Новая русская доктрина: Пора расправить крылья - Коллектив авторов

русофобия (которая существует на разных уровнях и, будучи отвратительной сама по себе, несомненно является самым существенным дестабилизирующим обстановку в стране фактором, реально дающим в руки ксенофобствующим экстремистским организациям сильные аргументы в деле вербовки неопытной молодежи);

исламофобия (злонамеренно, а иногда и по неразумию разогреваемая многими силами подозрительность и неприязнь к представителям второй по величине религиозной общины, нечистоплотная манипуляция, построенная на отождествлении терроризма и ислама);

ортодоксофобия (или менее благозвучно «православофобия», то есть вражда к Русской Православной церкви, боязнь укрепления ее позиций в обществе, провокационные выступления с целью «стравить» верующих традиционных религий, верующих и неверующих и т.д.);

сепаратистские и деструктивные течения (воинствующие ваххабиты, радикальные шовинисты в национальных республиках, тоталитарные секты и т.п.);

неправительственные организации , в деятельности которых обнаруживаются признаки участия в международных антироссийских кампаниях, промышленном шпионаже, подрывной демографической деятельности (через медицинские и образовательные услуги, «планирование семьи», общественные пропагандистские акции и т. п.), лоббирования ученых и экспертов, ангажированная позиция которых способствует формированию необъективной картины и принятию за основу неверных научных данных и выводов при выработке решений государственными чиновниками и депутатами.

Иными словами, ксенофобия всегда конкретна. Абстрактная ксенофобия не является и даже теоретически не может являться существенной угрозой безопасности страны. Она сводится к частным бытовым случаям. Поэтому в качестве факторов десуверенизации и подрыва безопасности в настоящее время не могут рассматриваться силы чисто регионального сепаратизма, а также силы радикального национализма этнокультурного большинства (так называемого «русского фашизма»). Обе эти угрозы действенны только в сочетании с вышеописанными факторами.

Большим заблуждением является представление о сложившейся в стране ситуации с напряженностью в межнациональных отношениях как естественного, закономерного следствия принятия после распада СССР нового политического формата. Сама по себе смена формата не продуцирует процессов разрушения и хаотизации (таких, как развал системы разделения труда между бывшими «братскими» республиками, гибель советской промышленной кооперации и соответствующей инфраструктуры, приведшей к массовым безработице и обнищанию на пространстве СНГ, волнам беженцев и вынужденных мигрантов), не предопределяет и складывания такой экономической модели, при которой труд бесправных иммигрантов в большинстве отраслей экономики предпочтителен перед трудом коренного населения. Неурегулированность или недостаточная урегулированность этих сфер жизни нашего общества – это отдельная проблематика, которую нельзя списать на издержки распада СССР. Отсутствие политической воли к проведению сильной государственной политики в этих сферах, безответственность и безнаказанность нашей элиты позволила ей за какие-то десять с небольшим лет нарушить формировавшийся столетиями этнокультурный баланс.

7.2. Сценарии реализации угроз

К политическим рискам , обостряющимся в связи с эскалацией подрывной деятельности и накладывающимся на иммиграционную и демографическую ситуацию в России, относятся:

– слабость федерального центра, национальный и региональный сепаратизм, что вынуждает геополитически активные державы установить контроль над российским ядерным потенциалом, то есть десуверенизация России под внешним воздействием;

– стремление сильных держав установить контроль над российскими энергоресурсами, то есть еще один вариант внешней десуверенизации России;

– рост этнокультурного и этнорелигиозного сепаратизма в регионах России, подпитываемый извне;

– как ответ на предыдущий фактор, рост русского этнического национализма, форсирующий процессы откола национальных образований и политической фрагментации русского ядра России, что также ведет к десуверенизации.

Основные иммиграционные угрозы:

– Кавказско-среднеазиатско-средневосточная. Угрожает в первую очередь южным регионам России и центру, в меньшей степени Западной Сибири;

– Китайская. Угрожает, главным образом, Дальнему Востоку (а также Казахстану и Средней Азии);

Регионы риска:

Приморский край

Хабаровский край

Амурская область

Читинская область

Алтайский край

Новосибирская область

Омская область

Челябинская область

Оренбургская область

Самарская область

Саратовская область

Волгоградская область

Астраханская область

Ставропольский край

Краснодарский край

Ростовская область

Москва и Московская область

Регионы, подвергающиеся угрозе полного или частичного отторжения без иммиграционного в них притока:

Чукотский АО

Камчатский край

Сахалинская область

Ямало-Ненецкий АО

Ханты-Мансийский АО

Мурманская область

Карелия

Калининградская область

Вырисовываются следующие сценарии складывания политической карты построссийского пространства:

Сценарий 1. Сохранение в более или менее длительной перспективе номинально суверенной РФ с полноценным федеральным правительством. Суверенитет РФ ограничен рядом соглашений о «международном контроле» над ОМП. Реализуется некий подвариант под условным названием «коалиция диаспор» (1а) . Национальные республики и их лобби в центре борются за перераспределение дотаций, оставаясь в РФ. Всякая угроза сепаратизма связана лишь с недополучением денег из федерального бюджета и легко поэтому гасится. Формально оставаясь в РФ, нацреспублики, особенно на Кавказе, почти полностью независимы. Ситуация на китайской границе более сложна. Элитной китайской диаспоры в России не будет. Поэтому может осуществиться вариант отторжения Дальнего Востока. Более вероятно, в рамках рассматриваемого процесса Дальний Восток и Восточная Сибирь как фактически подмандатная территория США – как противовес Китаю. Бурятия и Якутия охотно идут на это. Другой подвариант (1б) связан с противодействием московской элиты инвазии этнических групп в федеральную власть. За этим следует рост сепаратизма на Северном Кавказе, выражающийся либо в вялотекущей войне, либо в успехе отдельно взятых очагов сепаратизма (Чечня). Регионы либо меняют национальный облик и откалываются, либо пытаются противостоять инородческому вторжению собственными силами, что также означает их выпадение из-под влияния федерального центра. Не исключен американский мандат в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке либо подпадание этих регионов под китайский суверенитет.