Без жалости - Лоис Гилберт

— Мы все заметили, что в последнее время в доме стали пропадать кое-какие вещи, — продолжала говорить бабушка. — Но воровать у нас — одно дело, а выкрасть завещание у Винсента — совсем другое. Пойми, ты можешь оказаться в чрезвычайно опасном положении. Тебе необходимо передать документ нам.

Я заметила, как на бледных щеках Эми проступили два ярких розовых пятна — признак смертельной обиды. Оскорбления жгут нас тем сильнее, чем больше имеют под собой оснований.

— Идите вы все к черту! — заявила Эми.

Бабушка продолжала говорить негромко и мягко — почти нежно:

— Я просто пытаюсь тебя защитить.

— Мне не страшна ни ты, ни твои намеки, Эмили. Выметайтесь отсюда — все! Сейчас же!

— Райан, Бретт, — сказала бабушка. — Выведите Эми отсюда. Я намереваюсь обыскать ее комнату.

— Нет, — сказал Райан.

В эту минуту я любила его больше, чем когда-либо.

У бабушки гневно блеснули глаза.

— Ты сделаешь это, Райан, — ради меня, — медленно, чуть ли не по слогам произнесла она.

— Нет, — снова сказал Райан. — Так дела не делаются.

Бабушка вскочила с места и бросилась к двери. Задержавшись в дверном проеме, она повернулась и посмотрела на свою правнучку.

— Мне нужно это завещание, Эми, — сказала она, но уже совсем другим голосом. Теперь в нем слышалась мольба.

— Пошла ты! — заявила Эми. Хотя в ее голосе не было страха и в нем отзывалось холодное спокойствие видавшего виды человека, лицо ее с каждой минутой все больше наливалось кровью: все-таки эта сцена затронула ее чувства, и основательно.

Бабушка выскочила в коридор и, сердито стуча каблуками, быстрым шагом двинулась к себе в комнату.

— Пойдем отсюда, Бретт, — предложил Райан, дергая меня за рукав. — Похоже, Эми не очень-то хочет нас видеть.

— Ты иди. А я останусь. Мне необходимо с ней поговорить.

Райан посмотрел сначала на меня, потом на Эми. Эми кивком дала ему понять, чтобы он уходил.

Я молчала, собираясь с мыслями и подыскивая нужные слова. Они всё не приходили, и молчание стало затягиваться. За это время Эми успокоилась, жаркий румянец у нее на щеках исчез и лицо приобрело прежнее бесстрастное выражение.

Я подошла к ее кровати и присела на краешек.

— Тебе не кажется, что ты слишком уж напустилась на бабушку? — спросила я.

— А что — мне надо было сказать ей, что завещание у тебя? — с сарказмом произнесла Эми.

Я храбро выдержала ее колючий взгляд и снова обратилась к ней с вопросом:

— Скажи мне, Эми, где ты взяла завещание? Поверь, мне очень важно это знать.

Эми поморщилась, отвернулась и стала смотреть в окно. За бесстрастной маской, которая скрывала ее мысли и чувства, и обличьем зрелой девицы на мгновение проступили сомнение и неуверенность, свойственные маленькой девочке, какой она когда-то была.

— Прошу тебя, скажи мне правду. Обещаю, что не стану тебя наказывать, что бы ты ни натворила.

Эми опустила голову.

— Тебе это не понравится, — пробормотала она.

— Понравится, не понравится — не важно. Мне нужно знать правду.

— Я хотела увидеть труп, — сказала она, нервно покусывая кончик ногтя.

— Помню. Но тебе же запретили. Даже твой отец не дал на это согласия.

— Запретили, да. Но я его видела.

— Не может быть, — пролепетала я. Мысль о том, что она видела тело Эдварда, развороченное картечным выстрелом в упор, показалась мне ужасной. Даже я, повидавшая на своем веку немало мертвецов, не могла смотреть на полуразложившийся труп, в котором уже завелись черви.

Эми заговорила снова. Голос у нее был такой тихий, что мне, чтобы услышать хоть что-нибудь, приходилось напрягать слух.

— Я оседлала Каледонию и проехала к тому месту напрямик, через лес. А потом, обогнув водопад, вернулась кружным путем.

— Значит, ты оказалась там раньше нас? Ну и скачку же ты устроила. Летела как на крыльях.

Эми пожала плечами.

— Каледония любит скачку. Я отпустила поводья и предоставила ей возможность показать, чего она стоит. Труп оказался в том самом месте, на какое ты указала. Лежал прямо посреди тропы. Ну, я слезла с лошади и осмотрела его.

— Ты взяла бумажник Эдварда? — спросила я, стараясь не выдавать охватившего меня волнения.

Эми пристально посмотрела на меня.

— Да.

Я закрыла лицо руками.

— О Боже!

— Я не собиралась оставлять его себе, — сказала она. — Просто хотела выяснить, кто этот человек. Но потом услышала голоса людей, испугалась и ускакала. У меня не было времени, чтобы сунуть бумажник ему в карман.

— Значит, завещание находилось у него в бумажнике?

— Да. Но тогда я об этом не знала. Я заглянула в него позже, когда вернулась в дом. Обнаружила завещание и стала его читать. Ну а потом появилась ты… Но повторяю, когда я потрошила бумажник, я не знала, что это бумажник Эдварда. Я всего лишь хотела выяснить, кто этот человек и откуда сюда приехал. Я очень тебя прошу — не говори об этом отцу.

— Даже и не знаю, смогу ли я выполнить твою просьбу, — пробормотала я, прикидывая в уме, сколько лжи мне придется нагромоздить, чтобы скрыть поступок Эми. — Бумажник-то у тебя остался?

Эми вспыхнула.

— Я швырнула его в пруд до того, как началась буря и пруд замерз. В бумажнике, кроме завещания, находилось еще несколько кредитных карточек.

— Наличность ты, конечно, оставила себе?

Эми утвердительно кивнула. При этом у нее порозовели уши.

— Послушай, Эми, почему ты воруешь деньги? Или есть какая-нибудь вещь, которую ты очень хочешь купить?

— Я хочу купить себе машину, — едва слышно произнесла Эми.

— Но у тебя даже нет водительских прав. Ты ведь еще несовершеннолетняя.

— На прошлой неделе я ездила в транспортную полицию и проходила тесты. Ты, возможно, этого не знаешь, но существуют особые правила для подростков, которые живут на удаленных фермах. Им разрешается получать права в пятнадцать лет. Между прочим, тесты я успешно прошла и права получила.

— А зачем, скажи на милость, тебе понадобилась машина?

Губы у Эми задрожали, а ее глаза наполнились слезами.

— Я хотела куда-нибудь отсюда уехать.

У меня словно рот забило пеплом.

— Ты хочешь сказать, что собиралась вернуться к отцу? Или ты намеревалась сбежать из дома?

Она покачала головой. Я сразу подметила, что дочь гложет какая-то душевная печаль.

— Я здесь несчастлива, — пролепетала она. — Я говорила тебе об этом тысячу раз, но ты не обращала внимания на мои слова. Я ненавижу школу. А ферма так далеко от города, что нельзя пойти ни на вечеринку, ни на свидание. У нас даже кабельного телевидения нет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});