Atomic Heart. Предыстория «Предприятия 3826» - Хорф Харальд

Сеченов оторвался от микроскопа и вновь посмотрел наверх, в едва заметно затемнённый стеклянный потолок. Солнечный диск сиял ярко, но не слепил глаза, при этом температура под куполом держится на заданной им отметке в 22 °C. Учёный удовлетворённо улыбнулся. Вот так и должна работать наука! Совместно! Все отрасли рука об руку! «Хамелеон» создан в комплексе «Павлов», а «Иней» изобретён в комплексе «Королёв», в рамках работ над созданием сложных климатических систем, предназначенных для будущих полётов в космос. Пройдёт ещё несколько лет, и космический полёт человека перестанет быть фантастикой. И это стало возможным именно потому, что все комплексы «Предприятия 3826» работают над своими изобретениями сообща. Это только кажется, что ботаника или биология не имеют отношения к ракетостроению. Ещё как имеют! В науке всё взаимосвязано. И те, кто этого не понимает, обречены мучительно продираться через тернии собственных стереотипов к решению в общем-то несложных задач.

И сейчас он в очередной раз достиг успеха именно благодаря пониманию этого закона. Структура нового вида полимеров была открыта им благодаря изучению строения головного мозга и исследованиям нейронов.

Сеченов обошёл массивный микроскоп и направился к сияющему хромированной поверхностью лабораторному столу. Наконец-то прошли те времена, когда ему приходилось ютиться в тесных лабораторных каморках московских НИИ. Здесь, в гигантских и современных научных корпусах «Предприятия 3826», его не терпящая бездействия мысль может по-настоящему развернуться!

Стоило признать, что Сталин не стал отказываться от своих планов и подошёл к созданию предприятия со всей серьёзностью. Грандиозная всесоюзная стройка, на которую СССР бросил все оставшиеся ресурсы, длилась почти три года и завершилась всего несколько месяцев назад. За это время в безлюдной местности Усть-Каменогорского района Казахской Советской Социалистической Республики было отстроено сердце новой, передовой советской науки. Место было выбрано очень удобно, между гор и озера. Те немногие крошечные населённые пункты, что здесь имелись, были расселены по центральным районам страны, а по ту сторону гор, в сотне километров, начинаются гигантские безлюдные и безжизненные пустыни Китая. Словом, посторонним тут взяться неоткуда.

Но это лишь начало. Теперь, когда «Предприятие 3826» запущено, оно будет развиваться самостоятельно, основываясь на собственных разработках. Уже через год начнётся расширение озера до размеров небольшого искусственного моря. Этот участок получил название «Лазурь», и именно на его дне будет возведён подводный город «Нептун». Из миллионов тонн грунта, извлечённых в процессе создания моря, будут насыпаны искусственные горы, и площадь гористого пространства в районе «Предприятия 3826» возрастёт вдвое. На их вершинах вырастут новые лабораторные корпуса и научно-производственные комбинаты. Отныне предприятие может и будет развивать само себя.

В столь идеальных условиях разум стремится ввысь, подобно птице, и хочется творить во благо науки, не ведая преград! Переезд из «лабораторных коммуналок», как любит пошутить Харитон, в настоящие научные дворцы мотивировал лучше любых лозунгов. И пусть современное научное оборудование приходилось создавать для себя самостоятельно, а многочисленные ассистенты демонстрировали крайнюю косность мышления, всё это лишь распаляло энтузиазм Сеченова. Персонал можно обучить, были бы смышлёные ученики. А нужного ему научного оборудования всё равно в мире не существует, так что в любом случае всё, что необходимо для исследований, придётся изготавливать самостоятельно. Но теперь, когда в его распоряжении вместо паяльника, припоя и набора кустарных деталей имеются собственные конструкторские бюро, заводы и фабрики, обзавестись нужным оборудованием стало стократ легче. И результаты не заставили себя долго ждать.

