Наездник - Радик Соколов

— Далеко. В совсем других местах и обстоятельствах. Там и солнце будто светит не для всех. Кто-то лежит, греется на пригорке, отдыхает, а другие глубоко в ж… мучаются.

— Похоже, крепко потрепала тебя жизнь, раз ничего внятно не рассказываешь. Ну да не ты один. — Сжала губы уже думая о своем хозяйка.

— У меня просьба. Не знаю где и когда можно отоваривать карточки. Все равно в очереди стоять, так может быть вместе?

— Конечно, а готовить можно на кухне.

— Это проблема. Готовлю я совсем плохо, не научился. Можно, кто-нибудь покажет мне как готовить самые простые вещи из моих продуктов, а результаты можно вместе съесть.

— Да тяжело из детского дома сразу в самостоятельную жизнь. Ничего мир не без добрых людей. Поможем. Когда Леночка пойдет наши карточки отоваривать, она тебя захватит. У соседки все немножко дороже, чем в магазине, зато без обмана. В очередях стоять у меня времени нет, а у девчонок карточки отнять могут. И вот, собственно, зачем я зашла. Хочу отдать ключи от наружной двери. Только замок там заедает, надо приспособиться. Сам разберешься.

— Посмотрю, может его просто смазать надо. Кстати, если есть возможность купить чего-нибудь вкусненького без карточек, я готов заплатить почти как на рынке.

— Посмотрим. Ты проходи пока не кухню почаевничаем, я быстро вернусь тогда и отметим твое новоселье.

Стоило матери уйти, в комнату сразу без стука проскользнула Яна и присев рядом на кровать.

— Когда в сердце живет любовь, человек становится совсем другим. Он и выглядит лучше, и смеется заразительнее и воспринимает окружающий мир незащищенными толстой кожей нервами. В глазах Яны читалась радость, сменившая надежду. Камень упал с ее сердца. — Ну, как поговорили? Я смотрю мама довольная вышла, а то последние дни на меня волком смотрела. Что такого ты ей сказал?

— Просто постарался поставить себя на ее место и на мгновение стать ею. Ведь она о вас заботится, хочет избавить дом от проблем. Договорился, что буду во всем помогать по дому, а вы будите учить меня готовить из моих продуктов. Ты прости, я уговорил твою маму взять деньги за проживание. Мне ведь подъемные выдали.

— Какой ты замечательный. — она обняла Павла. До последнего мгновения она была не уверена, что все пройдет как задумано, но сейчас, когда тревожные минуты остались позади, она счастливо улыбалась, а в интонациях поселилось кокетство.

— Я все слышала — в комнату вошла Лена, — подозрительно посматривая на сестру.

Вскоре все трое пошли на кухню, готовиться к празднованию новоселья. Когда вернулась мама, стол был уже накрыт. Впрочем, долго сидеть сил ни у кого уже не было и Шатов сославшись на усталость отправился в свою комнату. Неожиданных визитов сегодня больше не предвиделось.

27 марта. Среда.

Проснулся Павел выспавшимся. Разбудила его возня в коридоре. Судя по звукам, кто-то уходил на работу. Скрипнула дверь, и Павел закрыл глаза, притворяясь спящим. Нежная девичья рука погладила его по щеке, взлохматила волосы и стала водить пальчиком по губам. Шатов открыл глаза и, к своему удивлению, узрел Лену. К счастью, дурацкий вопрос: — «Где Яна? Что ты делаешь?» — не задал, только посмотрел круглыми глазами на юную разведчицу.

— Ты чего проснулся? Тебе еще можно немножко полежать. Если бы ты так пришел меня будить, я бы долго, долго притворялась спящей, делай что хочешь. — Ленка легонько щелкнула Павла по носу.

— Хорошо, обещаю тебе в следующий раз не просыпаться подольше, а ты разрешишь мне полюбоваться собой.

— Любуйся, разрешаю. — Ленка выгнулась.

— Надо ванночку занести. — Демонстративно облизнулся Павлик.

— Лучше помолчи, а то обижусь. — Игриво пригрозила пальчиком девчонка.

— Молчу, молчу, — замахал руками Паша.

— Давай вечеринку устроим, потанцуем. Я пригласила в гости подругу договориться, когда можно будет собраться, патефон послушать и потанцевать. Учти, я ей сказала, что ты за мной ухаживаешь — выдала она стратегическую информацию.

В Ленкином классе сейчас было почти полсотни человек. В городе осталось всего несколько десятилеток. В сорок втором ряд школьных зданий отдали под госпитали, классы сливали, расформировывали, а в сорок третьем произошло разделение на мужское и женское среднее образование. Опять школьников перемешали. С тех самых пор у них и началось разделение на группы. Эти отдельные компании сформировались из остатков бывших школ и рассматривали других одноклассниц как соперниц. Заводилой одной из таких компашек была Ленка. Она выделялась среди подруг красотой и видимым материальным достатком. Хотя все ее подружки и были девчонками, на которых можно положиться, но свое лидерство надо постоянно подтверждать. Смазливые девчонки давно хвастались, как гуляют с парнями, а ей и сказать было нечего. Приходилось выдумывать истории с душераздирающими подробностями, в которых, судя по скептическому выражению лиц, все больше сомневались. Надо во что бы то ни стало доказать правдивость своих слов. Если ее запишут во вруньи, вернуть себе прежнюю роль не получиться. Видно бог услышал ее молитвы, и удача сама пришла в руки. Промучившись всю ночь, разведчица решила рассмотреть юношу и окончательно решить, подойдет ли он для уготованной ему роли.

Рабочий день прошел скучно. Семен Борисович на работе опять не появлялся, а обычная рутина обходила архив стороной. Все утро Павел читал учебники и терзался голодом. Для выздоравливающего организма требовалось усиленное питание. Жутко хотелось поесть. Плюнув на дисциплину, Шатов отправился в госпитальную столовую. По распоряжению, начальства, гражданским можно было обменять карточки на обед. Сегодня придется поступить именно так, а потом искать возможности покупать продукты дополнительно. Упросив на кухне отоварить несколько талонов и заплатив за обеды вперед он отправился домой приходить в себя.

— Посмотри документы — Как всегда неожиданно появился «Робин Гуд».

— Вроде все в порядке. — Павлик скрупулезно ощупывал бланки.

— Все настоящее. Без обмана. — В голосе пацана сквозила уверенность.

— Тогда пошли в закрома. — Павел вытащил мешок с перевязочным материалом, купленный официально в аптеке у Михаила Михайловича по коммерческой цене. — Бери, не бойся. Внутри накладная. Все проведено официально.

— Ну ты даешь. — Уже исчезая ворчал мальчишка.

Сетуя на перебитый сон, Павлик отправился бесцельно бродить по городу. Всего в нескольких шагах от госпиталя, он наткнулся на коммерческий магазин и решил зайти посмотреть, прицениться. Ассортимент был весьма небогатый, да и покупателей почти не наблюдалось. Цены на товары такие, что не подступишься. Всех его денег едва ли хватило бы на неделю скромной жизни, но, все-таки, без покупок он не остался. Бабки, остановившие поблизости предлагали кое-что подешевле. Павел купил две американские плитки шоколада по двадцать пять рублей.