Теперь ты меня видишь - Шэрон Болтон

— Она не станет так долго ждать, — сказала я. — Потрошитель уже не имеет значения.

— В смысле? — удивилась Таллок, а с ней и все присутствующие.

— Если бы не вся эта заваруха с Потрошителем, если бы не все эти совпадения дат, письма, органы по всему городу и прочее, мы бы гораздо раньше догадались, что к чему. Кто-нибудь проследил бы связь еще на Аманде Вестон. А так весь Лондон стоял на ушах, разыскивая маньяка-имитатора, а она только того и добивалась. Это дало ей время убить Шарлотту и Карен. Отвлекающие маневры.

Никто ничего не сказал, но я понимала, что все со мной согласны.

— Она понимает, что мы уже раскусили ее. Более того, она это предвосхитила. До Жаки Гроувс она таки доберется, но как — остается лишь гадать.

— Кто же она, Флинт? — спросил Джосбери. — О ком ты говоришь?

Мне пришлось посмотреть ему в глаза.

— Одна из сестер Луэлин. Иначе быть не может.

Джосбери встал. На губах его играла слабая ухмылка.

— Повтори-ка.

— Что повторить?

— Фамилию.

— Луэлин, — повиновалась я, ловя на себе недоуменные взгляды.

— Интересное дело. Все произносят это имя, как оно пишется: Лу-э-лин.

— И? — Сердце в груди забилось чаще.

— А ты произносишь его с каким-то странным гортанным звуком. Как будто что-то клацает в горле. На валлийский манер.

Я смерила его долгим взглядом. Все внимание было приковано к нам.

— Я вообще-то из Шропшира родом. Если географию за последнее время не переписывали, то это графство на границе с Уэльсом.

— Ладно, уймитесь вы оба! — вмешалась Таллок. — Обеих девушек надо найти. Лэйси, у тебя задание — опрашивать бездомных. Если они приехали в Лондон без гроша за душой, то должны были хоть какое-то время бродяжничать. Флинт, ты меня вообще слушаешь?

Мы с Джосбери продолжали поедать друг друга глазами. Я заставила себя отвернуться и посмотреть на Таллок.

— Можешь взять с собой помощников, — продолжала Таллок. — Еще кому-то придется ехать в Кардифф.

— Они получили наследство, — напомнил Стеннинг. — Жить на улице было уже необязательно. Я думаю, они могут работать вместе. В тандеме.

— Не исключено, — согласилась Таллок. — В любом случае надо найти обеих.

— Кэти я уже нашел, — тихо произнес Джосбери.

Молчание.

— Что, прости?

— Час назад нашел. Сразу после обеда.

Таллок выглядела так, будто ей влепили пощечину.

— И какого черта ты молчал? Веди ее сюда немедленно!

— Боюсь, не получится.

— Почему?

Джосбери снова посмотрел на меня.

— Она умерла почти десять лет назад.

68

Таллок встала, отошла к окну и, опершись на подоконник, сделала глубокий вдох.

— Рассказывай.

— Я заподозрил что-то неладное, когда Нил сказал, что Виктория приехала за дедовым наследством, — начал Джосбери. — Если дед скончался, не оставив завещания, то деньги должны были поделить поровну между ближайшими родственниками. Виктории отдали бы одну половину, а вторую приберегли бы для Кэти.

— А если все отдали Виктории, значит, в живых осталась только она, — догадалась Таллок. — Черт, как я раньше этого не поняла!

— Кэти Луэлин погибла десять лет назад. Несчастный случай, — продолжал Джосбери. — Из дому она ушла примерно через полгода после предполагаемого изнасилования. Я так понимаю, отправилась в Лондон, потому что лето она провела в полузаброшенном плавучем доме возле Дептфорд-Крик. Там несколько молодых людей устроили что-то вроде сквота. Однажды лодка оторвалась от берега и загорелась. Никто точно не знает, сколько там было людей, но в реке обнаружили пять трупов. Один парень, Тай Хаммонд, выжил. Он сказал, что в общей сложности их было шестеро.

— Откуда ты об этом знаешь?

— Проверил по реестру. Нашел дату смерти Кэти, почитал результаты экспертизы, поднял газетные архивы.

— Это точно была Кэти? Ее идентифицировали по зубной карте?

— Вроде бы нет, но в этом не было нужды. Тело опознали, оно почти не обгорело. Девушка утонула.

— А кто ее опознал?

— Старшая сестра, Виктория. Как только закончилась судмедэкспертиза, она забрала тело и кремировала его.

Таллок закрыла глаза. Какое-то время мы молча смотрели, как она тяжело дышит. Наконец она снова взглянула на нас.

— А что насчет Виктории?

