Рейтинговые книги
Читем онлайн Структура современной лирики. От Бодлера до середины двадцатого столетия - Гуго Фридрих

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 56

Тот, кто идет навстречу широким волнам травы; кто дает советы по уходу за древним деревом; он, кто поднимается на железную башню и вдыхает, после грозы, этот вкус мрачного крепа горящего валежника в лесу; он, кто наблюдает в безлюдье судьбу телеграфных линий…

Тот, кто открывает счет в банке для духовных поисков; он, кто экстатически входит в круг нового произведения и три дня только матери дозволено слышать молчание, и только старой служанке дозволено входить в комнату; тот, кто ведет коня к источнику и сам не пьет из источника; тот, кто засыпает в седле и грезит о запахе раскаленней воска…

Тот, кто дает иерархию великим структурам языка; он, кому показывают каменные глыбы, отмеченные настойчивостью огня…

Все они – принцы изгнания и не нуждаются в моей песне.

Jacke Prévert

Le combat avec l’ange (1946)

N’y va pas

Tout est combiné d’avance

Le match est truqué

Et quand il apparaîtra sur le ring

Environné d’éclairs de magnésium

Ils entonneront à tue-tête le TE DEUM

Et avant même que tu te sois levé de ta chaise

Ils te sonneront les cloches à toute volée

Ils te jetteront à la figure

L’éponge sacrée

Et tu n’auras pas le temps de lui voler

dans les plumes

Ils se jetteront sur toi

Et il te frappera au-dessous de la ceinture

Et tu t’écrouleras

Les bras stupidement en croix

Dans la sciure

Et jamais plus tu ne pourras faire l’amour.

Жак Превер

Борьба с ангелом

Все обречено

Все решено заранее

Матч подтасован

И когда Он в магниевых вспышках

Явление на ринге

Они согласно взвоют TE DEUM

И прежде чем ты встанешь со стула

Оглушительно грянут колокола

Они швырнут тебе в лицо

Священную губку

Ты не успеешь вцепиться

в эти крылья

Они накинутся на тебя

Он врежет тебе ниже пояса

И ты

Идиотски скрестив руки

Рухнешь в опилки

И любить не сможешь никогда.

Juan Ramon Jiménez

La luna blanca… (1916)

La luna blanca quita al mar

el mar, y le da el mar. Con su belleza,

en un tranquilo y puro vencimiento,

hace que la verdad ya no lo sea,

y que sea verdad eterna y sola

lo que no lo era.

Sí.

¡Sencillez divina

que derrotas lo cierto y pones alma

nueva a lo verdadero!

¡Rosa no presentida, que quitara

a la rosa la rosa, que le diera

a la rosa la rosa!

Хуан Рамон Хименес

Белая луна…

Белая луна берет у моря море

и потом отдает морю. В своем великолепии,

в нежной и уверенной победе

она берет у истины истину,

и вечная единая истина

уже совсем иное.

Да.

Божественно и просто

ты распыляешь основу, и новая душа

вплывает в истину!

Роза не знает: она возьмет

розу у розы: она

вдохнет розу в розу!

Federico García Lorca

El Grito (1921)

La elipse de un grito

va de monte

a monte.

Desde los olivos

será un arco iris negro

sobre la noche azul.

¡Ay!

Como un arco de viola

el grito ha hecho vibrar

largas cuerdas del viento.

¡Ay!

(Las gentes de las cuevas

asoman sus velones)

¡Ay!

Федерико Гарсиа Лорка

Крик

Эллипс крика

Идет от вершины к

 вершине

И там среди олив

застынет черной радугой

над голубой ночью.

!

Как под ударом смычка

трепещут от крика

долгие струны ветра

!

(Люди в пещерах

вздымают светильники)

!

Federico García Lorca

Muerte (1935)

¡Qué esfuerzo!

¡Qué esfuerzo del caballo por ser perro!

¡Qué esfuerzo del perro por ser golondrina!

¡Qué esfuerzo de la golondrina por ser abeja!

¡Qué esfuerzo de la abeja por ser caballo!

Y el caballo,

¡qué flecha aguda exprime de la rosa!

¡qué rosa gris levanta de su belfo!

Y la rosa,

¡qué rebaño de luces y alaridos

ata en el vivo azúcar de su tronco!

Y el azúcar,

¡qué puñalitos sueña en su vigilia!

y los puñales,

¡qué luna sin establos, qué desnudos!

piel eterna y rubor, andan buscando.

Y yo, por los aleros,

¡qué serafín de llamas busco y soy!

Pero el arco de yeso,

¡qué grande, qué invisible, qué diminuto!

sin esfuerzo.

Федерико Гарсиа Лорка

Смерть

Сколь тягостно!

Сколь тягостно лошади стать собакой!

Сколь тягостно собаке стать ласточкой!

Сколь тягостно ласточке стать пчелой!

Сколь тягостно пчеле стать лошадью!

И лошадь

сколь стрелоостро вытягивается из розы,

и сколь серая роза выпадает из ее зубов!

И роза,

сколько суеты бликов и криков

расцвечивают живой сахар ее стебля!

И сахар,

сколько лезвий снится ему в пробуждении!

И ножи,

Что за луна без стойла, сколько обнаженности

в поисках вечного пурпура!

И я, под кровлями,

какого пламенного ищу ангела и я сам!

Но гипсовый лук

сколь велик, сколь невидим, сколь минимален!

совершенно без тягости.

Rafael Alberti

El angel (1927)

Dándose contra los quicios,

contra los árboles.

La luz no le ve, ni el viento,

ni los cristales.

Ya, ni los cristales.

No conoce las ciudades.

No las recuerda.

Va muerto.

Muerto de pie, por las calles.

