Лежачий полицейский - Юля Лемеш

– Ты чего? – Мне захотелось прояснить обстановку.

– Приехали.

Первые дома были так себе, ничего интересного. На последней улочке машина свернула, и мы затормозили у двух домов, стоящих на отшибе.

– «Вот оно, счастье, друг мой Полкаша», – весело пропел Коловорот, открывая белые, сваренные из труб ворота.

Двора как такового не было. Просто кто-то очень терпеливый срыл перед крыльцом половину насыпи, ведущей к заброшенному соседнему дому. Чтоб песок не осыпался, насыпь укрепили с помощью огромных валунов, уложенных в несколько рядов. В центре каменной ограды выложили ступеньки, чтоб удобнее взойти к скамейке под навесом. Мне понравилось.

Осторожно открыв дверь, я ступила на землю не обетованную. Коловорот копался в сумке, отыскивая ключи. Пока доступа внутрь не было, я решила зайти за дом по тропке, вокруг которой в импровизированных вазонах, сооруженных из шин, толпились довольные цветы всяких мастей и фактур.

За домом, вопреки моим ожиданиям и здравому смыслу, раскинулся настоящий цветник.

– А где же огород? – недоуменно спросила я у откормленного шмеля.

Огорода не было. Зато цветов – сколько душа пожелает. Проскакав между клумбами, я очутилась у небольшого пруда, вокруг которого росли молодые березы. «Ого!» – сказала я себе, а в ответ услышала громкий «плюх» какой-то неведомой, но явно толстой и питательной рыбы.

Справа от пруда находилась баня, за ней – ручей, а за ручьем – сплошные заросли ольшаника, в котором кое-где произрастали редкие чахлые елки. Я оглянулась. Дом смотрел на меня ярко-желтыми наличниками.

– Заходи! – откуда-то изнутри позвал Коловорот.

Зов сопровождался грохотом жестяного ведра. Внутри дома я немного оробела от сеней с высоким потолком, точнее – вместо потолка наверху оказалась изнанка крыши. Налево – дверь на веранду. Несколько ступеней вверх и направо – дверь собственно в дом. Низкая до ужаса. Я тут же стукнулась макушкой о притолоку.

– Осторожно, – понимающе засмеялся Коловорот.

Слева – огромная белая печь, рядом с которой притулилась еще одна – маленькая. Справа две комнаты. Одна большая, вторая совсем махонькая. В ней кровать и комод. Через большую проход на крошечную кухню.

– Вот смотри. Плита, на лавке ведра, в них опускаешь шланг, и вода накачивается насосом из родника. Холодильник работает.

– А где туалет?

– Надо пройти дальше по сеням. Там чисто, не бойся. Смотри, чтоб после тебя остался такой же порядок.

Как я выяснила у Коловорота, деревня была когда-то огромная. Но частые пожары и банальное вымирание старожилов привели ее в запустение. Большую половину жителей составляло семейство Свиномордовых. Два клана с одной фамилией. Один – многочисленный и разрастающийся как на дрожжах. Второй более бестолковый и спившийся. И у всех у них имелись справки, подтверждающие их изначальное слабоумие. Справки позволяли Свиномордовым беззаботно плодиться. Инвалид детства плюс бонус от президента равняется много праздношатающихся алкашей.

– Все, спи. Я тоже устал.

Безупречная тишина угнетала уши. Проникала в голову. Потом я услышала стрекот кузнечиков. Но он иногда замолкал. Тогда тишина проникала в душу, вызывая беспричинный страх. Я никогда не слышала такой тишины. Залаяла собака. Скрипнула кровать под весом Коловорота, который тихо застонал во сне. Обернув себя в ватное одеяло, как в кокон, я окончательно плюнула на свое прошлое и сладко заснула.

Глава 47

Череда пронзительных воплей сменилась обиженным трубным мычанием. Высунув нос из-под одеяла, я попыталась понять, какой злодей разбудил меня в такую несусветную рань. Выглянула в окно. Жутко носатая тетка без всякого азарта гналась за пятнистой коровой. Корова, раскачивая объемным выменем, стремилась повернуть обратно. Но перспектива встречи с хозяйкой ее не вдохновляла. Прощально затрубив напоследок, корова побрела догонять более сговорчивых товарок. Которые преспокойно поджидали ее на перекрестке.

Если такой концерт тут каждое утро, я скоро сама научусь выскакивать спозаранку, чтоб прогнать несчастное животное куда подальше. Тетка зевнула во всю пасть, утерла потное красное лицо полой фланелевой мужской рубахи. Подтянула растянутые синие тренировочные штаны, отчего они мигом превратились в шорты. Выматюгалась на всю округу и подобрала потерянный тапок.

