Волк 10: Лихие 90-е - Никита Киров

не прёт напролом, как Шелехов или Горностаев, и это плохо. Он или умный, или терпеливый. Что-то готовит.

— Тебе лучше знать.

Женя посмотрел на меня, потом на новенькие часы с кожаным ремешком, которые носил на левой руке. Их он купил сегодня с полученного выигрыша по ставке на футбольный матч, в одной питерской конторе, которую мы делали ещё несколько недель назад, и уже сегодня утром забрали свои деньги. Надо будет между делом собрать призы и в других местах, я много где ставил.

— Я не всё знаю, Жень, — признался я. — Было бы проще, если бы знал всё. А так могу только догадываться и стелю соломку везде, где можно.

— Тебе виднее, Волк. Чё, к Мишане? Я всё хочу тем делом заняться, с пленом. А то время идёт, ничего не готово ещё.

— Скоро начнём. Нужны люди.

— Слышал же, там с поезда у Минвод кого-то боевики сдёрнули, и выкуп требуют? Там с Читы кто-то был.

— Слышал. Наглеют, везде воруют.

Конечную точку маршрута мы передали охране уже во время отъезда, вдруг к ним внедрили агента, так что мало кто знал заранее, где мы будем. Чем меньше посторонние будут знать о моих перемещениях, тем лучше.

Мерседес остановился на набережной у полуподвального кафе. Из джипа выбрался небритый охранник в ослабленном галстуке и огляделся по сторонам. Его напарник, лысый мужик с пластырем на макушке, прошёл в кафе. Остальные — кто куда: кто внутрь, кто останется у машины, а кто будет идти следом за мной.

Охраняют как президента, говорил совладелец фирмы. Ну а я присмотрюсь, понадобится ли нам такая охрана на постоянной основе. Думаю, да, 90-е то ещё не кончились. Да и, возможно, потребуется ещё больше, и бронированной машины здесь не хватит. Сами-то мы год назад не потянули своих собственных телохранителей, но сейчас всё слишком быстро менялось. Год назад, когда я вдруг оказался в родном городе, всё было совсем иначе.

— Всё спокойно, — доложил телохранитель, открывая дверь машины.

Часть охраны — крепкие ребята-спортсмены представительного вида, а не огромные неповоротливые бодигарды, как было принято в то время, будут рядом со мной. Несколько человек было постарше, они похожи на ментов, и, скорее всего, это они и были, держались чуть в стороне. Вооружены не все, потому что, во-первых, в законе есть ограничение на количество стволов, разрешённых фирме, а во-вторых, главная цель тех, кто рядом со мной — прикрыть клиента от пуль, а не отстреливаться от киллеров. Стрелять будут другие.

Я захватил папочку, которую по документам, телохранители и охраняли, и прошёл в кафе, спустившись по лестнице. Музыка там играла так громко, что я услышал песню ещё на улице:

— Все мы бабы — стервы, — пела Ирина Аллегрова.

Стеклянная дверь была открыта, я прошёл через неё и оглядел зал. Не так уж и много народа, только бармен в чёрной футболке, уставившийся на нас, кудрявая официантка-блондинка в белом переднике, возившаяся у музыкального центра, и двое моих знакомых в углу. Несколько столиков у выхода заняла охрана, а чьи-то ноги в брюках и вычищенных туфлях мелькнули в окне у потолка. Свет в зале горел очень тусклый, а ещё здесь было очень много сигаретного дыма, затруднявшего видимость. Я прошёл через этот туман.

— Здорово, парни! — я сел за столик.

Майор Елагин уважительно кивнул, немного подпитый Мишаня крепко пожал мне руку и поднялся, чтобы дружески приобнять Женю за плечо.

— Пиво тут ништяк, отвечаю, попробуйте.

— Я уже давно не пью, — Женя отмахнулся. — С того самого раза, как ты меня тогда пытался споить, чтобы я тебе ключи от оружейки отдал… Ладно, забыли. Давно дело было.

Мишаня выдохнул через нос, но ничего не сказал. Был такой случай, да, когда он рулил рыночными и пытался отжать у нас стволы, только ничего у него не вышло. А потом начались свои проблемы, когда его сначала чуть не застрелили пивзаводские с мясухинскими, потом работал на Черепа, после потерял брата и ушёл к Эдику.

Но больше Мишаня в конфликты с нами не вступал, а сейчас очень пытался помочь.

— Несколько проверенных человек, — начал Елагин без лишних церемоний, — выказали желание с тобой поговорить.

— Кто они?

— Один из спецназа, хороший мужик, но, — он показал на свои ноги, — подорвали их машину под Гудермесом, тоже ног лишился. Всё-то в очереди на протезы. Помоги с этим, он поможет в ответ. Много чего дельного подсказать может, и командир он грамотный. Подтянет народ, кто без дела сидит, профи.

— А второй?

— Корефан его, из разведки. Про этих чехов столько всего выяснил, всех полевых командиров в лицо знает. И насчёт второй части, с заложниками, живенько тебе подскажет, с чего начать и что делать. Понравилась ему эта идейка.

— Но упирался он, — Мишаня усмехнулся.

— Он сначала думал, что ты с чехами для какого-то прибыльного дела решил связаться, еле ему всё объяснил…

Перед Елагиным стояло тёмное пиво в высоком бокале, но он не пил, а смотрел на меня.

— … Но потом, как я всё ему расписал, он решил подумать. Вот только с тобой сначала по душам поговорить хочет, в глаза посмотреть.

— Пусть посмотрит, — я кивнул. — Благодарю, майор, пригодится. Но надо ещё людей.

— Вот только для этого надо…

— Деньги на первое время есть, прорвёмся, уже раздобыл. Вечером готов с твоими знакомыми поговорить.

— И ещё одно, — майор наклонился ко мне. — На меня тут вышел один бывший чекист, контрразведчик, сейчас в отставке. Говорит, проводил операции на Кавказе. И за сто тонн зелени запросто поделится всей информацией, и с агентами, кто там ещё работает, связать может, и с некоторыми полевыми командирами напрямую можно поговорить будет. Сегодня вечером приглашает на стрелку, всё обсудить детально.

— Погоди, — сказал я. — Как он на тебя вышел?

— Так я же интересуюсь,