Знак королевы вампиров - Джой Хилл

Никогда не забывал о своем долге… своей чести… верности.

Эта мысль обеспокоила ее. Неожиданное волнение стиснуло мышцы живота, уничтожив царившее там желание. Когда по спине словно провели холодными пальцами, она запаниковала, — из-за благополучия Джейкоба. Она подавила сильнейшее желание встать и уйти из этой комнаты, найти его, защитить его, и у нее перед глазами возникло видение. Оно ослепило ее, словно отправив в другой мир.

Кровь и жертва. Джейкоб на… столе… кричит в агонии. Взрыв…

Видение ушло так же резко, как и появилось. Она поймала быстрый взгляд Белизара. Когда она снова овладела своим лицом, заставив мышцы расслабиться и ничего не выражать, он продолжил говорить почти без паузы. А ее мысли метались, словно дикий зверь в ловушке.

Ей привиделась смерть ее приемного отца за неделю до того, как это случилось.

Ей снилось, что она потеряла свою самурайскую стражу… за два дня до того, как это стало реальностью.

Она провела один вечер со своим рыцарем. И через три дня узнала, что все ее кошмары о его смерти — реальность.

И хотя смерть Рекса она не предвидела, это было, возможно, потому, что она сама его убила.

Она говорила себе, что с Джейкобом все в порядке. Что он рядом с ней. Она может мысленно дотянуться до него. Подумав о нем, она мысленно нашла его, не сообщая о своем присутствии. Он был во дворе, шел к тому месту, где должны были происходить развлечения. Его нагота была прекрасна, он двигался с легкой грацией, высоко подняв голову, — до мозга костей слуга королевы вампиров. Он так хорошо давал им это понять, что большинство вампиров, останавливаясь на несколько секунд, чтобы рассмотреть его, не смели нарушить границу его чувства собственного достоинства.

Господи, да он — настоящее сокровище. Мое сокровище. Пусть его не коснется зло.

Все хорошо. Все будет хорошо. Ради бога, он умрет тогда, когда умрет она, так зачем ей паниковать, видя, как он умирает?

В ту ночь, когда он убил Карла Ронина, он притормозил возле церкви. Он долго смотрел на изваяние Сына Божьего, стоящее на возвышении справа от входных дверей. Дева Мария стояла слева, ее лицо искажало горе.

— Это же все не имеет значения, — святая вода, или крест, так ведь? — сказал он тихо. — Почему вампиры не могут ходить в церковь.

— Да, не имеет.

Она хотела взять его за руку, пострадать за него, но знала, что ничего не может сказать, чтобы облегчить его боль, не может предложить ему успокоения. Она спросила себя, может ли найти лекарство от страха, который теперь жил внутри, страха, что Джейкоба могут у нее отнять. Должно быть, это болезнь играла с ее разумом такие шутки. Тем не менее, даже вернувшись мысленно на собрание, она держана часть своих мыслей с ним, постоянно наблюдая, где он и что делает.

— Леди Лисса, вы дали понять, что хотите обсудить с членами Совета нечто важное. Вам слово.

— Лорды и леди, — ее голос звучал сильно и властно. По их внимательным и полным уважения лицам она поняла, что никто из них не заметил, что не так давно она витала далеко от собрания членов Совета. Это на самом деле болезнь, будь она проклята. Она плотно захлопнула дверь между своим разумом и мыслями Джейкоба.

— Я хочу обсудить проблему предоставления постоянного убежища беженцам, находящимся на моей территории.

14

А вот и он, в месте, битком набитом вампирами, и без оружия. Даже без одежды. Гидеон смеялся бы до слез.

Но когда Джейкоб вспоминал ее слова, ее прикосновения к его телу и разуму, его спина выпрямлялась, он еще выше поднимал голову. Он был смертным слугой леди Лиссы. Человек, который имел право прикасаться к ней, кормить ее. Который имел доступ к ее сердцу, а иногда даже к ее душе. А она хотела, чтобы его все видели.

Это был ее мир, и, чтобы стать тем, кто ей нужен, ему нужно было стать частью этого мира. Полностью войти в него.

Он легко нашел зону отдыха. Она располагалась в юго-восточной части замка, где огромные газоны пересекали живые изгороди, разграничивавшие пространство для разных игр. Фантастические и сюрреалистические картины разворачивались на фоне панорамного вида на океан. Словно картина Эшера, воплощенная в жизнь. Над всем этим доминировала алебастрово-белая веранда, которая была продолжением линий замка. На нее можно было попасть с двух сторон, по мраморным ступенькам, словно приглашавшим гостей спуститься в сад и насладиться играми.

Там оказалось свыше ста вампиров всевозможных рангов, они потягивали напитки и, расположившись в шезлонгах и возле столов на веранде, общались друг с другом и наблюдали за тем, что происходило внизу.

Прежде чем он смог понять, на что именно они смотрят, его внимание привлек запах горелой плоти и сдавленный вскрик, раздавшийся снизу ближайшей к нему лестницы. Слуга встал на колени перед своим господином, а другой человек — скорее всего, кузнец, — прижал тавро к его ягодицам. Когда он убрал железо, вампир внимательно осмотрел отпечаток, улыбнулся, когда тот начал бледнеть. Кроме сдавленного крика, слуга не издал ни звука и не двинулся с места, ожидая дальнейших приказаний господина.

Из-за Лиссы у Джейкоба возникло предположение, что слуги и вампиры всегда противоположного пола, но теперь он осознал, что это целиком зависело от сексуальных предпочтений каждого из вампиров.

— Милое развлечение, — произнес вампир. — Возможно, позже мы вернемся и пометим и другие части твоего тела, если ты меня не удовлетворишь.

На лице слуги не было страха, когда он поднялся и последовал за своим господином, — Джейкоб понял, что ему нравится испытывать боль по его приказу.

Нет. Благодаря связи с Лиссой и третьему знаку его интуиция усилилась, и он смог почувствовать отсутствие страха в мужчине. Плюс к этому, как он прекрасно понял на примере Мелинды, слуга недолго прослужит своему господину или госпоже, если между ними нет какой-то связи или определенного доверия.

Он вспоминал, как вампир наклонился рассмотреть его третий знак, провести по нему кончиками пальцев. Эмоциональный страх от прикосновения, выражение глаз вампира, когда он понял, что не разрушил его вежливую скуку.

Когда кто-то провел пальцами по его ребрам, Джейкоб сумел обернуться с выражением мягкого безразличия, а не отпрыгнуть в сторону, словно кошка, которая оказалась в комнате, полной собачьих клыков и когтей.

Сеанна пытливо посмотрела на него. Ее господин, лорд Ричард, хозяин территории Алабамы, очевидно, получал удовольствие, одевая ее в тонкие ремешки, которые оставляли ее грудь открытой. Ремешки пересекались, приподнимая и перетягивая ее пышную грудь. На сосках были специальные наконечники, соединенные золотой цепочкой. И хотя юбка из клепаных ремешков опускалась ниже коленей, при ходьбе они развевались, открывая внушительный зад и выбритый лобок. Она носила эти одежды так, словно была облачена в наряд королевы амазонок, и Джейкоб не мог отрицать того, что этот наряд чертовски хорошо на ней смотрелся. Достаточно хорошо, чтобы заставить его член заволноваться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});