— Пока ничего, — сказал Джосбери. — С тех пор как она забрала дедовы деньги, никаких вестей не поступало.

Таллок подняла голову, и мы увидели на ее лице вымученную гримасу.

— Ну что ж. Так даже проще. Значит, надо искать одну Викторию.

69

Четверг, 4 октября

Похороны Джеральдины Джонс пришлись на погожий осенний день — ясный, солнечный, и только кучки жухлых листьев в сточных канавах напоминали о том, что лето сдает свои позиции. На церемонию пришла почти вся наша опергруппа, а после Таллок с Андерсоном дали пресс-конференцию в Новом Скотланд-Ярде. Мы же поехали обратно в Льюисхэм.

Остаток дня я провела за столом, притворяясь, будто работаю. Нам сообщили, что Джосбери проверяет какую-то версию насчет сестер Луэлин, но сам он ничего не говорил.

Мне казалось, что время ускорило ход. Спешили каждые настенные и каждые наручные часы. Возможные варианты таяли, как лед на нагретом противне, и я понятия не имела, как быть дальше.

С момента обнаружения Карен Кертис — пускай без головы — прошло двадцать четыре часа, и газетчики самозабвенно упивались таким поворотом событий. А как же иначе: новоявленный Потрошитель унес четвертую жизнь, провернул двойное дело, и вся страна негодовала и ликовала одновременно.

Об убийце по-прежнему писали в мужском роде.

Общественность пока не известили, что катализатором могло послужить давнее — и никем не доказанное — изнасилование в кардиффском парке. Фотографии и описания внешности сестер Луэлин разошлись по всем полицейским управлениям, и Виктория на время стала самым разыскиваемым человеком в Великобритании. Мы просто не стали уточнять, зачем ее ищут.

О том, что Карен Кертис обезглавили, мы тоже предпочли умолчать. Пока что. Но рано или поздно придется предупредить коллег по всему Лондону, чтобы не удивлялись, когда найдут отрубленную голову в каком-нибудь викторианском здании. Это уже вопрос времени.

В шесть часов закончилась дневная смена, люди начали расходиться. Вскоре в диспетчерской остались только Майзон, Стеннинг и я. Андерсон вернулся в половине седьмого, когда мы уже не ждали ни его, ни Таллок.

— Как все прошло, сержант? — поинтересовался Стеннинг.

— Да как «как»! Натуральная кровавая баня. Вы тут уже одни?

— А тебе что-то нужно? — спросила Майзон. — Или нам тоже идти по домам?

— Босс приглашает всех на ужин, — с явной неловкостью в голосе сказал Андерсон. — Если вы, конечно, ничем другим не заняты. Это не приказ.

Мы со Стеннингом изумленно переглянулись.

— На ужин? В смысле? У нее дома?

Андерсон пожал плечами.

— Наверно, гендерные различия. Когда инспектор — мужчина, он зовет всех в паб. Женщина зовет к себе на ужин.

— А цветы покупать надо? — спросил Стеннинг.

Дана Таллок жила в Клэпэме, в скромном на вид домике с террасой, но внутреннее его убранство скромностью никак не отличалось. Стены были оклеены дорогущими кремовыми обоями, на полу лежал ореховый паркет. Картины на стенах были качественными репродукциями, которые издаются ограниченным тиражом, а в некоторых можно было заподозрить оригиналы.

В гостиной стояло три одинаковых фисташковых дивана; пол был застелен громадным ковром, поделенным на квадратики зеленого, ржавого и овсяного цветов. В камине горел настоящий огонь. Когда Дана забирала нашу верхнюю одежду, из кухни послышались чьи-то шаги — и сердце у меня в груди забилось чуть чаще. Меня постигло горькое разочарование, но, судя по лицам Андерсона и Стеннинга, только меня.

Навстречу нам вышла высокая, подтянутая блондинка с идеальным овалом лица, прямыми чертами и по-щенячьи восторженными карими глазами. Она наверняка была старше Даны, лет сорока, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять: в пятьдесят она будет выглядеть ничуть не хуже.

— Здравствуйте. Я Хелен, — с улыбкой представилась она. — Подруга Даны.

Подруга Даны? Куда я вообще смотрела?

За ужином в столовой я стеснялась, как малое дитя. Меня усадили рядом с Хелен, которая оказалась не просто Хелен, а главным инспектором сыскной полиции из Тейсайда, что в Шотландии. К счастью, застольная беседа заладилась и без меня, и на мою скованность никто не обращал внимания. Когда все, кроме Даны, доели, Хелен стукнула бокалом о стол — чуть сильнее, чем требовалось, и мы все обернулись в ее сторону.

— Ну, что ж, — сказала главный инспектор Роули, — все готовы к серьезной беседе?