Путешествие - Даниэла Стил

Джек ворвался к ней в офис, потрясая кипой газет. Он купил по экземпляру каждой, поместившей материал о Мэдди и ее дочери.

– Ну, ты довольна? И что нам теперь делать? За девять лет мы создали из тебя чуть ли не образ Девы Марии! А теперь ты предстала перед всеми обыкновенной шлюхой. Какого черта ты меня не послушалась!

Он в ярости метался по кабинету, как раненый зверь. Однако что произошло, то произошло, сделанного не исправить. На фотографии они с Лиззи выглядели как сестры-близнецы.

Когда Джек, наконец, ушел к себе, Мэдди позвонила Лиззи и сообщила ей о случившемся. Потом она позвонила доктору Флауэрс и Биллу. Оба говорили почти одно и то же. Она ни в чем не виновата, на самом деле все не так плохо, как ей кажется, зрители ее любят, она хороший человек, да и у кого в молодости не бывает ошибок. Узнав об этом, публика ее полюбит еще больше, все проникнутся к ней сочувствием. И фотография выглядит очень привлекательной, они с Лиззи так трогательно обнимают друг друга за плечи.

Однако Джек сделал все возможное, чтобы ее запугать и заставить почувствовать свою вину. Лиззи даже заплакала.

– Прости меня, мама. Я не хотела тебе доставлять такие неприятности. Джек очень сердится?

Сейчас она тревожилась за мать. Она уже познакомилась с Джеком, и он ей совсем не понравился. В нем чувствовалось что-то зловещее и бесчеловечное.

– Он, конечно, недоволен. Но ничего, это пройдет.

– Он собирается тебя уволить?

– Не думаю. И потом, профсоюз не позволит. Это будет дискриминация.

Если, конечно, Джек не решит разорвать с ней контракт из-за нарушения его пунктов, касающихся причинения морального ущерба. Но, как бы там ни было, сейчас ее больше всего мучило сознание собственной вины перед ним.

– Придется нам это пережить. Только обещай мне, Лиззи, что не скажешь ни слова никому из репортеров.

– Клянусь. Я никому ничего не говорила и не скажу. Никогда бы я не стала доставлять тебе неприятности. Я люблю тебя, мама.

На другом конце провода слышались приглушенные всхлипывания. Мэдди почувствовала непреодолимое желание утешить дочь.

– Я тоже люблю тебя, моя радость. И я тебе верю. В конце концов им это надоест. Пожалуйста, не переживай так.

Однако это было только начало. Репортеры бульварных телепрограмм осаждали ее с утра до вечера. Все без исключения журналы страны звонили на телестудию, добиваясь интервью.

– Может быть, дать им то, чего они так хотят? – предложил, наконец, руководитель отдела по связям с общественностью. – Ну чем это нам может грозить, в конце концов? Ну, родила она ребенка в пятнадцать лет. Такие вещи и раньше случались. Она же его не убила, черт побери. А теперь из этого может получиться очень завлекательная история, если ее правильно преподнести. Что ты на это скажешь, Джек?

– Скажу, что я вышвырну ее отсюда, пусть убирается подальше, в Кливленд. Надо быть круглой идиоткой, чтобы признаться этой маленькой сучке, что она ее мать. Мать! Да что это вообще означает в данном случае? Потрахалась с каким-то сопляком из школы, влипла и бросила ребенка сразу же после рождения. А теперь изображает чуть ли не святую и разглагольствует о том, что любит свою дочь. Да у кошки больше чувств к своему приплоду, чем у Мэдди к этой паршивой сучке из Мемфиса. Эта девка прилепилась к ней, чтобы выкачивать деньги, а Мэдди ничего не хочет замечать!

– Да нет, здесь кое-что другое...

Руководитель отдела по связям с общественностью не ожидал от Джека такой ярости и необъяснимой злобы. Действительно, в последнее время рейтинги передачи, которую ведет Мэдди, все больше снижаются. Возможно, он зол на нее еще и за это. Однако все на студии знают, что это не ее вина, и пытались убедить в этом Джека. Но он ничего не желает слушать.

Вечером дома Джек все еще продолжал бушевать. Пытался вытянуть из Мэдди обещание, что она больше не увидится с дочерью. Однако она отказалась ему это пообещать. Уже около полуночи он в ярости выбежал из дома, хлопнув дверью, и не вернулся до утра. Мэдди представления не имела, куда он пошел. Выглянув в окно, она увидела у их дома телекамеры и не решилась выйти вслед за ним. Оставалось только одно – набраться терпения, уйти в тень и переждать всю эту шумиху. Именно это она посоветовала дочери.

Лиззи перебралась на время к подруге, чтобы репортеры не смогли ее найти. Хозяин ресторана, потрясенный тем, что она оказалась дочерью знаменитой Мэдди Хантер, дал ей еще несколько дней отпуска.

Только Джек оказался непробиваемым. В наказание за все неприятности он на две недели снял Мэдди с программы, приказал поработать над собой, забыть о дочери и не являться к нему на глаза до тех пор, пока она не выполнит все его требования. И еще он ей сказал, что, если когда-нибудь она его обманет, он ее убьет на месте. При этих словах на виске у него лихорадочно билась синяя жилка. Мэдди смотрела на мужа, слушала его слова и снова ощущала, как ее переполняет чувство собственной вины. Что бы ни произошло, всегда во всем виновата она.

Глава 15

Со временем желтая пресса утратила живой интерес к Мэдди и ее дочери. Несколько раз репортеры попытались прорваться в ресторан в Мемфисе, но хозяин спрятал Лиззи в подсобке, и они удалились ни с чем. А потом и вовсе перестали беспокоить. Для Мэдди все оказалось сложнее: она больше была на виду. По настоянию Джека она не воздерживалась от комментариев. Если не считать фотографии в журнале «Я и король», газетчикам оказалось не за что зацепиться. Она не отрицала и не признавала факта, что Лиззи ее дочь. Хотя ей очень хотелось рассказать всем о том, как она гордится дочерью, как счастлива, что Лиззи ее нашла. Однако ради Джека она хранила молчание.

Они договорились, что некоторое время Лиззи не будет показываться в Вашингтоне. Тем не менее, Мэдди присматривала для нее место в Джорджтаунском университете. Билл помогал чем мог. Больших проблем с Лиззи у них не предвиделось. В колледже Мемфиса у нее были прекрасные оценки по всем предметам и еще более прекрасные рекомендации от преподавателей.

Первая леди организовала очередное заседание комитета Билл и Мэдди снова встретились. Он заметил, что она держится напряженно и выглядит усталой и подавленной. Сказывалось влияние газетной шумихи, да и Джек не ослаблял давления. Не только по поводу Лиззи, но и из-за низких рейтингов ее передачи. Теперь он объяснял это скандалом из-за появления ее незаконнорожденной дочери. Билл был в курсе происходящего – они ежедневно разговаривали по телефону. Единственное, чего он не знал, – решится ли Мэдди когда-нибудь оставить своего тирана мужа. Она перестала даже говорить об этом и, по-видимому, во всех своих проблемах обвиняла только себя.