Клятва Темного Лорда - Александр Прозоров

Спросонок женщина задумалась. Потом кивнула.

– Подожди… – закрыла дверь, но почти сразу вернулась, уже в халате. – Пойдем со мной.

Направилась она не наверх, к Красной спальне, а вниз, до самого первого этажа, там открыла небольшую комнату и села в кресло перед пультом, над которым были развешаны экраны.

– Что это? – не сразу понял Кро.

– Штатная система наблюдения. В замке множество скрытых видеокамер. Смертные изобретательны, и Жан уже давно воспользовался этой возможностью. С дворней у него, как ты помнишь, не очень, да и маг он не самый умелый… Так, вот спальня Вантенуа, сейчас отмотаю запись… Ну да, само собой. Все наши старания прахом, руны побоку, амулеты вдрызг. Вот что значит хранитель!

На черно-белом экране было видно, как Генриетта Вантенуа вышла сквозь стену из своей комнаты, быстро зашагала по коридору, экран за экраном и поворот за поворотом, поднялась по лестнице, остановилась перед Красной спальней, подняла руки ладонями вперед. Двустворчатая дверь распахнулась. На постели, над Юлианой, задрожало одеяло, потом затихло. Дверь закрылась, и Вантенуа пошла обратно к себе.

– А вот тут я чего-то не поняла… – отмотала назад женщина, стала смотреть видеозапись повторно.

– Заклинание «итребейс», – объяснил Битали. – Для его использования нужно знать точное местоположение предмета. Генриетта была глазами Артура Бронте. Посмотрела на девушку, директор благодаря этому определил точку ее нахождения и забрал. Вместо смертной оставил морок, ее копирующий. Не знаю, как его сотворить, но Цивик такие штуки делать умеет. Когда мы прогуливали, он оставлял наши копии в классах. Его мороки от нас почти не отличались. Разговаривали, двигались, даже отвечали преподавателям. В общем, мы не попались ни разу.

– Вы вели себя плохо, – констатировала северянка. – Но странно, что забрали Юлиану, а не тебя.

– Я спал с оружием, – пожал плечами потомок Темного Лорда. – Один раз я профессора убил, вполне могу справиться с этим снова. Зачем ему рисковать? А может, ему просто нравится надо мной издеваться. Ожерелье Эдриджуна задушило его любовницу, и он хочет, чтобы я увидел нож у горла своей любимой. Хочет не просто победить, а увидеть мой позор.

– Или все вместе одновременно, – подвела итог Снежана. – Плюс твое вооружение является хорошим защитным амулетом, и пока оно с тобой, заклинания бессильны.

– Генриетта не виновата, – указал на монитор с комнатой Вантенуа Битали. – Она тотемник, она не способна защитить свое тело от хозяина. Она даже не знает, что натворила.

– Так я ее карать и не собираюсь, – успокоила его женщина. – Равно как развеивать морок нашей веснушки. Пусть хранители думают, что мы ничего не заметили и завтра они застанут нас врасплох.

– Завтра?

– Сегодня свободные не нападут, – поднялась с кресла Снежана. – У твоего директора было много хлопот с похищением, и он захочет отдохнуть, набраться сил перед битвой. Так что завтра. Пойду предупрежу мужа, чтобы отозвал дальние дозоры, собрал отлучившихся и скликал вообще всех, кого можно. А ты подтягивай духов и демонов, они тебя уважают.

– Сейчас Темному Лорду не верит почти никто, мадам.

– Я помню, мой мальчик, – кивнула ему северянка. – Но даже если отзовутся единицы, это все равно помощь. Нас мало, каждый боец на счету.

* * *

Всего за день общения со слащавым мороком Битали внезапно понял, что Юлиана ему нравится. Но не эта, липко приторная, – а прежняя, пусть хамоватая, но независимая. Которая не липла – но на которую можно было опереться. Которая нагло требовала то, что считала своим, – но и сама умела помогать, даже не требуя за это благодарности. Которая умела и посмеяться, и подколоть, и поддержать. Теперь же у него на плече висело чучело с ее внешностью, которое то льстило и клялось в любви, то хвасталось тряпьем и украшениями, то требовало ласки, не замечая больше ничего и никого…

Если с настоящей Юлианой он задумывался разве что об остроумных ответных колкостях – то эту уже через час был готов просто задушить.

Блаженство наступило поздно вечером – когда морок растаял.

По замыслу директора колледжа эта пропажа наверняка должна была вызвать у потомка Темного Лорда непонимание, страх, побудить на поиски и обеспечить тревожную бессонную ночь – но Битали лишь с облегчением вздохнул и крепко выспался, с наслаждением растянувшись поперек огромной постели.

