Мне тебя мало - Александр Пахомов

удалила сообщение. Ведь нас больше нет, и никогда уже не будет.

Отныне я не буду торопиться домой, чтобы написать ему как можно скорее, что добралась и со мною все хорошо. Ведь отныне я никому не нужна. Никто больше, не позаботиться покушала ли я сегодня или нет. Как мне спалось, и как прошел мой день. Ведь Тремор за все наши совместные семь лет, практически не интересовался, что со мною было.

В то время как Томас, не оставлял меня практически не на секунду, с ним я была скована, но я не хотела на волю. Несмотря на его ранний возраст, он был гораздо старше своих лет. Господи, каким же он был элегантным в отношения меня, как же он умел заботиться и оберегать. Сотни мужчин, даже тысячи не стоят его одного.

Как вдруг я ощутила прикосновение на своих плечах, но уже через считанные секунды Тремор сам подсел ко мне.

Мне было противно, что он касался меня, но отныне мне придется снова учиться терпеть все это.

— Это конец? — спросил он. — С ним покончено?

— Да, — лишь только выдавила из себя я, зная, что никогда его не забуду…

Глава 35.

Когда мы поднялись в мой дом, Тремор, как ни в чем не бывало, стал раздеваться и заходить внутрь.

— Что ты делаешь? — спросила я.

— Я тут подумал, что нам пора снова жить вместе.

— Давай позже, не все так быстро, — ответила я, продолжая находиться до сих пор в какой-то абстракции.

— Почему ты оттягиваешь этот момент? Дети не хотят, чтобы я уходил.

Поняв, что этот разговор был бессмысленный, я просто развернулась и побежала в ванну. Закрыв дверь на замок, я скатилась по стене и сильно зарыдала, осознавая, что вот и наступила это безысходность, от которой мне теперь никуда не убежать.

Я включила воду, чтобы хоть как-то заглушить свою истерику. Но это все равно не помогло. Но, а вскоре я услышала голос мамы на кухне.

— Тремор, я удивлена видеть тебя здесь, — сказала она.

— Мы снова с Николь вместе, — самодовольно ответил он, и только сейчас я поняла, что для него это все было, словно соревнование. Ему не нужна была я, ему просто хотелось победить. Чтобы очередной раз утвердиться в самом себе.

— Вместе? — переспросила мама, боясь произносить имя Томаса вслух. — А как же…

— А вы про любовника ее, — я даже представила, с каким призрением он это говорил. — Николь осознала, что допустила ошибку, но я готов ее простить, хотя бы ради детей.

И тут меня берет дикая злость, выключив воду в кране, я выбегаю из ванной и залетаю на кухню.

— Готов простить? — прокричала я. — Ну спасибо тебе огромное за такое одолжение.

— Я не это имел виду Николь, — сразу же начал мямлить он.

— Если ты считаешь, что я желаю, что была с ним. Ты глубоко ошибаешься, тебе никогда не занять его место, и чтобы ты не сделал, тебе всегда будет далеко до него. Да, я хочу наладить все только ради детей, но не ради тебя. Поэтому не думай, что вернулась я к тебе.

— После того, что было, ты должна быть рада тому, что я готов вернуть все обратно, — он решил, что я буду чувствовать себя виноватой.

— Рада? — прокричала я, и словно не замечая маму, я стала говорить ему о том, что мучило меня долгие годы. — А ты сам, когда трахал шлюх, а после всего этого умудрялся ложиться со мною в одну постель, словно ничего не происходило. Ты даже не представляешь, какого мне было тогда, я искала минусы в себе, чем я тебя не устраиваю, что ты начал изменять. И даже тогда я не отвернулась от тебя, потому-то у нас были дети.

В ответ Тремор так ничего и не смог ответить. И я была рада, что тут мама решила влезть в наш разговор.

— Тремор, иди домой, так пока будет лучше для вас обоих.

***

Уложив деток спать, я зашла на кухню, и присела за стол. Желудок продолжал журчать, но аппетита есть сейчас не было никакого. Открыв телефон, я стала просматривать наши совместные фотографии с Томасом.

Я словно продолжала добивать себя.

Через несколько минут на кухне загорелся свет, который сразу ударил мне по глазам. Сильно прищурив их, я увидела, что ко мне зашла мама.

— Почему ты еще не спишь? — спросила у нее я, блокируя телефон, чтобы она не увидела, что я пересматриваю фотографии Томаса.

— Разве уснешь, когда моей дочери сейчас так плохо.

Мама включила чайник, и стала доставать кружки, ведь разговор наш явно ожидается долгим.

Я долго размешивала сахар, боясь поднимать свои глаза на маму, ведь я знала, что обязательно расплачусь.

— Я не знаю, с чего начинать, — призналась я, продолжая все ложкой вырисовывать круги в кружке.

— Как все так произошло? Ведь еще вчера ты говорила, как вам хорошо с Томасом.

Услышав его имя, по моему телу словно раздался импульс тока.

— Еще вчера, у нас и вправду было все по-другому, — я пыталась сдерживать слезы, чтобы не ранить маму. — Но мы знали, что однажды такое случиться.

Мама не стала задавать больше вопросов, а лишь продолжала дожидаться, пока я сама продолжу говорить.

— Он плакал, — сказала я, не знаю почему, я решила это произнести. — Я не думала, что когда-то увижу его слезы. И от этого мне почему-то было гораздо больнее. Он всегда был сильным, уверенным в себе молодым человеком, с огромными амбициями, а тут я видела, как он просто сломался.

— Разве вы не можете остаться друзьями?

— Нет, — удручающе ответила я. — Мы были созданы гораздо для большего, чем просто остаться друзьями.

— Почему вы решились на это? Вы ведь любили друг друга.

— Мы и любим по-прежнему. Но…

И в эту секунду я начинаю рыдать. Моя мама положила свою ладонь мне на руку, и сильно ее сжала в качестве поддержки.

— Его родители, никогда бы не приняли меня, — стала говорить я. — Ему бы пришлось пойти против семьи, чтобы сохранить то, что у нас было. К тому же дети, всегда ждали именно Тремора.

— И вы решили пожертвовать собою, чтобы угодить всем остальным? — задает прямой вопрос мама, прямо в лоб.

— Получается да, — я только сейчас осознала, что и вправду, мы просто осчастливили всех нашим расставанием, всех, но только не самих себя. — Мы думали, что делаем все правильно.

— Здесь не было правильного выбора или нет. Есть лишь только последствия, к которым все это приведет.