По следу Черта - Данил Корецкий

Товарищи переглянулись.

— Да гниды они все, — сказал Рысь. — И вообще, я в кабалу идти не хочу. Надо свои башли забрать. А пока перебьемся. Надо будет, я пару железок из тайника достану, раздобудем «капусты» на первое время.

— Верно, — поддержал товарища Француз.

Волк неодобрительно покрутил головой.

— Вы только аккуратней, парни! Не в Борсхане!

— Да в Москве беспредела больше, чем в джунглях, — сказал Рысь, и Француз снова его поддержал.

Волк внимательно посмотрел на бывших подчиненных. Они ему не нравились: нервные, взвинченные, агрессивные. Но такое состояние имело вполне понятное объяснение: когда рискуешь своей жизнью и обрываешь чужие, это не проходит бесследно.

* * *

На гения желтой прессы, самого скандального журналиста Москвы Михаила Кулагина, Волка вывела пресс-секретарь Шнитмана Алла Котенко.

В лучших традициях бульварных детективов они встретились вечером, в скверике на Чистых прудах. Репортер «Вечерних новостей», охотник на крупную дичь, оказался довольно молодым, но заметно лысеющим человеком среднего роста, явно склонным к полноте. Невзрачный и довольно скромно одетый, он не производил впечатления бесстрашного борца с политическими драконами. Только взгляд запоминался: он обшаривал человека сверху донизу, будто обыскивал и выворачивал наизнанку, пытаясь найти лазейку в его душу, рассмотреть сразу его прошлое, настоящее и будущее. Лихорадочный блеск глаз подчеркивал неукротимую натуру охотника за сенсациями. Но Волк накинул капюшон, так что рассмотреть лицо было нельзя. Сам же он внимательно изучал собеседника.

Сидя рядом с Волком на холодной скамейке и постоянно осматривая пустынную аллею, журналист ерзал, покашливал, потирал руки и щелкал кнопками диктофона. У него были явно не в порядке нервы.

— Как мне вас называть? — спросил он. — Вы же не скажете свое настоящее имя?

Глупый вопрос!

— Называйте Василием, — предложил Волк. — Имя ничуть не хуже других!

— Хорошо, Василий. Насколько откровенно вы собираетесь рассказать свою историю?

— А насколько щедрым собирается быть ваше издание? — в свою очередь спросил Волк. — Мне очень нужны деньги!

Материальная заинтересованность — самая понятная мотивация в любом деле. Ею легко замаскировать любые другие цели.

Такую постановку вопроса Кулагин посчитал вполне справедливой и даже оживился.

— Обычно мы поступаем так. Даем пробный заброс темы и смотрим на результат. А потом печатаем материал частями, из номера в номер. За каждую публикацию вы получите от трехсот до пятисот долларов.

— Что ж, неплохо, — многозначительно произнес Волк. — Только я буду диктовать каждый кусок по отдельности.

— Хорошо, начинайте!

Клавиша щелкнула в очередной раз, и на диктофоне загорелась красная лампочка записи.

— По сообщениям печати, недавно в одной африканской стране произошла народно-освободительная революция, прежний Президент низвергнут, осужден народным трибуналом и расстрелян, — медленно, подбирая слова, начал Волк. — Это вранье! Никакой революции не было. Переворот совершила группа наемников из Москвы, которым пообещали хорошее вознаграждение. Я входил в эту группу опытных бойцов, каждый из которых привык жить сам по себе, как волк-одиночка. И я, волк-одиночка, убил африканского Президента! Вот этой самой рукой!

Волк вытянул руку, несколько раз сжал пальцы, потом поднес кулак к лицу журналиста и продолжил.

— За переворотом стояла мощная финансово-экономическая группа, которую не устраивала позиция прежнего Президента. Его преемник будет вести совершенно другую линию, что приведет к резкому обогащению этой группы, название которой и другую конкретику я раскрою в следующей статье… А сейчас подробности операции…

* * *

Наконец, Волк приступил к работе. Теперь он ездил на «бентли» Шнитмана на переднем сиденье и считался «номером один» среди его охранников. В смене было шесть телохранителей на двух огромных черных джипах с блестящими «кенгурятниками» — один шел впереди, один — сзади. Но Волк был главным. Когда кортеж останавливался, шестерка замыкала среднюю машину в кольцо, а он выскакивал, осматривался и распахивал дверцу шефа. На левом боку под пиджаком у него висела открытая кобура со служебным «ИЖ-71» — тот же «Макаров», только патроны на миллиметр короче. И разрешение на оружие у него имелось, и паспорт выдали — Яков Семенович не бросал слов на ветер. Работать приходилось с утра до поздней ночи, но Волка это не напрягало.