Судьба похищенной девушки юного мага, как ни стыдно признать, не очень тревожила. Артуру Бронте пленница требовалась живой и здоровой. Так что холить ее он, может быть, и не станет, но и вреда не причинит. Его целью был потомок Эдриджуна. Профессору даже пытать любимую Темного Лорда было неинтересно, если этого не увидит главная жертва и не будет страдать от бессилия.

С рассветом вдоль границ замкового парка появилась и поднялась на добрую сотню метров переливчатая радужная стена, похожая на пленку мыльного пузыря. Снаружи, наверное, она оставалась вовсе не заметной, демонстрируя городку чистое голубое небо и колышущиеся кроны деревьев. Хранитель есть хранитель – даже готовясь к битве, он в первую очередь позаботился о том, чтобы жестокая схватка осталась незаметной для смертных. Тем более что размеры парка и разбитых в нем клумб, лужаек и полян позволяли вместить несколько тысяч воинов и оставляли им при этом пространство для маневра.

Обитатели замка стали выходить на кольцевую дорожку перед замком первыми – чтобы Хранители Хартии не смогли выстроиться слишком близко к укреплению. Впереди в три линии встали варвары, закованные в кольчуги и похожие на драконью кожу чешуйчатые доспехи. За ними собрались местные друзья мечника Дедяты и Жана Печера. Ростом они были вдвое ниже северян и, несмотря на цельнокованые кирасы, крупные шлемы и латные наручи, рядом с дикарями смотрелись несерьезно. Однако, если враг прорвет где-то строй передовой линии, здешние маги вполне могли ударить навстречу и выправить положение.

Маги и колдуны на волшебные палочки особо не полагались – ведь все чародеи всегда пользовались в битвах самыми сильными своими оберегами и защитными амулетами. Очень часто такие амулеты сводили магическое воздействие к нулю, и потому, пытаясь сразить врага заклинаниями, – запросто можно получить в ответ копье с посеребренным наконечником в живот или палицей по голове. Меч или секиру остановить амулетом довольно сложно – хотя иногда случается и такое. Но надежнее взять щит или палаш.

Однако для ведьм именно палочки стали главным оружием. Природу не обманешь – ворочать топорами и палицами им просто не по силам. А с ножом против меча долго не провоюешь. Посему чародейки, как местные, так и заезжие, облачившись в доспехи с защитными рунами и украсившись всеми доступными амулетами, расселись по деревьям справа и слева от мужчин, готовые в меру сил помогать проклятьими и заговорами, находясь подальше от вражеских клинков.

Вскоре стали подтягиваться и сторонники Хартии. В южной части парка быстро собралось примерно две тысячи латников, разбитых на небольшие отряды с разномастной амуницией: где-то глава клана вооружил своих людей копьями, где-то топорами; одни повелители предпочитали одеть войско в кольчуги, другие – в тяжелые латы. Многие же не выставляли слугам вообще никаких требований – и их армии представляли собой самое разношерстное зрелище.

В северной стороне парка обосновались мужчины и женщины в гражданской одежде, в костюмах и платьях, в джинсе и даже деловой «классике». Их было тоже тысячи две. Или три. Обе части войска не смешивались, между ними оставался проход метров пятьдесят шириной, тянущийся к самой границе парка.

Особого стратегического таланта в построении армии Совета Свободных не просматривалось, однако при соотношении в пять тысяч воинов против полутора сотен дикарей он и не требовался.

Правда, на стороне хранителей не выступали демоны – а в кармане Битали лежал уже наговоренный амулет, который достаточно окропить кровью… Но, увы, юный маг не знал, кто еще, кроме Сартака, согласится проснуться, дабы рискнуть собой в сражении. Да и всемогущество высших духов после последней схватки вызывало у него сильное сомнение.

– Идут! – предупредил кто-то из передней линии, и потомок Темного Лорда с друзьями протиснулся через варваров, встав перед строем. Его свиту составили Дедята, Лорак, Дубус и чатия Сенусерт, тоже облаченные в доспехи.

Битали опустил ладони на пояс – и броня Эдриджуна плотно обняла тело, шлем забрался на макушку, щит скользнул в левую руку, а меч – в правую.

По проходу между частями вражеской армии быстро приближались хорошо знакомые маги. Мадам Деборе красовалась в пластинчатом юшмане, покрытом серебрением. Кудри ее выбивались из-под остроконечного шлема и рассыпались по плечам, на щите вскидывал лапы ярко-желтый леопард. Профессора Пепелет, Омар ибн Рабиа, Уолт Традиш опять заковались в кирасы и шлемы с закрытыми стальной маской лицами. Сэр Ричард Уоллес предпочел кольчугу и шлем-чашку, точно так же были одеты идущий рядом Гаэтано Кро и еще несколько незнакомых Битали наемников. И конечно же, Эления Клеотоу. Она оставалась все той же: нежно-серое платье, струящееся по телу с широкими бедрами и рельефной грудью, длинные золотые волосы, огромные, пронзительно-синие глаза.