Зверь выходит на охоту - Гульнара Черепашка

мастер-нянька. Она только фыркала досадливо и ждала нетерпеливо ночи.

Глава 18. Прочь из башни!

Сердце сжималось поневоле при виде этих неприкаянных малышей. Отчего колдуны считают, что ползать по полу, едва прикрытому потертым ковром, в их башне для малюток лучше, чем находиться на руках матерей? Бессмысленная жестокость!

В конце концов, кто-то из старших учеников приволок сушеной травы.

- О, сон-трава! – рассмеялся Мози. – Точно-точно. Не зря ведь днем говорили о сонных амулетах! Может, и не амулет – но им пора спать.

- Пора, - проворчал Чиу, тоже заходя. – А старшие мастера это одобрили?

- Одобрили, - отозвался его товарищ. – Они и посоветовали. Нужно окурить каждую комнату, и скоро они сами заснут. А то наш брат-нянька всего один, и его на всех не хватает,- он ухмыльнулся.

Накато ухмыльнулась в ответ. Одно слово – мальчишки! К полуночи даже она чувствовала себя уставшей. Как бы и на нее сон-трава не подействовала. А засыпать нельзя! Нужно лишь сделать вид, и дождаться, пока заснут остальные. Учеников, которые укладывали ребятишек, оставили в этих же помещениях на ночной отдых. Сюда же и принесли им поесть. Из разговоров мастеров Накато поняла, что помещений, пригодных для ночлега, в башне осталось куда меньше, чем было прежде. Колдуны и их ученики уже который день укладывались спать там же, где и работали, пытаясь привести башню в порядок.

- Как бы нас самих не сморило раньше, чем детишек, - заметила она.

- Не сморит, - ободрил старший ученик, имени которого она не знала. – Мы ж совсем немного. Но ты, гляжу, уже зеваешь! На-ка, - протянул несколько свежих листков. – Разотри над верхней губой и над бровями. Ну, сам знаешь.

Вот это интересно! Накато принялась растирать листочки. От их сока кожу сначала стало холодить, затем – щипать и покалывать.

Она заметила, что далеко не все растираются так же тщательно, как и она. Видать, устали. И намерены улечься, едва успокоится последний ребенок.

Долго ждать, когда все вокруг затихнет, не пришлось. Сначала от дыма сморило малышей, затем – и остальных учеников одного за другим. Однако не заснуть стоило Накато труда. Даже чудесные листочки слабо помогали. Она лежала с закрытыми глазами, чутко вслушиваясь в звуки.

Комната, где спали трехлетние малыши и несколько учеников, заполнилась мерным сопением. Стоило признать – звук убаюкивал. Такое же сопение слышалось, если напрячь слух, и из-за стены, из коридора и соседних помещений. И в воздухе витал слабый запах дыма сон-травы. Выждав для надежности немного, Накато неслышно поднялась и выскользнула наружу.

С собой прихватила несколько пучков сон-травы, огниво и несколько бодрящих листочков. Пригодится.

Что там болтали ученики насчет духов, которые пробираются по ночам в разгромленную башню? А, неважно!

Она неспешно пошла по коридору, настороженно вслушиваясь и заглядывая в каждую комнату. Всюду царила темень – колдовские светильники погасили и в помещениях, и в переходах. Благо, глаза различали очертания предметов впотьмах.

Ей удалось довольно быстро обойти помещения, в которых разместили детей. Благо, двери просто прикрывали на ночь. Сына нигде не было.

Накато обрыскала все прилегающие коридоры и комнаты – нет! И днем она его среди других детей даже мельком не видела. Куда же поместили особенного ребенка, с сильным даром? Его и прежде держали отдельно. А может, колдуны знают, что он одержим? И потому держат отдельно от остальных – чтобы малыши не докучали могущественному духу визгом и гамом.

Но не могли ведь они унести его далеко от места, где поселили остальных детей!

Или могли? Может, духа, освоившегося с младенческим тельцем, научившегося разговаривать, вообще переселили куда-нибудь поближе к покоям магистра Энистана. Кто знает – может, этот дух и магистр ведут долгие беседы о чем-нибудь, недоступном пониманию обычных людей. Или даже обычных колдунов.

Накато металась по коридорам, заглядывая в каждую комнату – благо, все входы обратились арками, видными ей. И все сильнее уверялась, что ее догадка верна.

Она уже почти и не пыталась скрываться. Становилось ясно – придется провести в башне еще день, а может, и не один. Часть ее изучила – придется теперь разыскивать, где обитает Энистан. С одной стороны – теперь, когда она немного освоилась, будет проще. С другой – к колдунам в любой миг может вернуться возможность колдовать, не опасаясь развалить башню окончательно. И тогда ее разоблачат!

Занятая этими размышлениями, она едва успела замереть на пороге очередной комнаты.

Нашла!

Младенец находился в комнате совершенно один. Мирно спал среди подушек на богатой подстилке, совершенно не похожей на потертые тонкие ковры, которыми застилали комнаты для детей. Она едва заметила его – внимание привлекла гора подушек и покрывал. В башне ей не доводилось видеть таким образом убранных комнат. Сразу вспомнилось, как послушник привел ее к сыну в первый раз.

Накато замерла, боясь дышать.

Как же вынести малыша, не разбудив? Ее сын всегда крепко спал. Но кто знает, насколько чувствителен владевший им дух!

Хотя… она задумалась. Дух наверняка понимает: станет творить волшбу – и башня начнет разваливаться. Рискнет ли? Даже если самому ему судьба обители колдунов безразлична, его тоже может похоронить обломками в теле младенца.

Она неслышно прокралась в комнату, приблизилась к ложу. Оглядела спящего младенца внимательнее.

Лежит, завернувшись в покрывало вместе с подушкой. Усмехнулась невольно. Точно ее ждал! Сейчас она завернет края покрывала и поднимет малыша с подушкой вместе. У нее сил хватит вынести его в таком виде! А уж привязать за спину – так и вовсе не будет ощущать тяжести. Нужно только, чтобы заснул покрепче.

Она вытащила из-под накидки пучок сон-травы и подожгла. Та задымилась. Накато осторожно принялась окуривать воздух в комнате.

Самой бы не заснуть!

Она помнила, как старшие ученики поджигали сон-траву, немного водили ею в воздухе и почти сразу тушили. Дыма оставалось совсем немного.

Но ей нужно было усыпить младенца как следует. Если он проснется раньше времени – ей его не вынести из башни! Нужно будет еще пучок сон-травы положить в сверток с ним – чтобы мирно спал, пока она станет выбираться и искать способ вернуть в тело душу своего малыша.

Накато, продолжая окуривать воздух вокруг спящего ребенка дымом, выудила из-под накидки свежий листочек, растерла под носом и над бровями. Не заснуть бы самой!

Погасила сон-траву и, прихватив младенца с частью его постели, отползла в сторону. Завернула тщательно, привязала за спину.

А он подрос. Или это из-за