этой передышки немцы затеяли совсем неуместную организационную перестройку, танковые группы были переименованы в танковые армии, а генерала Гота сменил генерал Рейнхардт. Зачем это было сделано, вряд ли кто сумеет объяснить.

22-я танковая и 141-я пехотная дивизии были переданы 3-й танковой армии генерала Рейнхардта, который немедленно направил их в район Клина, где его войска были остановлены на самых подступах к Москве. Остальные дивизии получил Гудериан, который в этот момент уже завяз в кровопролитных и безрезультатных боях в районе Тулы. Это жалкие подкрепления позволили командующему Группой армий «Центр» фельдмаршалу фон Боку отменить уже отданный было приказ о приостановке наступления к северу от Москвы.

Но не все немецкие генералы смотрели в будущее оптимистически. Генерал Кессельринг открыто заявил: «Налеты на Москву вызвали у меня большую тревогу. Сбитые экипажи приходилось списывать, эффективность русских зениток и прожекторов производит впечатление даже на летчиков, участвовавших в налетах на Англию. Настало время, когда русские истребители стали появляться все в больших количествах, к счастью, пока только в дневное время. Результаты не полностью оправдали мои ожидания, однако, с учетом размеров цели следует признать, что наши силы были недостаточно велики». Результат не замедлил себя ждать. 25 октября Кессельринг сдает командование 2-м воздушным флотом командиру II авиакорпуса генералу Лёрцеру и отправляется на Средиземноморский театр, но без своих самолетов. Поговаривали, что он еще легко отделался, так как вполне мог попасть под трибунал за пораженческие настроения.

4 ноября наконец ударил мороз, период распутицы закончился, и увязающий в грязи транспорт перестал быть сдерживающим фактором для войск обеих сторон. Германское командование подтянуло резервы и произвело перегруппировку. Для возобновления наступления на Москву Вермахт развернул 56 дивизий, в том числе 15 танковых и 7 моторизованных. По замыслу немецкого командования Группа армий «Центр» должна была разбить фланговые части обороны советских войск и окружить Москву. Вести бои в самом городе не планировалось.

Наступление немецких войск на Москву возобновилось с северо-запада 15 ноября, с юго-запада – 18 ноября. На севере 3-я и 4-я танковые группы наступали в направлении Клин – Дмитров. В конце ноября немцы сумели захватить Клин, Солнечногорск, Истру и выйти к каналу Москва – Волга, они заняли Красную Поляну всего в 27 км от Москвы. У советского командования еще оставалась надежда остановить противника на рубеже канала, но именно в этот момент Гот ввел в бой свежие дивизии. Они одним ударом форсировали канал в районе Дмитрова, и наспех сформированная 1-я ударная армия не сумела их остановить. 50-я и 44-я стрелковые бригады были смяты и рассеяны, и немецкие танки устремились к Загорску, где Гот намеревался повернуть на юго-восток к Ногинску, чтобы замкнуть кольцо окружения.

Хотя советское командование намеревалось взорвать водоспуски Истринского, Иваньковского водохранилищ и водохранилищ канала имени Москвы, чтобы сбросить воду в канал, после чего форсировать его было бы невозможно, но сделать это не удалось. Немцы получили информацию об этих планах из источника, до сих пор остающегося неизвестным, и выбросили на плотины диверсионные группы из состава полка «Бранденбург».

На юге наступление Гудериана развивалось менее успешно. Его войска сумели прорвать фронт 50-й армии, однако на этом успехи самого знаменитого панцер-генерала и завершились. В советском фронте образовалась брешь между 50-й и 3-й армиями, но это привело лишь к несоразмерному растягиванию фронта 2-й танковой группы. Главной проблемой Гудериана оставалась Тула, взять которую он никак не мог. Все атаки XXIV моторизованного корпуса были отбиты, а ведь Гудериана уже поторапливали, так как он должен был наступать на Каширу – Раменское – Ногинск, чтобы встретиться с Готом. Поэтому у него просто не оставалось иного выхода, кроме как бросить все силы вперед, не слишком заботясь о флангах. Он страшно рисковал, так как над его правым флангом нависала только что сформированная 10-я армия генерала Голикова.

В этот момент Гудериан вспомнил о своем успешном опыте взаимодействия с авиацией, который принес ему успех во Франции. Он лично отправился в штаб VIII авиакорпуса, чтобы договориться с генералом Рихтгофеном об авиационном ударе по позициям Красной Армии в Туле. Дело в том, что с помощью населения вокруг города были созданы три оборонительных рубежа, прорвать которые немцы пока так и не сумели. Одновременно ему пришлось договариваться с командующим 4-й армией фельдмаршалом Клюге, чтобы тот выделил войска для штурма Тулы, так как собственные силы Гудериана должны были двигаться на север, чтобы сохранить хоть какую-то надежду на успех операции.

Совещание проходило очень нервно, Рихтгофен доказывал, что оставшихся у него самолетов совершенно недостаточно для сокрушительного удара, подобного тому, что был нанесен под Седаном. II авиакорпус поддерживал наступление к северу от Москвы, и у Рихтгофена осталась только одна пикировочная эскадра StG 2 «Иммельман». Попытка найти еще хоть какие-то самолеты привела лишь к новой перепалке, в которую были вовлечены фельдмаршал фон Бок и генерал Гот, который заявил, что не позволит забрать ни одного самолета со своего участка фронта.

В результате орлам Рихтгофена пришлось обходиться своими силами. Пикировщики 18 ноября совершили по 6 вылетов и сумели-таки взломать оборону города на западном фасе, куда и нанесли удар моторизованный полк «Гросс Дойчланд» и 131-я пехотная дивизия. Немецкая 3-я танковая дивизия имитировала атаку с востока и отвлекла на себя часть сил обороняющихся, внеся свой вклад в успех штурма. Тулу удалось захватить, и нарыв на левом фланге танковой группы Гудериана был вскрыт. Однако немцы дорого заплатили за это, потому что 732-й зенитно-артиллерийский полк нанес такие потери вражеской авиации, что StG 2 в дальнейших боях участия не принимала. Во многом это и определило исход битвы за Москву.