Папочкин Ангелок - К. А. Найт

штаны и беру в руки свой затвердевший член.

— Войди в меня, — приказывает она, стягивая платье через голову и отбрасывая его в сторону.

Застонав, я опускаю голову и втягиваю в рот один из ее твердых сосков, но она нетерпелива, рукой Лекси обхватывает мою длину и направляет меня к ее капающей пизде. Я хватаю ее за бедра и тяну к краю, пока она не находит баланс и не откидывается назад, и одним движением я врезаюсь в мою девочку, растягивая ее тугую киску вокруг моего толстого, твердого члена.

Отпустив ее сосок, я поворачиваю голову и засасываю другой в рот, крутя и покусывая, пока она сжимается вокруг меня, ногами обхватывая мою талию, подталкивая меня вперед.

Ухватившись за край стойки, я поднимаю голову и встречаю ее задыхающиеся губы, когда я выхожу из Лекси и снова вхожу. Она стонет мне в рот, и я глотаю ее, пока трахаю.

Я ускоряюсь, пока мы не прижимаемся друг к другу, ее киска пульсирует, крики усиливаются. Мои ноги дрожат от желания кончить, но я сдерживаюсь, желая быть в ее тугом, влажном тепле как можно дольше. Ангел так чертовски хороша.

Когда я внутри нее, все остальное не имеет значения. Все, кроме нее и ее удовольствия, исчезает.

Ангел рукой скользит между нами, нащупывает мои яйца и сжимает их. Я бессилен сопротивляться, и вхожу в нее, скрежеща, чтобы ударить по ее клитору, и я хриплю, когда кончаю. Лекси хнычет, ее киска сжимается вокруг меня, когда она ощущает свой собственный оргазм.

Доброе, блядь, утро для меня.

⁓

Я ухожу от Лекси после завтрака и еду на работу на несколько часов, а затем отправляюсь домой, чтобы разобраться со звонками, и, наконец, ложусь спать. Но мой дом пуст и одинок, и я понимаю, что хочу проводить каждую ночь с моей девочкой. Здесь, у нее, мне все равно. Лишь бы она была со мной.

Я пишу ей об этом, и Лекси посылает мне в ответ плачущее эмодзи, а затем желает спокойной ночи.

Пока я убираюсь, три громких стука в дверь заставляют меня нахмуриться. Уже поздно, и Лекси спит дома, так кто же это может быть? Вновь раздается стук, на этот раз громче, настойчивее, почти сотрясая дверь от силы и заставляя соседскую собаку лаять.

Прежде чем я успеваю открыть, задняя дверь распахивается, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть взволнованного и рассерженного Джастина.

— Джастин, какого хрена? — огрызаюсь я. Он захлопывает за собой дверь, его лицо красное, а глаза остекленели. Он явно пьян. — Иди домой и проспись, или оставайся здесь…

— Я не останусь здесь, блядь! В доме, в котором ты, возможно, трахал мою девушку! — кричит он.

Нахмурившись, я пытаюсь сдержать свой гнев, но Джастин действует мне на нервы.

— Она не твоя девушка. Если ты пришел спорить, то можешь уходить. Я вызову тебе такси. Если ты пришел поговорить по-мужски, то присаживайся.

Я даю своему сыну выбор, стоя, скрестив руки на груди.

Он скрежещет зубами и вырывает стул, после чего падает на него. Я стою на месте, мне не нравится его взгляд. Я очень не хочу разрывать с ним отношения — или, что еще хуже, вызывать полицию, — но я буду защищать своего Ангела. Может быть, без нее, чтобы разгневать или отвлечь его, я смогу достучаться до Джастина и заставить его увидеть правду.

Вздохнув, я посмотрел на Джастина, когда он уставился на стол.

— Я знаю, что ты злишься. У тебя есть на это полное право. Я хочу, чтобы ты знал, что мы ничего не делали, пока вы были вместе. Мы оба пытались противостоять искре между нами, но ей нужен был комфорт, и одно привело к другому. Мы оба взрослые люди, Джастин, и ты не любил ее, а я люблю. Тебе нужно двигаться дальше, иначе ты потеряешь еще и меня.

Джастин горько фыркает и начинает смеяться, а затем поднимает голову и смотрит на меня. На этом злобном лице не осталось и следа моего сына.

— Я пришел сюда не для того, чтобы быть дружелюбным или выслушивать твои оправдания.

— Тогда зачем ты пришел? — спрашиваю я, опуская руки и делая шаг к нему. — Чтобы снова подраться? Тебе нужно повзрослеть, Джастин. Ты изменил Лекси и порвал с ней. Она все равно для тебя никто, а меня она делает счастливым, разве ты этого не видишь? После стольких лет я, наконец, обрел счастье, а ты хочешь сломать все, как ребенок? Потому что ты ревнуешь? Потому что та, кого ты выбросил как мусор, обрела счастье, и теперь ты решил, что хочешь вернуть ее? — Он пытается перебить, но я предупреждающе щурюсь. — Повзрослей и побыстрее. Может быть, я слишком избаловал тебя, но ты не угрожаешь, не домогаешься и не вламываешься в дом женщины. Тебе повезло, что она убедила меня не вызывать полицию. И ты не должен приходить в мой дом без предупреждения, — рычу я, накручивая себя, когда делаю шаг к нему.

Джастин встает на ноги, сталкиваясь со мной.

— Я любил тебя за все твои ошибки, всегда поддерживал тебя и пытался научить — что правильно и неправильно, но я явно потерпел неудачу. Ты превратился в ужасного человека, и я разочарован, что ты мой сын.

Знаю, что это слишком много, я слишком далеко зашел, когда Джастин вздрагивает. На мгновение я вижу в его глазах маленького мальчика, чей отец — его герой; мальчика, который смотрит на меня, любит меня и всегда борется за мое внимание. Я поморщился и потер глаза.

— Я устал, я не должен был…

— Заткнись, блядь! — кричит он. — Ебать тебя, и ебать твою шлюху! Мне плевать, что ты обо мне думаешь. Ты всего лишь извращенец, трахающий дешевую вертихвостку. — Джастин ухмыляется, когда я щурюсь. — Ты думаешь, она тебя не бросит? Что она не перейдет к кому-то более молодому и интересному? У нее ухажеров, как у гребаной рыбы, и как только ей надоест твой член, она уйдет, а ты все испортишь из-за одной дерьмовой киски.

— Убирайся сейчас же, пока я тебя не вышвырнул, — рычу я, сжимая кулаки, а тело трясется от гнева. Как он смеет так говорить о моей девочке? Как он смеет обвинять меня в том, что я извращенец, что я пытаюсь запятнать гребаного Ангела, которым является Лекси?

В этот самый момент я ненавижу своего сына и то, во что он превратился.

Он — моя самая большая ошибка.

— Сейчас же, — требую я. — И ты ошибаешься, мы