Этот мир придуман не нами - Павел Шумил

Первым делом — к маме Рритам. Застала ее одну в комнате и бросилась на шею. Она мне обрадовалась, усадила на подушки перед собой.

— Рассказывай, егоза!

И я рассказала, все, без утайки. И хорошее, и плохое.

— Значит, ты стала наложницей, — грустно уточнила мама Рритам. — А дальше что?

Что дальше, я не думала.

— Матушка, но о чем еще может мечтать рыжая рабыня? Наложница Владыки — это вершина. Дальше некуда!

— Если бы, — грустно вздохнула матушка. — Вершина, говоришь. Все дороги с вершины ведут только вниз, моя милая.

От этих слов даже в животе стало холодно.

— Что же мне делать, матушка?

А матушка молчит. Думает и по головке меня, как маленькую, гладит. Наконец, заговорила.

— Поторопилась ты стать наложницей. Надо бы, чтоб он сам тебя рядом с собой уложил. Поэтому оставайся, по возможности, доверенной рабыней. Но от постели тоже не отказывайся — если ОН тебя захочет. Сама не набивайся.

Потом к гобелену меня подвела.

— Видишь это дерево на скале Никакой ураган его сбросить не может. Почему?

— Потому что корнями за трещины держится?

— Потому что корней МНОГО. Как к тебе относятся остальные люди?

— Хорошо относятся.

— Постарайся для всех доверенной рабыней стать. Понимаешь? Не только для него, а для всех незаменимой. Пусть тебя держит много корней. Ну а теперь иди к своему. Наверно, уже заждался.

Я с улыбкой покачала головой.

— Я узнаю, когда ему нужна буду.

Потерлась щекой о матушкино плечо и поспешила в прачечную.

Влад, контактер

Стас встречает нас на ступенях дома.

— Шеф, у нас проблема. На борту только два больших ковра. Оба в гостевых каютах. Если мы постелем их в столовой, то где пойдут переговоры с глазу на глаз?

Хорошая у меня команда. Умеют думать своей головой, не теряют инициативы.

— Твое предложение?

— Стелем ковры в столовой, устраиваем перекус. Потом вы с Петром учите Владыку водить байк, а мы возвращаем один ковер в гостевую каюту. Вы с Владыкой проводите переговоры тет-а-тет. А дальше… Главное, не собираться больше в столовой полным составом. Тогда одного ковра там будет достаточно. Да, нужно еще ножки столам подпилить.

— Тогда вы с Мухтаром берете на себя порчу мебели, а я с девушками — оформление помещений.

— Шеф, еще нюанс. Кроме Владыки и Шурртха будут еще одна или две рабыни.

— О рабынях разговора не было.

— О рабынях не говорят. Это само собой разумеется.

— Миу, слышишь?

— Да, хозяин?

— Рабынь возьмешь на себя. Придумаешь им какое-нибудь развлечение, чтоб не скучали. Линда, поможешь Миу.

— Есть, шеф!

Спокойной размеренной жизни приходит конец. Сначала тащим мебель из столовой и гостевой каюты в мастерскую, потом — ковры в столовую. Ненужную мебель заталкиваем в пустые каюты. Под руководством Миу отмеряем, на какой высоте нужно пилить ножки столов. Оказывается, столы для еды и столы для работы имеют разную высоту. Принимаю рискованное решение назначить Миу дизайнером интерьеров. Мухтар говорит, что это мудрое решение. Во всяком случае, два тяжелых десантных скафандра слева и справа от двери выглядят очень внушительно. Словно два стража. В остальном — какая-то странная смесь минимализма и рококо. Как Миу удается этого добиться при столь скромных возможностях — загадка.

Картин в рамах у нас нет. Но говорить Миу о фотообоях, наверно, было ошибкой. Еще два часа упорного труда и передвижек мебели. Наконец, Миу довольна. Усталой толпой идем ужинать.

После ужина хотел провести разбор полетов по усеченной программе, но Стас пускает видеозапись из Дворца. Фаррам устраивает грандиозный разнос руководителям Службы безопасности, и в первую очередь — дяде Трруду, как бы приемному отцу Миу. Причина разноса — не распознали в Марте моего телохранителя. С интересом узнаем, что Марта — не просто телохранитель, а Ночная Тень. То есть, элита. Все робкие попытки оправдаться отметаются с ходу. Настоящий телохранитель и не должен быть похож на телохранителя. А Марта ко всему еще и целитель. Что поднимает ее уровень на недосягаемую высоту. Трруд обвиняется в том, что лишил гостя телохранителя, чем нанес оскорбление и подверг жизнь гостя опасности. Телохранитель-целитель наверняка распознала бы яд в бокале вина.

Миу не на шутку пугается. Вывожу ее в коридор, сую в руку коммуникатор.

— Позвони папе, поговори немного о пустяках, потом скажи, что я совсем не сержусь на Трруда.

— Глупая стажерка не знает, как позвонить.

— Хорошо, смотри и запоминай, — набираю номер и переключаю трубку на громкую связь, чтоб нам с Миу были слышны гудки. Долго-долго никто не отвечает. Наконец, слышу голос Владыки.

— Кто хочет говорить со мной?

Вкладываю телефон в ладошку Миу.

— Папа, папа, это я, Миу! Папа, пожалуйста, не наказывай дядю Трруда, он не виноват. Хозяин на него совсем не сердится, честное-пречестное. Я сама только сегодня узнала, что госпожа Марта — ночная тень.

Ну вот, чему я ее учил? Сначала надо о пустяках, о погоде, и плавно перейти к главному. Кажется, Миу сама поняла…

— Пап, я не то сказала? — робкий голосок.

Минута тишины, а потом я слышу второй королевский разнос за один день. Миу прижимает ушки и садится на пол, где стояла. В глазах набухают слезы. Сажусь рядом и пополняю словарный запас. Поймав паузу, забираю у Миу коммуникатор.

— Друг мой, не надо так кричать на мою рабыню, — изображаю добродушное фырканье. — У тебя их много, а у меня всего одна. Сейчас сидит прямо на проходе в коридоре и мочит пол слезами.

Слышу, как на том конце Владыка постепенно успокаивает дыхание.

— Друг мой, прости, что накричал на твою рабыню, но ты избаловал ее всего за неделю. Ее необходимо выпороть! Пятнадцать плетей-треххвосток, но без узелков, чтоб не попортить кожу. Обязательно выпори ее, друг мой! Странно, что на полу сидит, а не в шкафу.

— В шкафу она сидела вчера. Но что такого она натворила, друг мой?

— Самое страшное, что может совершить рабыня. Она решила, что вправе диктовать господину свою волю. Не откладывай наказание, друг мой. Иначе потеряешь рабыню.

Миу заскулила, вскочила и умчалась в мастерскую. Кажется, я подал ей плохой совет. Кое-как завершаю разговор, убираю коммуникатор. Сколько же ошибок можно совершать в один день?

Из столовой выходит народ. Удивленно смотрят на меня, сидящего на полу. Марта с Линдой, как самые чуткие и непосредственные, садятся на корточки рядом.

— Шеф, что случилось?

— Миу подвел. Фаррам взял с меня слово, что выпорю ее как сидорову козу. Пятнадцать плетей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});