Чертова погремушка - Татьяна Рябинина

В общем, вариантов было много, от теоретически возможных (например, с хирургом) до совсем бредовых (инопланетяне или добрый волшебник). Промечтав сам процесс преображения (варианты чередовались), я приступала к деталям. Вот тут-то и шли в дело подсмотренные в модных журналах, в телевизоре и в реальности черты красивых женщин, прически, макияж, одежда. Я лепила новую себя, как скульптор. Закончив и осмотрев придирчиво, принималась сочинять себе новую жизнь — яркую, интересную, полную любви, приключений и материального благосостояния — куда же без него, ведь бриллиант требует достойной оправы.

Так я могла мечтать часами, пока мечты плавно не перетекали в такие же приятные сны. Зато просыпалась я в самом скверном настроении, день ото дня все хуже. Из зеркала на меня смотрела вовсе не красавица, а все та же толстая Лина с короткой шеей и заплывшими глазами. Прокручивая в голове раз за разом мечту о чуде, я невольно поверила, что рано или поздно оно произойдет. Но ждать было просто невыносимо. А отказаться от этих фантазий я уже не могла, это было что-то сродни наркотику.

В финал все же вышли пельмени. Решающим аргументом стала необходимость мытья только одной кастрюли вместо двух при макаронно-сосисочном варианте. Навалив на тарелку изрядную горку, я полила пельмени сметаной, а сверху натерла сыр. Теперь можно и к телевизору.

Показывали унылый сериал, который раздражал меня сюжетом, как будто нарушал мою монополию на мечту. Мышка-дурнушка натиралась волшебным кремом и превращалась в красавицу. Фыркнув раздраженно, я переключила канал и попала на рекламу антицеллюлитного крема «Скульптор тела».

«Моделируйте ваше тело!» — призывала рекламная девушка, которой целлюлит не мог присниться даже в страшном сне.

— Идеи Михал Афанасьича живут и побеждают, — пробурчала я, умирая от зависти. — Дался вам всем этот крем волшебный. Вранье это все. Был бы настоящий — полжизни бы не пожалела!

— Ну зачем же так много? — с добрым смешком произнес мягкий, как бархат, баритон. — И полугода хватит.

Я дернулась, тарелка перевернулась, пельмени лягушками заскакали по столу, спрыгнули на пол.

Элегантно опираясь на буфетную полку, в углу кухни стоял невероятной красоты мужчина в черном костюме. Он был похож на киноактера. Точнее, на всех киноактеров сразу, потому что лицо его было каким-то зыбким, нечетким, черты постоянно менялись, как в пластилиновом мультфильме. Странно, но это нисколько его не портило, хотя немножко раздражало.

О чем это ты думаешь, курица, спохватилась я. В твоей квартире неизвестно откуда появляется посторонний мужик, а ты пытаешь понять, на какого артиста он похож, и раздражаешься, что не получается.

— Ангелина, вы же ждали чуда, — незнакомец подошел поближе, я судорожно вжалась в спинку кухонного диванчика. — Вот чудо и свершилось. Вернее, свершится, если мы с вами договоримся.

— Кто вы такой и откуда взялись? — проблеяла я.

— Тяжело с вами, цивилизованными. Раньше люди сразу смекали, кто я и откуда. А теперь у вас только два варианта: глюк или инопланетяне. Так вот, Ангелина, я ни то ни другое.

— А-а-а-а?..

— Не устаю радоваться Твоей неудаче, Создатель, — усмехнулся незнакомец. — Они на редкость… эээ… недогадливы. Я то, что вы называете нечистой силой, дорогая.

— А-а-а-а… — все так же тупо протянула я.

— Бэээ, — передразнил меня он. — Ближе к телу. Вы действительно готовы отдать часть жизни за возможность кардинально измениться?

— Бред какой-то, — прошептала я.

— Ну бред так бред. Я пошел. Не пожалеете? А то будет как в анекдоте про дурачка, который всю жизнь просил у Бога главный выигрыш в лотерею, но не догадался купить лотерейный билет.

— Подождите! — я вскочила из-за стола, поскользнулась на пельменине, попыталась удержаться, вцепившись в его рукав, но рука окунулась в пустоту, и я позорно растянулась на полу.

— Осторожнее, — он протянул мне руку, которая вдруг обрела телесность и крепость. — Сядьте и успокойтесь. Это не бред, Ангелина, это реальность.

Я заметила, что мое имя он каждый раз произносит с какой-то тенью то ли усмешки, то ли отвращения. Странным образом это помогло мне поверить.

— Значит, вам нужна моя душа?

Дьявол скривился, как будто откусил пол-лимона:

— Да на кой ляд мне ваша душа, дорогая? Как я устал от идиотов, которые сами набиваются, пытаясь выпросить что-то в обмен на душу. Для тех, кто на бронепоезде, повторяю: ваша душа вам не принадлежит, следовательно, сделка ничтожна.

— Но как же тогда?..

— А вот так же. Вы можете сделать все, от вас зависящее, чтобы предоставить свою душу в мое безраздельное пользование, но получу я ее только после вашей смерти… возможно. Вот представьте, ваш дедушка подарил вашей маме, допустим, квартиру. Но сам продолжает в ней жить, к тому же прописан он там. А ваша мама завещала квартиру вам. И вот вы при живых маме и дедушке захотели квартиру продать, поменять или превратить в маленький свечной заводик. Сможете вы это сделать? Нет. Во-первых, завещание вступит в силу только после маминой смерти. А во-вторых, хотя формально ваша мама и хозяйка квартиры, но де факто ее хозяин по-прежнему дедушка. И если вы захотите его оттуда выселить, попотеть придется изрядно. Он ведь у вас крепкий старичок, юридически подкованный. Впрочем, мама может с ним справиться и выставить на улицу — она такая, слона на скаку остановит и хобот ему оторвет.

— Тогда я ничего не понимаю.

— А что тут понимать? Я совсем не меценат, не филантроп, напротив. Я просто даю вам возможность выселить дедушку из квартиры еще до маминой смерти. Потому что если мама умрет раньше, вам с ним точно не справиться, он так там и останется.

— А вот теперь я поняла. — Меня была крупная дрожь, но почему-то было совсем не страшно. — Мама, дедушка, квартира… Вы даете мне, допустим, красоту, полагая, что ваш подарок сделает мою жизнь такой, что в ней не останется места для Бога, так? И тогда после смерти я стану вашей?

— Умная девочка, садись, пять. Я не полагаю, я знаю. И люди знают, но их это не останавливает. Каждый думает, что уж он-то особенный, не такой, как все. Что мои дары он непременно употребит на благо всей вселенной и никак не во вред себе.

— И вы так легко мне об этом говорите? Не думаете, что я могу отказаться? — удивилась я. А еще удивлялась тому, что общаюсь с нечистой силой на вы. Но почему-то не самому факту общения.

— Cara[4] Ангелина, неужели вы думаете, что я прихожу с предложениями к каждому, кто о чем-то мечтает? Отнюдь. Только к тем, для кого слово «хочу» намного весомее здравого смысла. Только такие люди готовы пожертвовать ради удовлетворения своих прихотей чем-то очень важным.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});