История одной (не)любви (СИ) - Углицкая Алина

Дее казалось, что во всем мире они остались втроем: она, Ноэль и Катарина. Но, к сожалению, это было не так.

В доме находились анайхи. Дея каким-то непонятным образом ощущала их незримое присутствие, но уже не боялась. Страх по непонятной причине исчез, его сменила уверенность, что никто из них не посмеет ей навредить. По крайней мере, пока жив Йеванн.

Йеванн… Она и его ощущала. Даже то, что он злится. Его злость была похожа на горошинку перца, что случайно попалась на зуб. Остро-пряная, внезапная, вызывающая желание чем-то забить ее горький вкус.

Дея не могла понять, что происходит. Почему вдруг проснулась эмпатия?

Она ведь целительница. Ее Дар — чувствовать чужую боль и реагировать на нее. Неужели что-то изменилось за последние сутки?

— Миледи, давайте я вас вуалькой прикрою, чтобы личико не обветрилось, — голос Катарины отвлек от раздумий.

— Оставь. Присмотри за Ноэлем.

Мальчик уже играл с сильфами, что слетелись на его зов и теперь танцевали в воздухе крошечными голубыми искрами.

Дея подошла к перилам и замерла, глядя в морскую даль. Там, за тысячи миль отсюда, почти незримая линия разделяла небо и море. И где-то там находились бескрайние льды, охраняющие Альдарик…

Она внезапно вспомнила даранха, что напал на нее в Шенвейсе. И тех, о которых упоминал Йеванн. А потом мысли вернулись к Нионе и записке, которую та принесла. Домоправительница тогда назвала одно имя…

Дея напрягла память. Кажется, Дирх Раанлес.

Наарх только что сказал, что анайхам нет нужды путешествовать лично, ведь пространственные порталы отнимают много энергии. Гораздо проще взять под ментальный контроль подчиненного даранха и послать его вместо себя…

Так не Раанлес ли и есть тот невидимый кукловод, что дергает за ниточки?

Кто осмелится покуситься на жизнь возможного наследника? Только тот, кто сам метит на трон.

Три клана из касты анайхов сражаются за власть над Альдариком. Три претендента. Не станет Йеванна — не станет единственного носителя королевской крови, и тогда магия трона выберет из троих претендентов того, кто сильнее, того, кто сможет ее укротить…

Оставался еще один вопрос, не дающий покоя. Почему Йеванн так уверен, что он — тот самый? Чего она не знает? Что он ей не сказал?

От мыслей разболелась голова. Все слишком сложно для одной маленькой ворожеи, не поднаторевшей в интригах.

Дея не могла связать причины и следствия, не зная всех данных. А Йеванн, как уже выяснилось, не собирался делиться своими секретами. Он что-то скрывал.

Ей оставалось лишь набраться терпения и ждать, когда он придет.

Йеванн вернулся глубокой ночью, когда Дея уже крепко спала в обнимку с сыном.

Зайдя в комнату, он на секунду замер в дверях. Чутко вслушался в тишину, ловя их ровное дыхание. И почувствовал, как отпускает напряжение, сковавшее его мышцы.

Бесшумно, боясь потревожить сон жены и пасынка, двинулся к кровати.

Замер над ними. Скользнул жадным взглядом по лицам.

И сердце в груди трепыхнулось раненой птахой.

Дознаватель сам не заметил, как сжал кулаки.

Мелькнула циничная мысль: какой же он теперь дознаватель? Венарий в одно мгновение лишил его всех привилегий и прав. Теперь он изгой, без титула, денег и даже права на жизнь. Император объявил его ренегатом. Ведь он посмел ослушаться. Посмел оспорить прямой приказ своего сюзерена…

Воспоминания накатили бурной рекой. Холодной и грязной.

Встреча с послами. Ужин, полный условностей и реверансов. Изучающий взгляд Дирха Раанлеса — главного претендента на трон Альдарика. Спокойный, рассудительный голос Наарха Танареса — главы посольства…

Анайхи прибыли всемером. По одному представителю от трех сильнейших фамилий, их адъютанты и глава, отвечающий за миссию перед Советом кланов. Но даже в таком малом количестве они представляли огромную мощь и могли разнести Тезарию по камешку, если бы им что-то не понравилось. Что и продемонстрировали позже в Гвадарсе.