No le preguntéis. ¡Prendedle!

No, dejadle.

Sin ojos, sin voz, sin sombra.

Ya, sin sombra.

Invisible para el mundo,

para nadie.

Рафаэль Альберти

Ангел

Натыкается на двери

и на деревья.

Свет не видит его, ветер не видит его,

окна не видят.

Даже окна.

Не знает городов,

он их не помнит.

Идет мертвый.

Вертикальный, мертвый, через улицы.

Его задерживают.

Нет, отпускают.

Без глаз, без голоса, без тени.

Даже без тени.

Невидимый для мира,

для никого.

Jorje Guillén

Los nombres (1950)

Albor. El horizonte

Entreabre sus pestañas

Y empieza a ver. ¿Qué? Nombres.

Están sobre la pátina

De las cosas. La rosa

Se llama todavía

Hoy rosa, y la memoria

De su tránsito, prisa.

Prisa de vivir más.

¡A lo largo amor nos alce

Esa pujanza agraz

Del Instante, tan ágil

Que en llegando a su meta

Corre a imponer Después!

¡Alerta, alerta, alerta,

Yo seré, yo seré!

¿Y las rosas? Pestañas

Cerradas: horizonte

Final. ¿Acaso nada?

Pero quedan los nombres.

Хорхе Гильен

Имена

Рассвет. Горизонт

Приоткрывает ресницы

И начинает видеть. Что? Имена.

Они стоят над патиной

Вещей. Роза

Еще сегодня называется

Розой и воспоминание

О ее превращении называется

торопливость.

Жить еще быстрее.

К долгой любви влечет нас

Вне времени расцвет

Мгновения. Оно так проворно,

Что достигнутой целью

Тотчас настигает После.

Внимание, внимание,

Я стану, я буду!

И розы? Ресницы

Сомкнулись. Горизонту

Конец. Может быть, нет?

Но остаются имена.

Jorje Guillén

Los Amantes (1950)

Tallos. Soledades

Ligeras. ¿Balcones

En volandas? – Montes,

Bosques, aves, aires.

Tanto, tanto espacio

Ciñe de presencia

Móvil de planeta

Los tercos abrazos.

¡Gozos, masas, gozos,

Masas, plenitud,

Atónita luz

Y rojos absortos!

¿Y el día? – Lo plano

Del cristal. La estancia

Se ahonda, callada.

Balcones en blanco.

Sólo, Amor, tú mismo,

Tumba. Nada, nadie,

Tumba. Nada, nadie,

Pero… – ¿Tú conmigo?

Хорхе Гильен

Влюбленная пара

Стебли. Одиночества

Легки. Балконы

В полете? Горы,

Леса, птицы, пространства.

Так много, много пространства

Окружает присутствием

Планетного бытия

Судорожное объятие.

Радости, восторги,

Масса, наполненность,

Испуганный свет

И багряная роскошь!

И день? Равнина

Окна. Комната

Молчаливо погружается.

Балконы в белизне.

Только, любовь, ты сама

Могила. Нет, никто.

Могила. Нет, никто.

Все-таки… Ты со мной?

Jorje Guillén

Noche de luna (sin desenlace) (1950)

Altitud veladora:

Descienden ya vigías

Por tanta luz de luna.

¡Astral candor del mar!

Los plumajes del frío

Tensamente se ciernen

Y, planicie, la espera:

Callada se difunde

La expectación de espuma.

¡Ah! ¿Por fin? Desde el fondo

Los sueños de las algas

A la noche iluminan.

Voluntad de lo leve:

Adorables arenas

Exigen gracia al viento.

¡Ascensión a lo blanco!

Los muertos más profundos,

Aire en el aire, van.

Difícil delgadez:

¿Busca el mundo una blanca,

Total, perenne ausencia?

Хорхе Гильен

Лунная ночь (без решения)

Неспящая высь:

Спускаются стражи

Сквозь плотность лунного света.

Звездная белизна моря!

Перья холода

Напряженные, дрожат.

И равнина, надежда

Молчаливо расширяет

Ожидание волн.

Ах! Наконец? Из глубины

Озаряют ночь

Сновиденья водорослей.

Воля ввысь:

Песчаные берега

Требуют милости ветра.

Ввысь, в белизну!

Из бездны мертвецы

Вздымаются, воздух в воздухе.

Прозрачность едва достижимая:

Ищет мир белого,

Тотального, вечного отсутствия?

Jorje Guillén

Perfección del Círculo (1950)

Con misterio acaban

En filos de cima,

Sujeta a una línea

Fiel a la mirada,

Los claros, amables

Muros de un misterio,

Invisible dentro

Del bloque del aire.

Su luz es divina:

Misterio sin sombra.

La sombra desdobla

Viles mascarillas.

Misterio perfecto,

Perfección del círculo,

Círculo del circo,

Secreto del cielo.

Misteriosamente

Refulge y se cela.

– ¿Quién? ¿Dios? ¿El poema?

– Misteriosamente…

Хорхе Гильен

Совершенство круга

Таинственно пропадая

В неприступной вершине,

Он слушается линии

Соразмерной взгляду.

Ясны и приветливы

Стены таинственного,

Невидимые

В границах воздуха.

Его свет – божество:

Тайна без тени.

Тень разбрасывает

Презренные маски.

Совершенная тайна,

Совершенство круга.

Окружность круга —

Это секрет небес.

Таинственно

Сверкает это, сокрыто это,

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 56
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Структура современной лирики. От Бодлера до середины двадцатого столетия - Гуго Фридрих бесплатно.
Похожие на Структура современной лирики. От Бодлера до середины двадцатого столетия - Гуго Фридрих книги

Оставить комментарий