Солнечная буря - Артур Кларк

Мириам молчала и слушала. Бад явно гордился идущей здесь работой, где окружающая среда невероятно затрудняла выполнение самых простых операций типа надувания шарика, где на каждом шагу поджидала неизвестность. Но какая-то частица души Мириам — та, где обитало ее восхищение всем космическим, — испытывала подлинное наслаждение от терминов типа «динамика выдувания» и тому подобных слов.

— А когда форма готова, — разглагольствовал Бад, указывая на другой участок работ, — мы разбрызгиваем пленку.

Астронавт наблюдал за работой неуклюжего на вид робота, катившегося вдоль рельса, протянутого перед большим надувным диском. С помощью валика робот наносил стекловидную массу на миларовую поверхность и разглаживал ее. Робот работал так спокойно, будто не делал ничего особенного, а, к примеру, красил стену.

— Милар доставляют с Земли в твердых блоках, — объяснил Бад. — Для того чтобы изготовить пленку, нужно нагреть материал и пропустить его через горячее сито. Получаются пучки волокон. Этим волокнам дается положительный электрический заряд, а поверхность, предназначенная для обработки, представляет собой отрицательный электрод, поэтому полимерное волокно вытягивается с бешеной силой и в процессе становится в сотни раз тоньше. На Земле это сделать невозможно. Все испортит сила притяжения. А здесь просто разбрызгиваешь материал, потом сдуваешь форму и вытаскиваешь.

— Вот бы один из этих роботов мне стены в квартире покрасил.

Бад рассмеялся, но немного натянуто.

«Наверное, почти все, кто сюда прилетает, произносят эту шутку», — догадалась Мириам, и ей стало немного не по себе.

— Роботы, механизмы, поточные линии — все работает очень хорошо. Но сердце этой стройки — люди. — Бад посмотрел на Мириам. — Я родом с фермы в Айове. В детстве я ужасно любил читать истории про то, как в космосе и на Луне трудятся простые работяги, похожие на моего отца и его приятелей. Что ж, так быть не может и еще долго так не будет. Это по-прежнему космос, смертельно опасная окружающая среда, и занимаемся мы здесь работой высочайшего инженерного уровня. Все эти замызганные обезьянки там, за окном, имеют ученые степени не ниже доктора философии. Назвать их простыми работягами язык не поворачивается. Но они работают с душой — понимаете? Работают сутками, чтобы поспеть с этой работой вовремя. Некоторые здесь уже несколько лет. А без души тут ничего бы не получилось, несмотря на все наши замечательные игрушки.

— Понимаю, — негромко произнесла Мириам. — Полковник, я получила сильное впечатление. Вы вселили в меня уверенность.

Она не покривила душой. Шиобэн много рассказывала ей о Баде, Мириам знала о том, что у них завязался роман. Отчасти поэтому она и решила прибыть сюда, осмотреть «строительную площадку» лично и сделать выводы. И ей понравилось все, что она увидела, понравился и сам этот резковатый, исполнительный и энергичный американский летчик, ставший такой важной фигурой для будущего человечества; она испытала большое облегчение, убедившись в том, что проект находится в столь верных руках.

Но конечно, ее евразийская гордыня не позволила бы ей именно так все и сказать президенту Альварес.

— Надеюсь, чуть позже мне удастся познакомиться с некоторыми из ваших сотрудников.

— Они будут очень рады.

— Я тоже. Не стану делать вид, что для меня это не повод для удачной газетной фотосессии. Но хорошо это или плохо, однако эта чудовищная конструкция станет моим наследием. Я решила увидеть щит и людей, которые его строят, до того как меня вышибут из моего кресла.

Бад торжественно кивнул.

— Мы тут тоже следим за предвыборной борьбой. Не могу поверить, что к вам могут так плохо относиться. Сюда бы прислали свои анкеты, — процедил он сквозь зубы, сжав кулаки.

Мириам искренне тронули его слова.

— Так уж все устроено, полковник. Предвыборные рейтинги показывают, что основная масса населения Земли — за строительство щита. Но вместе с тем люди то и дело испытывают терзания из-за того, какие колоссальные суммы уплывают с планеты в эту гигантскую космическую мошну. Им нужен щит, но им не нравится то, что за него приходится платить. Наверное, за всем этим прежде всего стоит нежелание вообще верить в солнечную бурю.

Николаус проворчал:

— Классическая психология завсегдатаев бара. Узнав дурную весть, люди сначала не желают в нее верить, а потом злятся.

Бад спросил:

— Значит, они ищут виноватого?

— Что-то вроде этого, — кивнула Мириам. — И может быть, они правы. Строительство щита будет продолжаться, что бы ни случилось со мной; мы уже зашли слишком далеко для того, чтобы теперь сворачивать в сторону. А что касается меня… Знаете, Черчилль проиграл выборы сразу после победы во Второй мировой войне. Люди решили, что он свое дело уже сделал. Может быть, моему преемнику повезет больше: не придется так страдать каждый день.

«А может быть, — задумалась она, — люди почувствовали, насколько я устала, как меня вымотала эта работа — и как мало я могу им дать».

— Вы вкладываете в это слишком много философии, Мириам, — буркнул Николаус.

— Угу, — кивнул Бад. — Самое дурацкое время устраивать выборы! Может быть, их следовало бы отложить на пару лет…

— Нет, — решительно покачала головой Мириам. — О, наверное, в крупных городах еще до начала выборов будет объявлено чрезвычайное положение. Но демократия — наше самое главное сокровище. Если мы станем от нее отказываться в трудные времена, может случиться так, что назад мы ее не вернем. А потом все у нас закончится, как у китайцев.

Бад искоса взглянул на Николауса — это был испытующий взгляд человека, привычного к работе в условиях секретности.

— Кстати говоря… Как вам известно, мы отсюда следим за китайцами.

— Были еще запуски?

— В погожие дни они видны невооруженным глазом. Скрыть запуск ракетоносителя «Лонг марч» невозможно. Но как бы мы ни старались, мы не можем проследить за ними после запуска — не помогают ни оптическая аппаратура, ни радары. Мы даже пробовали лучом лазера слежение осуществить — никакого толку.

— Технология «невидимки»?

— Мы думаем, да.

Это продолжалось уже год. Мощная, непрерывная программа запусков с громадной территории Китая. Один за другим тяжелые космические корабли уходили в безмолвие космоса, а куда — неизвестно. Мириам и сама участвовала в попытках выяснить, что происходит. Но премьер-министр Китая в ответ на ее вопрос только вздернула крашеные брови.

— Так или иначе, для нас это значения не имеет, — сказала Мириам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});