2007 № 10 - Журнал «Если»

— Ну, сидайтэ и вы, — позвал космонавтов Тищенко. — Поснидаем.

Егор, опасливо принюхиваясь, подошел ближе и заглянул в пускающий пары чугунок.

— А что это?

— Фрикандо! — ухмыльнулся Микола, подставляя миску под Катин половник. — Небось не отравишься!

— Обычная похлебка, — сказала Катя, наполняя миску густой маслянистой жидкостью фиолетового цвета с кусками бледно-голубого желе. — Да вы садитесь, садитесь… Ой! — спохватилась она. — У вас же ложек нет! Сейчас я сбегаю!

— Не стоит, — Егор отодвинулся от стола. — Я этого есть не буду.

— А я, пожалуй, попробую! — Джеймс с интересом разглядывал содержимое миски.

— Я тоже, — сказал Мустафа, подсев к ящику. — Нас на тренировках и не такое есть заставляли…

Он взял принесенную Катей ложку и решительно зачерпнул густого варева. Джеймс последовал его примеру. Егор не без зависти смотрел на дружно чавкающую компанию.

— Ну как? — спросил он Джеймса.

— М-м! Бесподобно! — неразборчиво пробулькал тот, не поднимая головы от миски.

— Может быть, вам все-таки налить? — Катя улыбнулась. — А то не достанется!

— Из чего это приготовлено? — Егор еще боролся с сомнениями.

— Из мокрошерстки, — объяснил Микола, вылизывая миску. — На гнилой глаз ловим…

Ложка Джеймса со стуком упала на пол.

— С-спасибо, — выдавил он, бледнея. — Для меня, пожалуй, достаточно.

— И хорошо берет? — спросил Мустафа, продолжая хлебать.

— Когда как, — со знанием дела продолжал Микола. — По первому солнцу только успевай таскать. А второе взошло — и шабаш! На дно ложится.

— А где это два солнца? — Мустафа перестал есть и внимательно посмотрел на Миколу.

— Зараз сами побачите! — Тищенко спрятал ложку за голенище и вынул кисет. — Два солнца — то ще нэ диво! А вот як доберемось до Червонного Гиганту, тут у вас очи-то и повылазять! — он с удовольствием закурил.

— До какого еще Червонного Гиганту?! — возмутился Егор. — Никуда мы не доберемся! Нас на Земле ждут!

Он вдруг почувствовал на себе взгляд Кати. Девушка стояла возле люка, нервно теребя перекинутое через плечо полотенце. В глазах ее читалась тревога и затаенная боль. Она словно хотела и боялась сказать ему что-то.

— Нихто вас не ждэ! — отрезал Тищенко. — Яшка казав, що вы сюды тайком прибули и ни одна собака про то нэ видае! А потому вышла про вас резолюция: разом со станцией забрать у полнэ наше распорядженне!

— То есть как?! — Джеймс изумленно уставился на Тищенко.

— Чья это резолюция? — спросил майор Каримов.

— Известно чья, — разулыбался Тищенко. — Товарища Ленина!

— Звезды, называется… — Егор сердито отвернулся от иллюминатора и снова улегся на кипу шинелей, остро пахнущих суконно-валяльной химией.

Вот уже третьи сутки по часам Егора картина за иллюминатором напоминала штрих-код на банке кофе — черные и белые полосы, слегка окрашенные допплеровским эффектом. Других признаков полета, вроде вибрации или шума двигателей, не наблюдалось.

— Дурят нашего брата, ох дурят!

Лежать было неудобно. Спускаемый аппарат «Союза-ТМ», и без того тесный, был доверху набит новеньким обмундированием, так что незаполненным оставалось лишь крохотное пространство между иллюминатором и люком. Люк был закрыт.

Егор с остервенением бухнул в него ногой.

— Невесомость включите, сволочи! Все бока отлежал!

Ответа он не ждал. «Союз» был превращен в карцер, куда Егора посадили, чтоб не бунтовал. Перед стартом он устроил потасовку с красноармейцами, требуя немедленно прекратить этот цирк и вернуть деньги. Побили не сильно, синяк под глазом почти зажил, но версия о театральном представлении дала в его сознании заметную трещину.

Неужели, правда, летим? Куда? Зачем? Бред какой-то…

Люк с шипением распахнулся, и в отверстии появилась голова Кати.

— Ну что, арестант, все бузишь? — улыбнулась она.

— А чего еще делать? — вздохнул Егор. — Ободрали, как липку, а вместо космического полета подсунули какое-то кидалово… Ты бы на моем месте не бузила?

— Да… — Катя задумалась, вспоминая. — Я на твоем месте еще и кусалась. Ко мне вообще недели две подойти боялись! Но потом, знаешь, как-то привыкла…

— Били? — спросил Егор.

— С ума сошел?! — Катя резко выпрямилась, чуть не ударившись о кромку люка. — Я — дочь дворянина!

— Да им по барабану… — Егор потрогал желвак под глазом. — У меня, может, дедушка — секретарь райкома был! А мне вломили, как простому буржую…

— Странные понятия… — Катя поджала губы. — Да если бы меня хоть пальцем кто-нибудь тронул, папа бы им показал!

— А папа у тебя что, Дзержинский?

— Какой Дзержинский?

— Ну, Калинин там, Молотов, Каганович… Я уже ничему не удивлюсь!

— Вообще-то он доктор… — сказала Катя.

— Ах, ну да! Как же я сразу не догадался! — Егор отпихнул связку сапог, постоянно сползавшую с шинельной кучи. — Большевики ужасно боятся докторов!

— Дурак! — обиделась Катя. — Могу вообще ничего не рассказывать!

Она скрылась за кромкой люка.

— Эй! Я пошутил! — испугался Егор.

Но Катя и не думала уходить. Она появилась снова, с плетеной из синих прутьев корзинкой, покрытой чистой тряпицей.

— Есть будешь? А то, говорят, ты голодовку объявил.

— А чего там? — Егор потянул носом, приподнимая край тряпицы.

— Плюхарики, — сказала Катя. — Чищеные, без усов.

— Пожалуй, поголодаю еще, — Егор поспешно прикрыл плюхариков тряпицей. — Мне и тюбиков хватает.

— Ну и зря, — Катя пожала плечами. — Ваши за обе щеки уплетают…

— Как они там? — спросил Егор.

— Да уж без дела не валяются! — усмехнулась Катя. — Мустафа у Сидорчука в кабине безвылазно сидит, удивляется. Скоро сам ракетой управлять сможет. Яшка ему доверяет…

— А Джеймс?

Катя обернулась и посмотрела куда-то в глубь станции.

— А мистер Купер, — сказала она тихо, — стал душой кают-компании. Обучил обе паровозные команды покеру, выиграл у Яшки золотые часы и проиграл их Тищенко. Бойцы его теперь чуть не на руках носят. Ты понимаешь, о чем я?

— Еще нет, — Егор разглядывал смуглое, лишенное всяких признаков косметики, но все же очень выразительное лицо Кати. К ней невозможно было относиться с недоверием. С первых минут знакомства Егор понял, что девушка не с «этими», в ее глазах он заметил тщательно скрываемую надежду, ожидание помощи. Она, правда, долго не заводила разговоров, приглядываясь к космонавтам, но теперь, кажется, решилась.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});