— Ты как, не нашел своего должника? — поинтересовался как-то Шнитман мимоходом.

— Нет пока, — отозвался Владимир.

— Ты поаккуратней. Если кто три миллиона закрысил, то отдавать не захочет. Пока хвост ему не прижмешь…

Яков Семенович вздохнул.

— Это сейчас общая проблема. Пока даешь бабло или вместе к партнером зарабатываешь миллионы — все в порядке. А как надо делиться или долги отдавать — сразу стрельба начинается… За три года сколько знакомых на тот свет отправили… Мне вроде никто не должен. Но все равно смотри в оба!

Через неделю Волк получил выходной и поехал к Софье. Они сходили в кино, погуляли в парке, держась за руки. Прозрачный студеный воздух, неяркое и негреющее солнышко, легкие снежинки, таявшие, не достигнув земли. Хорошо!

— Как пионеры! — смеялась Софья.

Потом Волк выехал на какой-то пустырь, и они позанимались сексом в машине.

— Теперь все по-взрослому? — спросил Володя, и Софья опять засмеялась.

День удался. Софья успокоилась и больше не вспоминала страшного Черта. И вроде бы все было хорошо, но какая-то натянутость в отношениях тревожила Вольфа.

— Ты довольна? — несколько раз спросил он. — Все хорошо?

— Да, все хорошо, — кивала она. Но Волк чувствовал, что между ними натянулась какая-то тонкая прозрачная пленка, которая постепенно утолщается и скоро превратится в стеклянную стену. Вначале стеклянную, а потом, может, и каменную. Софья держится холодновато, и прощание вышло не очень сердечным…

Размышляя над своими ощущениями, он подъехал к дому, запарковал машину и неспешно направился к подъезду. Запираться в четырех стенах наедине с тяжелыми мыслями не хотелось: так недолго с катушек сорваться или уйти в запой. Деятельная натура требовала самого надежного противоядия — человеческого общения. Дружеская беседа по душам за рюмочкой водки, ласки любимой женщины, перемежающиеся разговорами «за жизнь», людская толчея в баре или на дискотеке, гомон и взрывы веселого смеха в молодежном баре.

Прогуляться, что ли? Купить пива, свежего хлеба?

Смеркалось, почти во всех окнах горел свет, на улице никого не было. Волк не стал открывать кодированную дверь, а свернул на узкую асфальтовую дорожку и пошел вдоль дома. На скамейке возле соседнего подъезда сидел молодой парнишка в легкой куртке с накинутым капюшоном и тихо разговаривал по телефону. И как ему не холодно?

«Шухер, хозяин! — вдруг настороженно сказал Кот. — Этот фофан на скамейке кому-то про тебя „маякует“!»

«Второй на лестнице ждет, с волыной бесшумной, — предупредил Пират. — Мочить нас собираются! Надо дать им просраться! Открываешь дверь и из своей пукалки пускаешь всю обойму веером!»

«Война, что ли! — выругалась Женщина с креста. — А если тот даст „ответку“?»

«Ноги рисовать надо!»[45]

Фигурки взволнованно зашумели.

Волк достал телефон, поднес к уху.

— Здорово, Семен! — сказал он в глухо молчащую трубку. — Пойду пива куплю. Через полчаса буду дома, тогда и заходи. Лады, возьму и на твою долю…

Парнишка замер, будто окаменев, и весь превратился в слух.

«Правильно, что камуфляж напустил! — одобрил Кот. — Пока они ждать будут — дергай отсюда подальше!»

Но «дергать» Волку было некуда. Надо решать вопрос на месте.

Обойдя дом, он позвонил Долматову.

— Как дела?

— Да нормально, — бодрым голосом отозвался тот. — Подработали, нормальную квартиру сняли… Машину приобрели!

Волк вздохнул. Судя по всему, в Москве появилась новая разбойная группа.

— Мне нужна ваша помощь, — сказал он. — Срочно!

— Сейчас подъедем, — так же бодро ответил Рысь.

Через полчаса они встретились. Бойцы подъехали на неброской серой «волге». Выглядели они гораздо бодрее, чем при прошлой встрече: отъелись, отдохнули, сменили грубые камуфляжные куртки на вполне приличную одежду. Волк изложил суть проблемы. Быстро выработали план и тут же приступили к его выполнению.

Француз пошел вдоль дома, а серая «волга» с Рысью за рулем и лежащим на заднем сиденье Волком подъехала к парнишке в капюшоне по дороге.

— Слышь, брат, где сто двадцатая квартира? — спросил Долматов.

— А? Что? Да, я нездеш…

В тот же миг Француз с силой ударил наблюдателя по голове, забрал телефон и бросил обмякшее тело в машину, под ноги Волку.