Русские народные сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

клячу. Он сел, выехал за город, дернул ее за хвост — шкура и слетела. «Сороки вороны! Вот вам от царя жалованье, от меня обед!» Свистнул-гаркнул: «Сивка-бурка, вещая каурка, встань передо мной, как лист перед травой!» Сивка-бурка катит — земля гудит. Прилетела, он в левое ухо влез — напился, наелся, в правое — нарядился. И стал такой молодец, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером описать! И поехал. Обогнал их, приехал в заповедные луга, отпустил Сивку-бурку, расставил белый шатер и лежит-полеживает. Вот и зятья заехали в заповедные луга, а Сивка-бурка только мелькнула гривой — и нет ее. «Да разве поймаешь ее! — говорят они. И увидели опять шатер: «Давай подъедем, не тот ли молодец?» — «Здравствуйте!» —«Здравствуйте!» — «Далеко ли ездили?» — «Да ездили — тут Сивка-бурка ходит, и царь послал ее поймать. Да разве поймаешь!» — «Чего не пожалеете, если вам поймаю ее?» — «Да ничего не пожалеем!» — «Ладно, я с вас дорого не возьму: у каждого с правой руки по мизинцу!»

Они согласились. Он поймал им Сивку-бурку, отдал, они ее увели. А ему пришлось пешком идти.

Пришел домой. И жена приходит. Он спрашивает: «Ну, что у папаши?» — «Да привели Сивку-бурку. Пируют — боже мой!» —«Айда посмотрим, как пируют».

Приходят. Жена прошла вперед: «Папаша, мы пришли с Ваней» (первый раз, а то и не ходили). Ну, конечно, царь ему подал рюмку. А он опрашивает: «Папаша, а что зятья в перчатках сидят за столом? В помещении, — говорит, — тепло». — «А это, — царь говорит, — их воля. Как желают, так пусть и сидят!» — «А ты заставь их снять перчатки!» Царь засмеялся, полюбопытствовал: «Снимите, — говорит, — он как глупый!» Сняли они перчатки — мизинцев нет. А Ваня и вынимает их; как приставит, так и прирастают: «Вот это за Сивку-бурку».

Царь ему вторую рюмку подает. Вот он выпил и говорит: «А ну-ка, папаша, повели им разуться — сапоги снять с правых ног! — «А ну-ка, зятья, разуйтесь!» Смотрит сам: «Так, нет мизинцев! А Ваня достал мизинцы, приставил — приросли. «А это, — говорит, — за быка золоторогого!» Тогда царь ему третью рюмку наливает, Ваня выпил и говорит: «Вели им заворотить на спине рубашки!» Царь тут уж весело говорит: «А ну-ка, заворотите!» Завернули они рубашки, а на спинах — полосы. Ваня достал платок, развернул его, а в нем ремни из кожи лежат. Он приложил их к спинам зятьев — они и приросли. «А вот это, — говорит, — за свинку — золотую щетинку!»

Понял все царь и говорит: «Ага, видно этот человек и ловил это все!» А Ваня вышел на крыльцо, как засвистел, загаркал: «Сивка-бурка, вещая каурка, встань передо мной, как лист перед травой!»

А она была заперта на двенадцать замков, чтоб не убежала. Разбила все и встала перед ним. Он в левое ухо влез — напился, наелся, в правое — нарядился. И такой стал молодец, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером описать! Вошел он во дворец и говорит: «Вот теперь я царский зять!»

Царь тех зятьев прогнал, а ему отдал полцарства. И зажил Ваня с женой счастливо.

И сейчас живут. Я недавно у них был, мед-пиво пил, видел, что живут великолепно.

42. Про Емелю-дурака

В одной небольшой деревушке жили три брата: Семен, Василий и третий — Емеля-дурак. Старшие братья были женаты и занимались торговлей, а Емеля-дурак все лежал на печи, перегребал сажу и спал по несколько суток непробудным сном.

И вот однажды братья решили ехать в столичный город для покупки товаров. Емелю разбудили, стащили с печи и говорят ему: «Мы, Емеля, уезжаем в столичный город за разными товарами, а ты живи с невестками хорошо, слушайся их, если они тебя попросят в чем-нибудь им помочь. Если ты будешь их слушать, то мы за это тебе привезем из города красный кафтан, красную шапку и красную подпояску. А кроме того — еще много гостинцев». А Емеле всего пуще нравилась красная одежда; он обрадовался таким нарядам и от радости захлопал в ладоши: «Все, братцы, будет сделано для ваших жен, если только купите такие наряды!» Сам опять залез на печь и тут же заснул непробудным сном. А братья попрощались со своими женами и отправились в столичный город.

Вот Емеля спит сутки, спит другие, а на третьи сутки невестки его будят: «Вставай, Емеля, с печи, уж, наверное, выспался, ведь спишь трое суток. Сходи за водой на реку!» А он им отвечает: «Не приставайте ко мне, я спать очень хочу. И сами не барыни, сходите по воду!» — «Ты ведь давал слово братьям, что будешь слушаться нас! А сам отказываешься. В таком случае мы напишем братьям, чтоб они не покупали тебе ни красного кафтана, ни красной шапки, ни красной подпояски, ни гостинцев».

Тогда Емеля быстро соскакивает с печи, надевает опорки[74] и худой кафтан, весь замазанный сажей (а шапку он никогда не носил), взял ведра и пошел на реку.

И вот, когда он набрал воды в проруби и хотел уже идти, увидел, как вдруг из проруби появилась щука. Он и подумал: «Хороший пирог испекут мне невестки!» Поставил ведра и схватил щуку; но щука вдруг заговорила человеческим голосом. Емеля хоть был дурак, но знал, что рыба не говорит человеческим голосом, и очень испугался. А щука ему сказала: «Отпусти ты меня в воду на свободу! Я тебе со временем пригожусь, буду исполнять все твои приказания. Ты только скажи: «По щучьему веленью, а по моему прошенью» — и все для тебя будет».

И Емеля отпустил ее. Отпустил и думает: «А может, она меня обманула?» Подошел он к ведрам и громким голосом крикнул: «По щучьему веленью, а по моему прошенью, ведра, идите в гору сами, да не пролейте ни одной капли воды!» И не успел он докончить своего последнего слова, как ведра пошли.

Народ увидел и удивился такому чуду: «Сколько мы прожили на свете, не только видать, даже слыхать не пришлось, чтоб ведра ходили сами, а у этого дурака Емели идут сами, а он идет сзади и посмеивается!»

Когда ведра пришли в дом, то и невестки удивились такому чуду, а он скорёхонько забрался на печь и заснул богатырским сном.

Прошло довольно много времени, у них кончился запас колотых