Венарий призвал их на свой страх и риск. Знал, что у него на руках главный козырь — носитель королевской крови. И собирался использовать его с выгодой для себя. Его план был идеальным, отточенным временем. Но… что-то пошло не так.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Случай это соперник судьбы. Он возникает внезапно, рушит тщательно возведенные планы, вносит свои коррективы. Вот и теперь он вмешался.

Кто знал, что в разыгравшейся пьесе появится новое действующее лицо, и фарс превратится в драму? Кто мог предвидеть, что некогда бесследно исчезнувший подросток вдруг вернется взрослым магом и похитит свою сестру из дома, полного вооруженной охраны?

И кто знал, что простая домоправительница именно в этот момент решит отомстить своему сюзерену за бывших хозяев?

Йеванн позволил себе усмехнуться.

Ниона. Верная и преданная наперсница герцогини дю Картрен. Она и его смогла обвести вокруг пальца.

Но он ее не винил. Он был ей благодарен. Впрочем, как и балбесу Рейвену. Эти двое, сами того не желая, дали ему возможность освободиться от клятвы дознавателя. И он воспользовался этой возможностью.

Когда его демон рванул на помощь своей суженой, все клятвы, данные человеком, перестали иметь значение. Они просто рассыпались в прах.

— Если ты покинешь дворец, — произнес тогда император, — я лишу тебя всех полномочий. Не делай этого, Йеванн. Не принимай поспешных решений.

Он не успел ему даже ответить. Просто почувствовал невыносимый испепеляющий жар, возникший груди и за мгновение охвативший все тело.

Дея его звала! Она нуждалась в нем! Он не мог игнорировать этот зов, усиленный лаиром в тысячу раз. И не хотел. А потому позволил демону завладеть своим телом, потому что в этот раз их мысли, чувства и цели были едины…

И вот теперь они здесь. В маленьком домике на краю света. А в нем от человека осталась лишь внешняя оболочка и… прошлое.

Он слился со своим внутренним демоном. Принял его. Признал. И стал с ним единым целым.

Пути назад нет. Впереди — Альдарик и призрачная надежда на то, что он потомок Шиарха. Позади — армия дознавателей, пущенная по его следу. Теперь он для них просто добыча. Но сначала им придется его найти!

Бывший имперский офицер наклонился и осторожно выпутал пасынка из рук его матери. Тот на секунду открыл глаза, скользнул по его лицу сонным взглядом и тут же заснул. Так засыпают все дети, когда чувствуют себя в безопасности.

Йеванн застыл. Руки горели ощущением детского тела, а в душе шевельнулось забытое чувство.

Это мог быть его ребенок…

Скрипнув зубами, запретил себе думать об этом. Подхватил спящую девушку на руки и, не оглядываясь, вышел из комнаты.

Он многого ей не сказал. Не смог. Есть вещи, которые хочешь забыть, похоронить под другими воспоминаниями. Вычеркнуть из памяти. Вырезать. Вырвать. Пусть даже на их месте останется кровавая рана, которая никогда не зарастет и будет вечно напоминать об утраченном счастье…

Он не хотел, чтобы все так случилось…

Он не знает, что будет завтра.

Но эта ночь принадлежит только им.

* * *

Сквозь сон Дея чувствовала, что ее куда-то несут. Но ощущения тревоги не возникло. Наоборот, захотелось понежиться в надежных объятиях, мурлыкнуть и прижаться к широкой груди…

Вот ее опустили на прохладные простыни. Минута — и рядом вытянулось обнаженное горячее тело.

Знакомые губы прикоснулись к губам. Руки, что не раз заставляли ее кричать от наслаждения, пробрались под подол ночной сорочки. Шершавые ладони, привыкшие сжимать оружие, медленно заскользили вверх, сминая тонкую ткань…

— Йеванн? — полувдох-полустон.

— Ты хотела видеть кого-то еще?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ненасытные губы спускаются вниз. Обжигают. Жалят. Оставляют влажные следы на чувствительной коже.

И снова стон. Невольный. Прерывистый. Женское тело выгибается навстречу этим губам. Этим рукам.

Сквозь сладкий туман возникает тревожная мысль: она должна остановить его! Должна что-то сказать! Что-то важное… очень…