Трон Знания. Книга 1 - Такаббир Эль Кебади

боль не его, и думал, что помешался рассудком.

Адэр склонился над трупом:

– Малика! Выдохни. Попробуй. – Надавил ладонями на девичью грудь. – Давай, Малика, давай. Я помогу.

Надавил сильнее:

– Выдохни! Малика! – Сорвался на крик: – Дыши! Плебейское отродье! Давай! Мать твою! Дыши!

В комнату вбежали маркиз Ларе и сестра милосердия. В ту же секунду послышалось тихое «Ах…»

***

Крикс открыл дверцу машины:

– Я надеялся, что маркиз вас не отпустит.

– Я здоров, – сказал Адэр и уселся на переднее сиденье.

Крикс разместился за рулём, завёл двигатель:

– Врачу, конечно, виднее, но я бы уложил вас в постель.

– Сейчас не до отдыха.

– Это понятно, – проговорил командир, разворачивая машину, – но ванна, чистый костюм и пара тарелок супа вам бы не помешали.

– Поехали, Крикс!

Командир повёл машину к воротам:

– А если честно, я рад, что вы не остались в клинике. Когда на душе плохо, нельзя сидеть на месте.

– Мне хорошо, – произнёс Адэр и рванул ворот куртки: не хватало воздуха, сознание куда-то уплывало.

За окном промелькнула роща. Автомобиль полетел по луговой равнине с цветущими кустами.

– Я отдам за вас жизнь, и хочу, чтобы вы это знали, – тихо произнёс командир.

Адэр посмотрел на ребёнка, спящего на заднем сиденье:

– Стало быть, он твой племянник.

– Да. Племянник.

– Я догадывался, но не хотел тебя обнадёживать. А ты его не узнал.

– Я видел Вайса один раз, когда ему исполнился годик. Я служил в Тезаре, и меня отпустили на несколько дней в отпуск. Когда мне сообщили, что мои брат и племянник пропали, я подал в отставку. Приехал в «Рисковый» и стал стражем порядка.

– Почему ты решил, что это Вайс?

– У него под коленом родимое пятно, овальное, как тутовая ягода. У моего брата такое же… было… Мы его подкалывали: если следующий ребёнок родится без «ягодки», значит, жена нагуляла.

Адэр невесело усмехнулся.

– Ну и врожденная хромота, – добавил Крикс. – Можно спросить?

Адэр кивнул.

– Почему они убили Малику?

– Не знаю. Очнётся – расскажет.

Командир сбросил скорость:

– Она жива?

– Жива, Крикс. Жива. Ради бога, поехали!

– Куда едем? В замок?

– Сначала отдадим ребёнка маме.

И тут командир впервые дал волю чувствам. Не меняя выражения лица, тихонько или завыл, или засмеялся сквозь стиснутые зубы.

Адэр сцепил руки:

– Ты можешь ехать быстрей?

– Я еду со скоростью, разрешённой законом.

– Чёрт! Крикс! Сейчас мне плевать на закон! От нас зависит жизнь Малики. Добавь газу!

Машина взвыла и понеслась.

– Как ты оказался в Тезаре? – спросил Адэр.

– Там, где я родился, было две дороги: в тюрьму или в армию. Я выбрал армию.

– А твой брат?

– Мой двоюродный брат родился и жил в «Рисковом», – проговорил Крикс; пальцы, сжимая руль, побелели. – Я родом из Верхнего Дола, в «Рисковый» приезжал только в гости… Я этих тварей по одной передавлю. Как крыс. А потом пусть меня судят по всей строгости закона.

Адэр изогнул губы. Это была бы самая удачная развязка ужасной истории, если бы командир не посвящал его, правителя – защитника гуманных законов и сторонника праведного суда, – в свои преступные замыслы.

– Нет, Крикс. Твоё «передавлю» расценят как умышленное убийство. Но если они окажут сопротивление при задержании или попытаются сбежать… – Адэр многозначительно умолк.

