Генерал Скобелев. Казак Бакланов - Анатолий Корольченко

Возвратился от Радецкого Михаил Дмитриевич к вечеру. Снег продолжал сыпать, холодало, в дороге все перемерзли, устали. В штабе сообщили новость: прибыл какой-то представитель торговой компании. Скобелев-старший вел с ним переговоры о покупке полушубков.

— Где он?

— Ждет. С ним дама, — пояснил майор, ведавший интендантскими делами. — Вроде бы секретарь, молодая, красивая собой.

— Тогда готовьте ужин, за столом обо всем переговорим.

Дородный торгаш с нафабренными усами и бородкой рассыпался перед Михаилом Дмитриевичем в приторной любезности:

— Рад приветствовать в лице вашего превосходительства доблесть и силу русской армии! Выполнять для вас заказ — высшая для меня честь. Смею вас заверить, что сделал все, что мог.

Позади торгаша стояла дама.

— Мой личный секретарь, — отрекомендовал ее тот.

Проявив галантность, Михаил Дмитриевич коснулся руками руки женщины. Тут же высказал комплимент.

— Никак не думал, что у деловых людей такие милые помощники. Вам не страшно забираться в такую глушь? На дорогах балуют башибузуки и черкесы.

— Я отговаривал, ваше превосходительство, но уговорить ее не смог. Поехала, чтобы увидеть вас, — ответил за женщину торгаш. — Заявила: «Хочу посмотреть на Скобелева. Увидеть, каков он». А я и уступил женскому капризу.

Прибывший сообщил о завершении продажи полушубков, объявил, что первая партия товара уже поступила, через неделю доставят и остальное.

— Как раз ко времени! — не скрыл радости генерал. — Кажется, пришла настоящая зима. Теперь бы еще позаботиться об обувке солдат.

— Постараемся сделать, — угодливо пообещал майор.

— Пока стараетесь, я уже кое-что сделал.

— Что именно, ваше превосходительство?

— Выбил триста пар сапог. Пришлось униженно просить интенданта. Но на что не решишься, лишь бы уберечь солдат! Завтра же, майор, поезжайте в Габрово, найдите там интенданта 80-го корпуса и доставьте сюда сапоги, все триста пар.

— А как же полушубки? Кто их получит? — забеспокоился майор.

— Это уж вы сами решайте. Но чтобы завтра и полушубки и сапоги были в полках.

Деловой разговор перерос в личную беседу. Словоохотливый гость рассказал, как в Петербурге нарасхват покупают газеты, в которых публикуются военные сводки с Балкан и особенно, когда описывают подвиги скобелевцев.

Женщина не спускала с генерала глаз, ловила каждое его слово, и это не ускользнуло от торгаша. Он вдруг заторопился, сослался на какие-то неотложные дела.

— Да куда же вы, на ночь глядя? — пытались его отговорить.

Но напрасно, они удалились, несмотря на явное нежелание его спутницы.

А зима меж тем прочно вступила в свои права. Ударили редкие для этих мест морозы, бесконечно валил снег. Острый, порывистый ветер наметал высокие, порой в человеческий рост, сугробы. Нередко случалось, что, стоя на посту, солдаты в драных шинелишках совсем коченели, превращаясь в безжизненную ледышку. Полевые лазареты переполнялись больными и обмороженными, численность и боеспособность полков резко упала.

Однако сия горькая чаша миновала скобелевскую дивизию. Генерал словно знал о предстоящих испытаниях, и предпринятые им меры оказались спасительными. Солдаты и офицеры облачились в полушубки, на ноги навертывали суконные портянки. В ротах имелся запас сменной обуви, впрок было гусиного и свиного сала на случай обморожения.

На одном офицерском собрании Скобелев говорил:

— Убедите солдат, что вы о них вне боя по-отечески заботитесь, и тогда в бою для них и для вас ничего невозможного не будет. Солдаты в сто крат отблагодарят за заботу ратными подвигами.

Вместе с тем шла подготовка и к трудному переходу через Балканы. Еще раньше генерал распорядился изготовить восемьсот вьючных седел, приказал заменить неудобные в походе армейские ранцы легкими вещевыми мешками. В ротах и батареях исподволь подгонялась амуниция, проводился ремонт всего, что бралось в поход.

Вскоре стали прибывать приданные отряду части: три стрелковых батальона, две саперные роты, две артиллерийские батареи, 9-й казачий полк полковника Нагибина и Уральская казачья сотня Кириллова. А потом прибыли семь дружин болгарского ополчения. Их возглавлял генерал Столетов. Когда-то Николай Григорьевич был у молодого Скобелева начальником. Теперь они поменялись местами: командуя болгарским ополчением, Столетов входил в подчинение Михаила Дмитриевича. 23 декабря армия генерала Гурко в тяжелых боях взяла Софию. В тот же день последовала команда от генерала Радецкого: 24 декабря выступить! 26 войска должны сосредоточиться с той стороны хребта в долине Тунджи, с тем чтобы с утра 27 одновременно с отрядом Святополк-Мирского атаковать селения Шейново и Шипку.

Незадолго до выступления Скобелев провел разведку предстоящего маршрута и убедился, что переход через Имит-лийский перевал весьма труден. Даже в летнее время жители окрестных поселений не рисковали проходить по узкой пешеходной тропе с мулами, не говоря уже о повозках. Теперь же предстоял марш через перевал в зимних условиях, имея горные орудия и кавалерию. Шестнадцать тысяч воинов должны были в течение трех суток преодолеть горный массив и выйти к деревне Шейново.

Пронеслась команда:

— Ша-агом ма-арш!

Колонна дрогнула, и живая людская лента потянулась по дороге к Имитлийскому проходу, выходящему тропой к перевалу. Утро выдалось румяным, светило солнце, пощипывал легкий морозец, обещая погожий день. Но это внизу, у подножья Балкан. А каково там, в горах?

Накануне ушел авангард под начальством полковника Ласковского. В нем — батальон казанцев, две роты саперов, два десятка казаков во главе с войсковым старшиной Кирилловым. Напутствуя их, генерал Радецкий потребовал, чтобы авангард не только выбирал удобный для движения путь, но и расчищал его от снега.

— Двигаться как можно быстрее и работы на пути производить сноровисто, не допуская медлительности и беспорядка.

Старший сапер, майор, попытался было возразить, начал считать на бумаге, но генерал не дал ему продолжать:

— Вы меня не убедите расчетами, майор. Они мне ведомы: «Один сапер — один топор, один день — один пень». Отряд должен к 27 числу спуститься в долину, и вы извольте сделать так, чтобы мы там были к назначенному сроку.

У него было правило: в начале пути пропустить мимо себя всю колонну, чтобы видеть, в каком состоянии находятся подразделения, а потом уже, обгоняя ее верхом, занять свое место в голове. Но на этот раз он сумел увидеть лишь половину колонны: примчался из авангарда казак и сообщил неутешительное: снег по пояс, а местами и выше. Дорогу приходится пробивать с великим трудом, и пройдено совсем немного.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});