Первое поколение роботов сконструировано, изготовлено и проходит обкатку в реальных условиях. Чтобы столь грандиозное достижение стало возможным уже само по себе, «Предприятие 3826» создало целую серию уникальных разработок, не имеющих аналогов в мире, в том числе новейшие сплавы, в основу структуры которых легло применение полимеров не только как присадок, но и в качестве образца молекулярного алгоритма. Уникальное и революционное открытие, невозможное без изобретения полимеров, и потому весь остальной мир придёт к подобным открытиям ещё очень нескоро.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Среди множества прочих больших и малых изобретений, в настоящее время находящихся в различных стадиях от лабораторного тестирования до полевых испытаний, стоит отметить новую водородную ячейку. С изобретением полимер-легированного сплава топливный элемент наконец-то обрёл компактные размеры, и задача по обеспечению роботов надёжным источником питания была решена. Главной проблемой оставалась коммутация роботов между собой и их связь с операторским центром, который, собственно, и выдаёт роботам задания.

Долгое время решить эту проблему не удавалось. Радиосвязь между роботами, в лабораторных условиях казавшаяся логичным решением, в полевых условиях показала свою низкую эффективность. Радиоволны имели слишком много недостатков: быстро затухали, боялись массивных преград, глубоких подземелий и подводных впадин, замкнутых пространств с толстыми стенами, погодных условий, электромагнитных ударов, природных помех и прочего. Для уверенного функционирования каждого робота приходилось оснащать мощными радиостанциями, усилителями, репитерами и так далее. Всё это усложняло конструкцию и делало механизмы излишне громоздкими, при этом капризность радиосвязи никуда не пропала, а тянуть за каждым роботом кабель было и вовсе архаичным решением.

Сам по себе выход из этого положения Сеченов видел давно. Полимеры являются молекулярно-волновой субстанцией, беспрестанно производящей волновые колебания. С самого начала у Сеченова не вызывало сомнений, что полимеры способны не только накапливать и хранить информацию, но и поддерживать волновую связь друг с другом. Но как этого добиться в реальных масштабах? Эта задача долгое время оставалась для него загадкой. Три последних года он работал над её решением и всё-таки нашёл способ.

Сеченов подошёл к массивному лабораторному столу сложной формы, несущему на себе целый испытательный конвейер, оборудованный множеством новейших приборов. На это оборудование можно было смотреть с гордостью: всё оно разработано и произведено здесь, на «Предприятии 3826». Кое-какие детали и запчасти пока ещё приходится закупать за рубежом, но это ненадолго. Уже скоро будут запущены в эксплуатацию производственные лаборатории высокой сложности и начнётся изготовление полностью собственных приборов. Эти приборы станут изготавливаться только из советских комплектующих. По простой причине: собрать их из зарубежных запчастей невозможно — таких приборов за границей попросту нет. Там их ещё не изобрели.

— Харитон, это Сеченов, как слышишь меня, приём! — Сеченов взял в руки микрофон, соединённый с радиостанцией толстым экранированным проводом.

— Хорошо слышу тебя, Дима! — откликнулся Захаров. — У меня всё готово! Новый полимер закачан в систему взаимосвязи десятка роботов! Даю радиомаяки!

Многочисленные экраны лабораторного стола вспыхнули, выводя целый спектр данных с датчиков, укреплённых на проходящих испытания роботах. Сеченов обвёл внимательным взглядом данные термометров и барометров, отчёты о состоянии водородных ячеек и списки ходовых параметров изделий, участвующих в испытании. Убедившись, что все показатели в норме, учёный перевёл взгляд на радар, высвечивающий десять скучившихся точек.

Одна из них, центральный коммутатор, через который роботы получают задания, висит сейчас в полусотне метров над землёй. Пока у него нет собственных полётных систем, и коммутатор приходится поднимать на воздушном шаре, заякорённом на земле на длинном канате. Монтажники прозвали экспериментальный коммутатор «Грифом» за то, что он будто наблюдает за поверхностью земли в поисках добычи. Грустная ассоциация: сказалось тяжёлое и печальное прошлое эпидемии… Сеченов вздохнул. Как жаль, что иного способа спасти мир от гибели в атомном пламени не нашлось.