В большой комнате Коловорот раскинулся на кровати. Неподвижный, как покойник. Я испугалась, решив, что он не дышит. Сбросив одеяло, на цыпочках подобралась поближе, проверить – жив ли. Вроде сопит. Едва заметно. Протянув руку, потрогала его. Теплый. Но почему не слышно дыхания? Наклонилась к самым губам. И попалась, как мышь змее на закуску.

Секс бывает разный. Обычно ему предшествуют разнообразные отношения. Или, в крайнем случае, переговоры. Оказывается, из общих правил бывают исключения. Думаю, Коловорот проснулся уже в процессе. Когда было не до разговоров. Когда останавливаться сложнее, чем продолжать. Я опомнилась намного позднее. Когда уже все было неважно. И подумала: «А какого черта!»

Главное – решить, какой реакции от меня ожидают. Сыграть оскорбленную невинность – глупо. Или разозлиться? На что, спрашивается? Пока я перебирала варианты поведения, Коловорот погладил мою черепушку. Ласково так. Словно что-то приятное. А я вжала голову в плечи, представляя ощущения его ладони. Кому понравится трогать зубную щетку?

– Бесстыжая девчонка. Как тебе не совестно? Забраться в постель к взрослому мужчине.

– Забудь. Ничего не было, – миролюбиво посоветовала я.

Неумело скрывая замешательство, Коловорот отправился в баню. Где, судя по звукам, окатил себя холодной водой.

Не простыл бы, кобелина.

Глава 48

Первые два дня после отъезда Коловорота показались мне мукой. Тишина давила на уши ночью, днем я попросту не знала, чем себя занять. А на третий вечер пришло осознание нового чувства.

– Я свободна, – тихонько прошептала я себе.

Такой абсолютной свободы мне не приходилось ощущать ни разу. Хочешь – ешь, не хочешь – чай с печеньем. Хочешь – разговариваешь с людьми. Не хочешь – целыми днями кукуешь в одиночестве. Получая максимальное удовольствие от уединения.

Надо было приноравливаться к новому образу жизни. Что меня ждало в городе? Да ничего особенного. Что ожидает здесь? Примерно то же, что и в городе. Там мне грозило быть затоптанной на концерте Шнура, затисканной на концерте Сургановой, быть обобранной ОМОНом на Чиже, оглушенной на «Зените»… Что и говорить, прекрасные перспективы.

Когда в душе воцарились равновесие и покой, я подумала, а почему бы не окунуться в водоворот деревенского быта. Чтоб было что вспомнить долгими зимними вечерами. Водоворот местных развлечений не отличался разнообразием. Столпотворение случалось дважды в неделю. Когда приезжала автолавка, набитая продуктами. Что показательно, жители не беспокоились в отношении очередного подорожания. Так как ценники в обители передвижной торговли отсутствовали напрочь. На мой робкий вопрос: «Почем кило сыру?» – грубый прожженный громила отрапортовал, что просто устал цены писать. Деревенские старожилы не одобрили мою опрометчивую инициативу.

– Зря ты так. Он сейчас как осерчает, вообще приезжать перестанет. У него знаешь сколько таких, как мы?

Продавец хмыкнул. За мной следом начала затариваться целая орда под предводительством простоватой неприятной женщины. Дети хватали что ни попадя, йогурты, шоколадки и чипсы. Мамаша набрала того, из чего можно готовить обед. Все в кредит.

– Вы уже двадцать тысяч должны, – напомнил автолавщик.

– Муж скоро при деньгах будет, вернет.

– Ага, вернет. Потом догонит и еще два раза вернет. Уже третью неделю в подлеске ховается. А она к нему на свиданки бегает. На металле крутится, задолжал всем – жуть, – тоном радиоведущего произнес голос из толпы.

За время пребывания в деревне я узнала много нового. Первая половина из которого привела меня в ужас. Вторая вызвала недоумение, но такие знания помогают лучше понять человеческую природу.

– Всем говори, что ты племянница Ильиной, – увещевал Коловорот на прощание. – Ильиных тут две семьи. Местные в курсе, чья ты, а в соседних деревнях по барабану, какой Ильиной ты племянница.

Вооруженная такой рекомендацией, я начала делать вылазки в направлении водных просторов. В соседней деревне под названием Наволок был единственный на всю округу стационарный магазин. Там же были приличные подходы к реке, она же озеро. Как ни объясняли, мне так и не удалось сообразить, в чем тут фишка. Главное, что рыба там водилась. И я вознамерилась ее отловить.

Затарилась в сельпо «Спрайтом», сигаретами и вполне приличной выпечкой местного изготовления. Для лова был куплен хлеб. Который поначалу вызвал у меня законные сомнения своим землистым видом. На ощупь он больше напоминал глину, перемешанную с клеем.