– Так и будет. Они обязательно окажут сопротивление.

– И тогда отряд под твоим командованием уничтожит бандитов.

Поигрывая желваками, Крикс кивнул.

– Есть несколько задач, которые надо решить в первую очередь, – проговорил Адэр. – Необходимо проверить выход из «Котла».

– Проверял, и не раз. Живыми оттуда не выходят.

– Значит всё-таки… – Адэр поморщился. – Как звали начальника шестого прииска?

– Лабичи. Прииск «Горный».

Адэр достал из бардачка блокнот и ручку. На последнем листе написал имя. Вырвал лист и смял в кулаке. Последний лист – последняя запись! Он изнасилует память, но заставит её удерживать имена, названия и даты!

– Значит, преступников из «Котла» вытаскивал Лабичи.

Крикс качнул головой:

– Не факт. В Порубежье искупительных поселений больше, чем магазинов.

– Проверь!

– Проверю.

– Анатан нашёл дорогу, по которой смертников доставляли до «Котла»?

– Прямой дороги нет.

– А как же указатель с надписью «Мертвецкая»?

Крикс скупо улыбнулся:

– Моя работа. Установил, чтобы бродяги не совались. Хотя этот столб – бесполезная штука. Анатан сказал, что без страховки до «Котла» не добраться. И тут начинается непонятное. Я бы преступников через горы не тащил – это риск. И где столько надзирателей-скалолазов взять? Ладно, предположим, скалолазов нашли. Предположим, рисковали собой и искупленцами. Но глубина впадины сорок метров! Я не представляю, как можно с такой высоты спустить человека. На верёвке. А как его поднять? Опять же на верёвке. Это вам не мешок с едой и не котомка с сапфирами. Ума не приложу, как это проворачивал Лабичи.

– Ты должен выяснить.

– Выясню.

Адэр вздохнул – предстояло задать наболевший вопрос.

– У тебя есть надёжные люди?

– Есть. Мои сослуживцы. Единственное, они по всей стране разбросаны.

– Сколько их?

– Семь человек.

– Всего семеро?

Крикс пожал плечами:

– Надёжные люди в наше время редкость.

– Найди их.

– Найду.

Адэр посмотрел на багряный закат и закрыл глаза.

Казалось, не прошло и пяти минут, как возле уха прогремел голос Крикса:

– «Рисковый».

Автомобиль покатил по безлюдной улочке. Чернильные сумерки ещё не успели поглотить узорчатые каменные ограды и квадраты дворов, посыпанные белым песком. Кое-где светились окна.

Командир затормозил возле небольшого дома с тёмным окошком и высоким приступком перед закрытой дверью. Двор, покрытый пучками пожухлой травы, не был огорожен. На крючке, прибитом к перекошенной будке, висел ошейник. На верёвке одиноко трепыхалось заштопанное полотенце.

Сжимая руль, Крикс смотрел в пустоту и хмурился.

– У нас мало времени, – напомнил Адэр.

Командир шумно выдохнул, вышел из машины и перестал походить на грозного стража. Нерешительной походкой приблизился к двери, тихонько постучал. Сделал шаг влево, шаг вправо, упёрся рукой в дверной косяк, прислонился к нему плечом.

Дверь отворилась, и на пороге появилась женщина в белом платке, наброшенном поверх ночной рубашки. Адэр не видел выражения её лица, скрытого сгустившейся тьмой. Не слышал разговора. Он смотрел на женские руки, стискивающие на груди концы платка, и чувствовал, как трясутся его колени.

Мать Вайса медленно подошла к автомобилю. Взялась за ручку дверцы и замерла. Всё, что рассмотрел Адэр, это большие блестящие глаза. Большие не по размеру, а по величине и силе единственного чувства. В них не было слёз – она давно их выплакала. И не было счастья – она давно перестала его ждать. В глазах матери застыл огромный страх.

Адэр, если бы мог, выскочил бы из автомобиля и закричал: «Да смотри же быстрей!» Но не